И он был одним из них.
От руки Нэт и от того, что она была так близко, у Доджа по спине прошла дрожь.
– Бочонок там, за старым мотоциклом, – хихикнула Нэт. Она указала направление рукой, в которой был стакан, из-за чего немного пива выплеснулось через край, и Додж вдруг вспомнил, как она назвала его Дэйвом на встречи выпускников в прошлом году. У него внутри все сжалось. Он ненавидел вечеринки и всегда чувствовал себя неуютно. – Я скоро вернусь, хорошо? Надо со всеми пообщаться. Все-таки это вроде как моя вечеринка.
Она поцеловала его – сначала в одну, потом во вторую щеку. Просто в щеку. И тут же исчезла, растворившись в толпе людей, стоящих у бочонка. Без Натали Додж будто снова оказался в школьных коридорах, но только на этот раз все было наоборот – на него все пялились, а не игнорировали, как обычно. Заметив Хезер, он готов был подбежать и расцеловать ее.
В этот момент она его тоже заметила и помахала рукой. Она сидела на капоте машины, которая, судя по всему, была одним из проектов Бишопа – бесколесный старый «Форд Пинто», стоящий на шлакоблоках. Оттуда, где стоял Додж, он насчитал полдесятка машин в различной степени собранности и разобранности.
– Привет! – Хезер пила колу. Она выглядела уставшей. – Не знала, что ты будешь здесь.
Додж пожал плечами. Он не был уверен, что это означало. Может быть, Нэт пригласила его в последний момент?
– Не хотел пропустить большую вечеринку, – вот все, что он сказал.
– Нэт уже надралась, – сказала Хезер, немного посмеиваясь. Она отвернулась, щурясь. Додж вновь был поражен изменениями, произошедшими с ней этим летом. Хезер стала стройнее, черты ее лица заострились, и ее красота стала заметна. Будто бы всю свою жизнь она носила плащ-невидимку, который теперь начал спадать.
Додж облокотился на капот и неуклюже полез в карман за сигаретами. Ему даже не хотелось курить – хотелось просто чем-нибудь занять свои руки.
– Как Лили? – спросил он.
Хезер внимательно на него посмотрела.
– В порядке, – не спеша ответила Хезер. – Она в доме, смотрит телевизор.
Додж кивнул. Позавчера он курил в квартале Мэт, когда услышал, что кто-то поет за сараем, где он обычно ставил свой велосипед. Из любопытства он пошел на звук.
И увидел там Хезер.
С голым задом.
Она закричала, и он быстро отвернулся, успев при этом заметить, что она мылась из шланга закусочной Дот – из того самого шланга, которым вечером официанты поливали аллею. Он увидел машину, ее машину, на капоте которой сушилась одежда; а в траве читала девочка, по-видимому, сестра Хезер.
– Не говори никому, – сказала тогда Хезер.
Додж по-прежнему стоял к ней спиной. Один комплект нижнего белья сдуло с капота, и он упал на землю; Додж не отрывал от него глаз. Это были трусики-шортики с выцветшими клубничками. Рядом он увидел две зубные щетки и свернутый тюбик зубной пасты, лежащий на перевернутом ведре; несколько пар туфель аккуратно стояли в грязи. Интересно, давно они тут живут?
– Не скажу, – ответил Додж, не оборачиваясь.
И он не сказал. Додж любил секреты еще и потому, что они сближали людей.
– Сколько ты собираешься продержаться без дома? – спросил он теперь.
– Столько, сколько потребуется для того, чтобы выиграть Панику, – ответила Хезер.
Додж посмотрел на нее – она выглядела так серьезно и настроена так решительно, что он почувствовал внезапный прилив какой-то радости. Понимания. Вот в чем было дело – они с Хезер понимали друг друга.
– Ты мне нравишься, Хезер, – сказал он. – Ты молодец.
Она окинула его быстрым взглядом, будто бы хотела убедиться, что он не смеется над ней. Потом улыбнулась:
– Взаимно, Додж.
Нэт вернулась с бутылкой текилы:
– Давай выпьем, Хезер.
Хезер скорчила гримасу:
– Текилу?
– Перестань, – сказала Нэт, надув губы. Она говорила совсем невнятно, но в ее глазах по-прежнему был странный и неестественный блеск – будто бы что-то нечеловеческое. – Сегодня же мой день рождения.
Хезер покачала головой, а Нэт засмеялась.
– Мне даже не верится. – она начала говорить громче. – Ты играешь в Панику, но боишься выпить.
– Тихо! – Хезер покраснела.
– Она ведь даже не собиралась играть, – продолжала Нэт, указывая бутылкой на Хезер, будто бы она обращалась к гостям. И они действительно ее слушали. Додж видел, как они поворачиваются в сторону Хезер, ухмыляясь и шушукаясь.
– Перестань, Нэт. Ты обещала не говорить об игре, помнишь? – сказал Додж, но Нэт его проигнорировала.
– А я собиралась играть, – объявила она. – И играла. Но все кончено. Она – ты – подставила меня. Ты подставила меня. – Нэт повернулась к Хезер.
Какое-то время Хезер в изумлении таращилась на нее.
– Ты пьяна, – сухо сказала она, затем скатилась с капота.
Нэт попыталась схватить ее.
– Я просто шучу, – сказала она. Но Хезер не остановилась. – Перестань, Хезер. Я просто дурачилась.
– Пойду найду Бишопа, – ответила Хезер, не оборачиваясь.
Нэт прислонилась к машине рядом с Доджем. Она открыла бутылку текилы, сделала глоток и поморщилась.
– Такой вот день рождения, – пробормотала она.
Додж почувствовал запах ее кожи, изо рта у нее пахло алкоголем, а от волос – клубничным шампунем. Ему безумно хотелось прикоснуться к ней. Но вместо этого он засунул руки в карманы и нащупал подарок. Он понимал, что придется подарить его сейчас, пока он не передумал, а она не напилась еще сильнее.
– Послушай, Нэт. Мы можем куда-нибудь отойти? В смысле, уединиться на минутку. – Понимая, что она может подумать, что он будет пытаться ее лапать и все в таком духе, он быстро добавил: – У меня для тебя кое-что есть. – и он показал ей маленькую коробочку в тонкой оберточной бумаге, надеясь, что Нэт не обратит внимание на то, что она немного помялась у него в кармане.
Натали переменилась в лице. Она широко улыбнулась, демонстрируя свои маленькие белые зубы, и опустила бутылку текилы.
– Додж, это было совсем не обязательно, – сказала она и тут же добавила: – пойдем, я знаю одно место.
Сразу за задним крыльцом было место, отведенное под что-то, напоминающее украшения для лужайки – высокие статуи из известняка, изображающие различные мифические фигуры, которые Додж, наверное, должен был знать, но не знал; известняковые скамейки и купальни для птиц с водопадами, мхом и листьями. Лужайка скрывалась за статуями и крыльцом, поэтому, когда Додж зашел в это полукруглое пространство, у него внутри все замерло. Играла приглушенная музыка, и они с Нэт были одни.
– Давай, – сказал он, протягивая ей коробочку. – Открывай.
