Стивен отчаянно цеплялся за эту фантазию, боясь, что она ускользнет. Шахта казалась ему неизведанным лунным кратером. В ней был спрятан секрет, не просто стопка бумаг в рюкзаке, а что-то важное. Стивен начал думать, что может быть важным для Пита. Как-то отец говорил ему про радий, который спрятали во время войны на шахте Блу-Джон. Стивен не совсем понимал, что такое радий, но решил, что именно это может искать Пит. Пит шел к лунному кратеру на поиски радия. Важное слово. Если он не найдет радий, случится космический взрыв. «Космический» тоже хорошее слово. Мисс Уорд нравилось, когда он использовал новые слова. Ей нравился Пит. Мисс Уорд была Инспектором. Она находилась на спутнике, и он должен был доставить ей радий.
Внезапно впереди поднялась овца, белая шерсть на фоне снега, словно ожил сугроб. Стивен остановился, вырванный из своих фантазий, брошенный в суровую действительность одинокого и угрожающего зимнего пейзажа.
Стивен позвал собаку, и Брэнди подбежал к нему. Он сунул руку ему под ошейник, животное почувствовало его настроение и пошло с ним рядом. Инстинкт увлекал Брэнди к шахте. Он часто бывал там с детьми.
Путь оказался длиннее, чем думал Стивен. Казалось, они идут целую вечность, каждый шаг давался с трудом. Резиновые сапоги затрудняли движение, и Стивену приходилось высоко поднимать ноги. Снег был глубокий, и поднимался ветер. Скоро начнется метель. Если сегодня он не дойдет до шахты, то завтра уже не попадет туда. Усталость затуманила его память, и он не мог вспомнить, зачем он идет.
Впервые он и ребята Локсли зашли на шахту летом. Известняк порос желтыми альпийскими розами и водосбором. Казалось, там не опасно. Вход в пещеру находился над возвышенностью, которая спускалась в долину, где вереск уступал место скрывавшей тропинку траве. Трава кончалась там, где нависала тень от пещеры. Воздух в шахте был холодным и влажным. Уступ высотой три или четыре фута резко обрывался в зарослях вьюнка. Брэнди, который был тогда щенком, направился в заросли вьюнка и исчез. Они последовали за собакой, протискиваясь в узкий проход, ведущий в маленькую пещеру. В полной темноте они услышали рев подземной реки, и Брайан осветил фонариком стены, которые были покрыты чем-то желтым. Они не знали, что перед ними залежи шпата, и решили, что это золото. Они нашли маленький грубый обломок и показали его отцу. Он догадался, что они были на шахте, и запретил им ходить туда. Там было опасно, поскольку известняк крошился. Мальчики выслушали и согласились. В следующий раз они пошли туда с большой осторожностью.
Пещера стала их новым домом внутри шахты. Никто не знал про нее. Она принадлежала только им. Внутри они играли со временем. Они были пещерными людьми и разводили маленькие костры из веточек и бумаги. Подземная река была ревущим медведем, а огонь не подпускал его близко. Когда костер начинал потухать, они изображали страх, представляли, что за ними гонится медведь, и бросались по узкому проходу, протискиваясь на животах, пока не оказывались в тусклом свете внешней пещеры.
Они двигались вперед в истории. Были первыми христианами и рисовали на стенах символы рыбы. Это было место, где прятался король Карл. Битва роялистов и круглоголовых была неравной — двое против одного, а подземная река была грохотом пушек в кровавой битве.
История была сферой Брайана — неправильно датированной, легко поддающейся изменениям. Герои принадлежали Стивену — жадные, живые, храбрые, безжалостные. Младший мальчик, Колин, был актером, подающим реплики из зала, мирным и на все согласным.
Они хорошо провели лето. Поскольку вечера становились короче, они ходили в пещеру в основном по выходным. Каждый раз они замечали легкие изменения. Казалось, камни двигаются, и когда-то маленькая круглая зала теперь приобретала удлиненную форму. Расширяющаяся щель в полу заставляла их быть осторожными, поэтому игры теперь устраивались во внешней пещере. Внутри они просто сидели и планировали — генералы на переговорах, ученые, замышляющие вторжение роботов, аквалангисты, погружающиеся в глубины темного неспокойного моря. Астронавты…
Мысли Стивена описали круг и вернули его к причине пребывания здесь. Он был Питом. В шахте был радий. Он лежал в рюкзаке во внутренней пещере.
Чтобы проползти по узкому туннелю днем, требовалось немало мужества. Он был один, а пещеру населяли фантастические обитатели, от которых все тело покрывалось мурашками. Теперь ночью при мягком падающем снеге Стивен сомневался, что сможет проникнуть туда. Он взобрался на уступ и втащил за собой Брэнди. Сел на корточки перед входом, который, словно паутиной, был затянут вьюнком. Брэнди положил голову на его холодные, мокрые колени. Стивен вслух произнес:
— Ты Гастон.
На его щеках были слезы. Он не мог решиться на этот шаг. Он проделал такой путь и не мог идти дальше. Он не мог вспомнить, когда ему еще было так холодно и страшно, кроме, пожалуй, того раза. Но он не мог позволить, чтобы тот раз запечатлелся в его памяти. Стивен позволил себе вспомнить только утро. Плетеная корзинка с сандвичами на столе. Его мать в бледно-желтых брюках варит кофе. Он вспомнил аромат кофе, грубое полотно ее брюк. Она надела на него голубые трусики и полосатую бело-голубую майку. Ее руки были нежные, а ногти довольно короткие. Она много говорила с ним и смеялась. Она спросила, хочет ли он взять на пляж своего резинового пингвина, а он ответил, что уже слишком взрослый. Она ответила, как жалко, нельзя ли ей взять его для себя? Стивену было приятно, что она хочет взять пингвина. Было здорово класть его в воду и смотреть, как волны сбивают его. Она разрешила ему немного поиграть с ней, потом достала книгу. Он закопал ее ноги в песке и оставил ее с книгой. Было тепло и солнечно. На жаре надувной матрас пах резиной больше обычного. Здесь воспоминания оборвались. Потом были холод и темнота. Стивен мог отчетливо вспомнить это, но не смел. Если глубоко вонзить ногти в ладони, можно заставить себя думать про боль. Если долго давить, то другая боль уйдет. Он делал это сейчас — снял варежки и сунул их в карман. В свете фонаря его руки выглядели посиневшими и замерзшими.
Его мать умерла. Теперь он мог это сказать, но отказывался думать о том, как именно это случилось.
Это была словно книга с двумя запечатанными страницами. Радостное утро, минуты небытия и то, что случилось потом.
У него не только умерла мать, но и отец тоже ушел от него. Он пытался быть рядом. Говорил с ним, улыбался и делал для него все, что делала мать. Но он стал другим, хотя смотрел на него теми же глазами. Как будто его выгнали из дома в темноту, он искал дверь и не мог ее найти.
Если его отправят в интернат, то он больше не вернется. Отец опять уедет за границу и продаст дом. Он так никогда и не найдет двери. Отец этого ему не говорил. Он был добр и боялся его расстроить. Поэтому он не сказал, что отправит его в интернат. Это произойдет внезапно.
Пока мисс Уорд рядом, он в безопасности, но, когда она уедет, ему тоже придется уехать. Школа закроется. В приготовительной школе будет полно таких людей, как мисс Стэншоу и мистер Дэвенпорт. Она будет далеко, и отец не будет приезжать к нему. Сначала он будет присылать письма, но потом перестанет. Иногда Стивен в ночных кошмарах видел это как дорогу, ведущую в никуда.
