Испортился мир музыки, да… И мир кино тоже. Никто больше не заботится о стиле — только о продажах. Творчество оказалось за бортом; легче всего рекламировать посредственность, следовательно, из посредственности стали качать деньги. Миром теперь правят не создатели контента — не музыканты и не авторы песен; власть перешла к командам маркетологов и фокус-группам. Попробуйте опросить несколько человек, случайным образом выдернутых из толпы покупателей в торговом центре где-нибудь в Тарзане. Какая музыка им нравится? Вы получите Бритни Спирс, «Эн-Синк», «Менудо» или еще какую-нибудь фанерную попсу в просвечивающих лохмотьях.
Хотелось надеяться, что это пройдет, что один цикл сменится другим, как меняются фазы луны. В конце концов, блестящая обертка не сделает из какашки конфетку.
Не огранить кусок дерьма под бриллиант.
Хайдеггер верил, что так оно и есть, и рассчитывал именно на это. Его команда кидалась на всех скандальных, возмутительно странных и просто ни на кого не похожих исполнителей, которых только можно было найти. Хайдеггер поставил на бунт и теперь собирал армию, готовясь дать отпор всеобщему отстою и сексуальным куклам-пустышкам. Вспомните «Секс пистолс»! Это лишь вопрос времени, народ однажды взбунтуется, откажется от водки и энергетических напитков и начнет крушить мебель — хотя бы просто от скуки!
Джетро макал кусочек хлеба в оливковое масло.
— Так чего там с «Метал-ассасин»? Опять сойдутся?
— Пока что мы изучаем возможности сольных проектов. Это я и хотел с вами обсудить.
— Кто?
— Торк.
Джетро закатил глаза.
— Боже праведный! Басист? Вы что, шутите?
— У него много песен.
Парнишка замотал головой.
— Сольный альбом у басиста? Боже, какой отстой!
Хайдеггер спокойно потягивал вино.
— Помнится мне, Стинг — тоже басист.
Джетро не впечатлился.
— Ой, ну, я не знаю…
Хайдеггер попробовал надавить.
— Да это самый крутой басист хэви метал! Понимаете? Это гарантированно вас озолотит!
— Ну да, как же! Упертым фанатам, может, и понравится. А что вы скажете про рядовых американцев? Много ли людей вообще знают, кто он такой?
Подали фаршированные горгонзолой финики. Хайдеггер перегнулся через стол.
— О нем узнает абсолютно каждый — как только люди услышат про похищение его жены и отчаянные попытки вызволить ее из лап террористов.
Джетро изменился в лице.
— Да вы что, блин, прикалываетесь?
Хайдеггер откинулся назад.
— Все это происходит прямо сейчас, в Таиланде.
Рой промчался на мотороллере по утренним пробкам к зданию посольства США на Вайрлес-роуд и всего на пятнадцать минут опоздал на работу. Да ладно, подумаешь — босс в офисе уже несколько дней не появляется, а другие не заметят. Какое-то у этих американцев маниакальное стремление к пунктуальности. Рой подзадержался, потому что заскочил по пути в китайский ресторанчик полечить похмелье (вчера всю ночь пили с приятелями). Жидкая рисовая каша с кусочками жареной свинины и обжигающим соусом чили подействовала, хотя бы на время. Конечно, летящей легкости в походке не наблюдается, зато пульсирующая головная боль отпустила, а желудок успокоился.
У пропускного пункта Рой прицепил к карману рубашки карточку-пропуск и, сгрузив на небольшой поднос ключи, ремень, наручные часы и золотое кольцо, прошел через металлодетектор. У входа для сотрудников приложил пропуск к цифровому считывателю. В окошке высветилось время. Компьютеризованные карточки учета посещаемости — совсем не по-тайски!
Рой зашел в кабинет и включил свет. Кондиционер уже шарашил на полной мощности — ну, точно в гигантском холодильнике работаешь!
На автоответчике записались целых три послания от босса.
Он немедленно схватил телефон и набрал мобильный номер Бена.
— Где ты был?
— Мне дали поручение.
Бен помолчал. Может, кто-то из остальных сотрудников попросил Роя об услуге? Лучше не выяснять.
— Ладно, у меня тоже для тебя задание. Готов?
— Готов!
— Это неофициально, ясно? Никому не говори, просто сделай, что скажу.
— Хорошо.
— Мне нужен тактический комплект, малый. Вышли сюда как можно скорее.
— Может, вызвать рейнджеров?
Бен ужаснулся. Королевские тайские рейнджеры были известны как «боевые гончие». Только элитного подразделения тайских десантников ему и не хватало для полного счастья — беспорядочной, неуправляемой стрельбы! В Пхукете!
— Нет! Не нужно ни с кем связываться! Просто пришли мне комплект.
— Но так не положено.
— Я знаю! Говорю же, неофициально.
В трубке повисла тишина.
— Я спрошу у военного атташе?
— Рой! Операция не имеет отношения к Министерству обороны. Пойми же, дело неофициальное, совершенно секретное!
На том конце опять помолчали, затем Рой спросил:
— А сейчас подходящее время, чтобы поговорить с вами о присвоении мне нового класса и повышении зарплаты?
Бен задохнулся.
— А отпуск заодно не хочешь?!
— Давно мечтаю побывать в Сан-Франциско!
Тайцы просто не в состоянии понять сарказм, ты хоть убейся!.. Бен сделал глубокий вздох, стараясь взять себя в руки.
— Хорошо. Будет тебе повышение. А теперь вышли наконец этот дурацкий комплект!
Спланировано все было довольно просто. Клайв привез с собой защищенный от прослушивания спутниковый телефон, и Мэрибет позвонила в Лос-Анджелес Хайдеггеру. Тот как будто ждал чего-то подобного и держал миллион долларов наготове. Он согласился перевести деньги в банк на Пхукете, но вначале велел помощнице передать Торку, что «Планетари-рекордз» согласились записать его сольный альбом, и пусть Торк как можно скорее с ним созвониться, чтобы обсудить детали.
Новости застали музыканта врасплох. С одной стороны, это здорово, ведь у него есть новая песня! А с другой стороны, он ужасно занят переговорами с похитителями. Неужели нельзя подождать?
В любом случае деньги уже были отправлены. Мэрибет поручили поехать в город и купить достаточно вместительный чемодан на колесиках. Клайв решил ее сопровождать — этакий телохранитель, просто на всякий случай; опасно таскать столько денег в одиночку! Клайв попытался успокоить Торка и Мэрибет, вытащив из-под полы пестрой гавайской рубашки девятимиллиметровый револьвер, но от вида настоящего оружия Торку лишь поплохело.
Новый план они обсуждали, прогуливаясь по пляжу — Торку и Клайву хотелось подышать воздухом, чтобы облегчить похмелье. Клайв заявил, что с этого момента наступает «режим радиомолчания»: никаких звонков, даже по мобильным телефонам; никаких разговоров в комнатах. И вообще, чем меньше они будут болтать, тем лучше. Необходимо исходить из того, что за ними постоянно следят — либо похитители, либо Бюро иммиграции.
