– Я люблю тебя, – повторила Лора. – Люблю.
– Знаю, – загадочная улыбка озарила лицо Странника. – Но кто-то должен уйти. Для вас это конец пути, а для меня – продолжение. Я иду, оставляя позади радость и страдания, боль, печаль, счастье.
– Это сказка, выдумка! Ты обычный человек и потому погибнешь, войдя в мир зла. Странник – легенда, а у тебя только одна жизнь. Я не хочу терять никого из вас и не хочу умирать сама. Давайте просто уйдем из проклятого дома и будем жить обычной жизнью, не вспоминая об этом кошмаре!
– Я ни о чем не жалею. Прошу только об одном – позаботиться о Бальте. Только он был моим другом, только он знает, кто я, и принимает меня таким, какой я и есть. Не предавай его.
– Постой!
– Держи его за ошейник. Он не должен идти со мной. Прощайте, все, прощай, Бальт, прощай, Лора.
Странник быстро подошел к двери, перешагнул порог и, не оглядываясь, двинулся вперед, все дальше уходя в кошмарный мир Лизоньки. Бальт ринулся следом за хозяином, и Лоре стоило больших трудов удержать его рядом с собой. Находившийся ближе всего к чулану Антон захлопнул фанерную дверцу, отгораживавшую нас от мира ночных кошмаров. Потом Антон, Саша и я изучили записи Странника, сделали все, как он велел, нарисовали волшебную печать и для надежности заколотили дверь самыми большими из имевшихся в доме гвоздей. Лора в этом не принимала участия. Она держала за ошейник поскуливавшего Бальта и украдкой вытирала слезы.
– Кажется, все. – Саша погасила последнюю из свечей и отошла от замурованного чулана. – Надо поскорее оклеить стену обоями, чтобы никто случайно не уничтожил волшебную печать.
Лора разжала пальцы, и оказавшийся на свободе Бальт подбежал к тому месту, где совсем недавно находился проход в иную реальность. Обнюхав пол, пес поднял голову и протяжно, тоскливо завыл.
– Прощай, любимый… – очень тихо прошептала Лора и выбежала из комнаты.
Эпилог
Со времени нашей победы над Душой дома прошло около двух недель. В эти дни тихую окраину захолустного городка потрясла настоящая сенсация – обретение иссякнувших столетие назад святых источников и последовавшее за тем чудесное воскрешение Катьки-разбойницы и Вовки, чьи тела были найдены в одном из прудов. Не знаю, кому пришла в голову мысль окропить утопленников водой святого источника, но этот старинный способ использования живой воды сработал, и ребята вновь вернулась в наш мир. Случившееся назвали чудом, отслужили по этому поводу благодарственный молебен, а на улицах стали появляться паломники со всех концов страны. Все только и говорили, что о чудесных родниках, и поэтому мало кто вспомнил прабабушку Тату, которая, как считал дядя Павел, давно пережила свой век и как раз в эти дни тихо умерла от старости.
Наша жизнь вернулась в привычное русло и теперь текла спокойно, как вода в старых прудах. Злые силы дома дремали, и он превратился в обыкновенное жилище. Вернувшийся из больницы дядя Павел все же закончил ремонт и, вдохновленный своими успехами, начал поговаривать об отделке других помещений и фасада. Лоре удалось убедить дядю взять к себе Бальта, и теперь она целыми днями возилась со своим новым любимцем. Уход Странника поверг мою сестру в глубокую тоску, она почти ни с кем не разговаривала и часами бродила в обществе Бальта по берегам прудов и парку бывшей графской усадьбы.
Однажды мы встретились возле заводи, где еще недавно Странник прятал свою лодку. Я возвращался с рыбалки, был занят своими проблемами и немного удивился, когда Лора окликнула меня. Мы уселись на поваленный ствол старой ивы, Бальт тут же лег у ног своей новой хозяйки, тревожно глядя куда-то вдаль.
