С Гердой спорить Санрайз не хотела, она еще больше разозлилась на профессора.
Макс услышал, как незнакомый мужчина, остановившись у подъезда, отчетливо произнес его имя. Обеспокоенный появлением загадочного гостя, лидер «койотов» стремительно направился к выходу.
– Куда ты, Макс? – окликнул его Чоп.
– Я сейчас вернусь!
– Будь, пожалуйста, осторожен, Максик! – волновалась Герда.
Все замерли в ожидании.
– Какой-то мужик мнется у подъезда, – произнесла Санрайз, сканируя происходящее. – Он уходит – идет в сторону улицы.
– А Максик? – тревожилась Герда.
– С ним все нормально, спускается по лестнице! – недовольно произнесла Санрайз и поспешила налить себе воды, чтобы затушить разгорающееся пламя ревности. Забота возлюбленной о других ее нервировала.
Макс вернулся хмурый. Он не спешил сообщать подробности произошедшего на улице своим товарищам. О том, что незнакомец умчался прочь, как только он его окликнул. И лежащей на асфальте записке, краешек которой был придавлен камнем: «Максим, встретимся в городском парке через час. Друг».
– Мы в безопасности, Максик? – с нежностью спросила Герда.
У него не было ответа на ее вопрос. Он неуверенно кивнул, после чего бодрым голосом предложил разогреть остатки супа, приготовленного умелыми руками Даяны. Идея о перекусе очень понравилась Чопу, он тут же ринулся к холодильнику, чтобы достать кастрюлю с вкусной похлебкой, сваренной его любимым поваром.
– Когда вернется Даяна? – деликатно уточнил Дрозд.
– Вряд ли она вернется! – поторопилась выразить свое мнение Санрайз, глядя на Макса с ехидной улыбкой. – Она предпочла быть независимой. И свободной! Умная девчонка. Зачем ей быть частью семьи, в которой могут предать в любой момент!
– Хорош, Санрайз! Успокойся! – сказал Чоп. – Хватит плеваться своей злобой!
– А ты продолжай лизать пятки Максу! А он опять что-нибудь замутит за твоей спиной! Будь лопухом, Чоп! Того гляди и твое тело придется сжигать где-нибудь на набережной!
Герда резко вскочила со стула и, оказавшись рядом с Санрайз, влепила ей звонкую пощечину.
– Максик делает так много, чтобы уберечь нас всех от беды, – процедила она сквозь зубы. – А какие твои заслуги, кроме пустых разговоров?
– Пошли вы все в жопу! – тихо огрызнулась Санрайз и поспешила укрыться в женской спальне.
Макс мельком взглянул на часы – до назначенной незнакомцем встречи оставалось примерно сорок минут. Необходимо было покинуть квартиру спокойно, не создавая еще один повод для подозрений и конфликтов.
– Давайте поужинаем, – предложил лидер «койотов».
Герда, Чоп и профессор Дрозд поддержали его идею. Съев ложку вкусного супа, Макс придумал отличный вариант для оправдания внезапного ухода из дома – поиск Даяны. Она настолько хорошо адаптировалась в новых условиях существования, что стала для «койотов» невидимкой, Макс мог бы искать ее вечность! Ему оставалось надеяться, что когда-нибудь прекрасная волчица вернется в стаю.
Глава 30
Казнить нельзя помиловать
Прошлое, как и шкаф: не следует залезать слишком глубоко. Там всегда может прятаться монстр, готовый укусить тебя.
Стивен Кинг
Ночной парк выглядел неприветливо в ночное время суток. Макс стремительно шел по аллее. Легкий мандраж из-за предстоящей встречи с неизвестным мужчиной делал молодого человека взвинченным. Все это выглядело более чем подозрительным.
Уловка с поиском Даяны сработала. Правда, пришлось открещиваться от преданного Чопа, желающего помочь другу, но Макс без труда оставил его дома, используя вполне убедительный аргумент: нельзя оставлять профессора Дрозда без присмотра.
За одним из деревьев Макс заметил прячущегося мужчину – того самого, что оставил необычное приглашение у подъезда.
– Вы же осознаете, что прятаться от меня бессмысленно! – выкрикнул Макс, подавляя волнение.
– Я просто хочу убедиться, что ты не причинишь мне вреда, – ответил Севастьянов.
– Если я такой страшный, зачем тогда рисковать?
Мужчина вышел из тени деревьев.
– Мне знакомо ваше лицо, – произнес Макс, пытаясь вспомнить, где мог видеть немолодого мужчину. – Что вам нужно?
– Я бы хотел поговорить.
– О чем?
– О твоем прошлом, Максим.
– О прошлом? О школе?
Севастьянов кивнул.
– Вы – зеркальный человек! – сообразил Макс.
– Не понял?..
– Беседы по душам с профессором Дроздом в специальной комнате. Вы наблюдали за нами из-за зеркала. Я вас начал видеть, когда мне было лет десять. Чем обязан?
– Меня зовут Иван Андреевич Севастьянов. Я создатель ДУО-людей.
Макс лишь усмехнулся. Встретить человека, укравшего у тебя детство, большая удача. Как поступить с обидчиком? Максу вспомнился старый добрый мультфильм, в котором безграмотному персонажу нужно было правильно поставить запятую в фразе «казнить нельзя помиловать». Бывший воспитанник школы вундеркиндов стоял перед подобной дилеммой. Его воображение набрасывало красочные варианты наказаний. Истязать того, кто превратил твою жизнь в ад, до тех пор, пока глазные яблоки не выскочат из орбит. Или ввести в транс и отправить сигануть с моста.
– Не надо уметь читать мысли, чтобы понять, о чем ты сейчас думаешь, Максим, – с улыбкой произнес Севастьянов. – Велико искушение поквитаться за прошлое, не так ли? Если ты дашь мне возможность – я попробую все объяснить.
– Вы припозднились с объяснениями, Иван Андреевич. Могут ли слова что-то изменить? Воскресить тех, кого с нами нет? Это просто сотрясение воздуха. Пригодится ли мне ваша протухшая правда? Вряд ли. Меньше знаешь – крепче спишь.
– Однако ты здесь! Ты пришел!
– Говорят, любопытство – не порок. Если вы задались целью получить нечто вроде прощения после исповеди – не тратьте мое и свое время.
Севастьянов волновался. Он не знал, как начать важный разговор, в котором планировал признаться, что состоит в близком родстве с Максимом. Он действительно хотел повиниться, донести, как он сожалеет о том, что сотворил с родным ребенком. Если бы он знал тогда, много лет назад, что у проекта «ДУО-люди» такие печальные перспективы, он попытался бы найти другое решение проблемы. Ведь именно благодаря разработке чипа Макс все еще жив!
– Я хорошо знал твою маму, – Севастьянов начал издалека. – Она была красивой и умной женщиной и из всех поклонников в мужья выбрала самого странного молодого человека – твоего отца.
– О да, странности моему отцу не занимать. Как и жестокости. Алчности. Равнодушия. Всегда восхищался его умением унижать меня и превращать чувство моего достоинства в шлак.