– Знаешь, Мишка, я все время думаю о пророчестве юродивой. Той карлицы, что мы встретили в больнице. Помнишь ее?
– Конечно. Если бы не ее монета, меня бы давно слопал этот мерзкий червь.
– Она предрекла нам много бед и испытаний. Вроде бы все обошлось, но на сердце неспокойно, тоскливо…
– Брось, Лора. У тебя просто разыгрались нервы. Все кончено.
– Где-то сейчас Странник? – Услышав знакомое имя, пес встрепенулся, а Лора грустно вздохнула. – По каким уголкам ада он теперь бродит?
– Постарайся не думать об этом.
– Я никогда не встречала такого парня, как он, и вот… Почему все так неудачно складывается? Как ты думаешь, он был обычным человеком или тем самым бессмертным Странником?
– Не знаю.
– Он был лучшим, самым лучшим на Земле…
Глотая подступившие к горлу слезы, Лора пошла прочь. Я остался один. У ног зеленела мутноватая вода пруда, тихо шелестели листья ивы… Пытаясь успокоить сестру, я немного лукавил. Странная беспричинная тревога не отпускала и мое сердце. Порой казалось, что дом не уснул, а затаился, выжидая, когда можно будет поглотить всех своих беспечных обитателей. А еще, по ночам, в тот час, когда все засыпали самым глубоким, крепким сном, я слышал тихий, похожий на плач смех Лизоньки.
– Незабудку голубую ангел с неба уронил, для того чтоб дорогую я всем сердцем полюбил, – пела она, и я чувствовал, что скоро нам предстоит узнать новые тайны дома и вновь заглянуть в царившую под ним бездну ужаса.
Ключ от царства мрака
Часть первая. Пришедший из снов
Меня разбудили тихие, едва различимые шорохи. Я лежал, не открывая глаз, и пытался понять, откуда взялись эти монотонные звуки. В них не было ничего зловещего или пугающего, но они здорово действовали на нервы… Вообще-то после жутких событий, которые мы с сестренками пережили в этом старом доме, в нем не стоило задерживаться ни на минуту, но никто из нас не думал спасаться бегством. С тех пор, как общими усилиями нам удалось смирить буйство злых сил и превратить дом из кровожадного монстра в обычное человеческое жилище, чудовищные видения больше не преследовали нас и постепенно пережитое становилось похожим на страшную полузабытую сказку. Каникулы шли своим чередом, а я, Лора и Александра, как ни в чем не бывало продолжали гостить у нашей тетушки Ирины и ее мужа дяди Павла. Правда, по ночам меня частенько мучили кошмары, сердце сжимало предчувствие беды, но приходившие на смену тревожным ночам дни всегда были радостными и безмятежными…
Навязчивый шорох не давал мне расслабиться. Казалось, что кто-то раз за разом очень нежно и аккуратно проводит мягкой кистью по шершавой ткани. Затаившаяся в глубине души тревога становилась все сильнее, постепенно овладевая мною. Стряхнув остатки сна, я открыл глаза, осмотрелся. В комнате было довольно темно. На кровати у стены мирно спал мой двоюродный брат Антон, за окном чернели кроны старых яблонь, входная дверь была плотно закрыта. Непонятные звуки стихли так же неожиданно, как и возникли.
– Антон…
Он пробормотал что-то сквозь сон, перевернулся на другой бок и сладко засопел. Похоже, тревога была ложной. Я поправил подушку, собираясь устроиться поудобней, как вдруг ощутил на своей щеке легкое прикосновение – едва ощутимое, мимолетное, но все же вполне реальное. Рука нащупала припрятанный под матрасом фонарик – с тех пор, как мне пришлось преодолеть лабиринты заколдованного дома, фонарь, складной ножик и прочие необходимые в критической ситуации предметы всегда находились поблизости. Наверное, со стороны это выглядело довольно смешно…
