Дверь за малышкой закрылась, и Клэр застыла в нервном ожидании. Несмотря на решимость оставаться во что бы то ни стало спокойной, у нее поджилки тряслись от страха.
— Черт тебя подери! — резко бросил Саймон, и она, не в силах выдержать его яростного взгляда, опустила глаза. — И как ты все это объяснишь?
— Что объясню?
— Только не надо притворяться, будто ничего не понимаешь! — закричал жених, вскакивая со стула. — Я велел тебе не ездить к священнику, а ты опять была у него в понедельник вечером!
— Я не ребенок, — заявила девушка как можно спокойнее. — Хотя не представляю, откуда ты об этом узнал. Но ты должен уяснить себе, Саймон, я не потерплю, чтобы мной командовали. Кен мой друг, и я только хотела помочь…
— Ах вот как! Он твой друг? И все?
— Как ты смеешь говорить мне в лицо такие вещи? — вспылила Клэр, укоризненно поглядев ему в глаза. — Ты злишься и сам не знаешь, что говоришь.
— Я не позволю себя дурачить! Ты возвращалась домой по ночам последние две недели, я даже не знаю, во сколько. Неужели так много времени нужно, чтобы привести дом в порядок?
Он стоял перед ней побледневший от гнева. Клэр решила, что ей лучше тоже встать. Она чувствовала себя униженно и неуверенно, когда он возвышался над ней. Но Саймон стоял слишком близко, и она встать никак не могла.
— На самом деле я не так уж часто ездила к Кену. И не оставалась у него за полночь, как ты говоришь, — возмущенно парировала девушка. — Иногда я проводила у него не больше часа. И почти всегда возвращалась домой к девяти. Ты прекрасно это знаешь.
— Да, ты предусмотрительно старалась приехать пораньше, если знала, что я буду дома. Только в воскресенье ты просчиталась, да? Думала, что я пробуду у Урсулы до одиннадцати, сама сказала. Однако ты ловко выкрутилась в тот раз.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? — Щеки у Клэр пылали. Она оттолкнула назад свой стул, и Саймон отошел, чтобы дать ей встать. — Как ты можешь вообще обсуждать со мной такие вещи, после того как сам говорил, что доверяешь мне, и даже извинялся за свое недоверие! Я была тогда у Мег! Можешь сам пойти и спросить ее, если хочешь. Я не знаю, откуда тебе стало известно, что в понедельник я ездила к Кену, но я не сомневаюсь, тут не обошлось без Урсулы… — Девушка сжала кулаки. Она отбросила всякую осторожность, уже не заботясь о том, что говорит. — Если эта сцена — образец нашей будущей семейной жизни… Если ты и дальше будешь слушать ее измышления, придираться ко мне и подозревать бог знает в чем — мне этого не нужно! Довольно! С меня хватит! Можешь считать нашу помолвку расторгнутой!
— Ах вот как? — Он посмотрел на нее сверху вниз ледяным взглядом.
Его высокомерное, презрительное отношение, как в самом начале их знакомства, только распалило ее.
— Мне надоело твое диктаторство! С меня довольно. Слышишь?!
— Весь дом тебя слышит, — отозвался Саймон. Голос его звучал убийственно холодно и спокойно. — Нет, Клэр, у тебя ничего не выйдет. Ты меня только разозлишь. Ты впадаешь в мелодраму.
Но Клэр швырнула свое кольцо на стол.
— Ах, ты разозлишься! Можешь вымещать свою злость на слугах, на племяннице, но только не на мне!
Его лицо медленно начало наливаться пурпурным румянцем. Он угрожающе шагнул к ней.
— Еще раз посмеешь так со мной разговаривать — и узнаешь, что бывает, когда я всерьез разозлюсь! Ты сама наденешь кольцо обратно или мне это сделать?
— Ты не можешь заставить меня выйти замуж насильно! — в отчаянии закричала Клэр. — Я не выйду за тебя, ни за что!
— Помолвка — это взаимный договор, — негромко напомнил Саймон. — Ты согласилась по доброй воле. И я хочу, чтобы ты соблюла свои условия договора.
Ситуация складывалась отчаянная. Клэр вдруг почувствовала себя разбитой и несчастной. Она больше не была способна ни на какое сопротивление. Саймон стоял в непреклонной позе, с таким видом, будто никто на белом свете не может его переспорить и ослушаться, и ее слабые попытки отстоять свою позицию показались глупыми и бесполезными. Она взмахнула рукой в слабом, беспомощном жесте, и Саймон молча надел ей кольцо на палец. Минуту он держал ее за руку, и наконец злой огонек в глазах погас.
— Хочешь, я сам отвезу Линди в школу? — спросил он почти ласково. — Может быть, тебе хочется отдохнуть?
Клэр покачала головой, глядя на него как обиженный ребенок. Это было странно и нелогично, но от такого перехода от злости к нежности ей почему-то неудержимо захотелось плакать.
— Я сама отвезу. И потом, мне все равно надо кое-что купить для Тильды.
— Отлично. — Он помолчал. — Урсула все-таки хочет продать все. Она переезжает жить во Францию, к тетке.
— Неожиданное решение. Еще вчера она мне говорила, что присмотрела домик поменьше и собирается его купить.
Клэр посмотрела на жениха, как бы спрашивая о причинах внезапной перемены планов. Но Саймон остался невозмутимым, всем видом показывая, что дальнейшие расспросы неуместны. Поэтому, пожав плечами, девушка пошла к Линди, которая терпеливо дожидалась ее в машине.
Клэр пошла в дом к Урсуле с венком от Тильды и других слуг Саймона. Урсулу она застала в слезах и невольно всем сердцем посочувствовала ей. Потеряв недавно отца, Клэр глубоко сопереживала горю Урсулы.
— Поблагодари их от меня, хорошо? — попросила ее Урсула, пытаясь вытереть слезы. — И спасибо тебе за все, Клэр.
— Да, хорошо, я передам им твою благодарность, — сердечно заверила ее Клэр.
— Ты даже не представляешь, что это такое — потерять отца и знать, что твой родной дом скоро пойдет с торгов. — Урсула посмотрела на нее сквозь слезы. — Все, чем ты жила, все, что было для тебя дорого, — потерять в мгновение ока!
Клэр ничего не ответила, Урсулу можно было понять. Она казалась вполне искренней в своем горе.
— Мой отец, — продолжала Урсула трагическим тоном. — Теперь у меня на всем свете осталась только одна родная душа.
«А у меня ни одной», — подумала про себя Клэр, но вместо этого нежно проворковала:
— Мне очень жаль, Урсула, поверь, мне очень жаль.
Она сказала это совершенно искренне, но ее слова подействовали на Урсулу неожиданным образом. Глаза красотки потемнели от злости. Она заскрежетала зубами и молча с откровенной ненавистью глянула на Клэр, дергая платочек, словно готовая разорвать его в клочки.
— Ах, тебе жаль!.. — воскликнула Урсула надтреснутым голосом и презрительно фыркнула. — Довольна, наверное, да? Ну конечно, еще бы, ты же победительница!
— Урсула! — в ужасе перебила ее Клэр. — В такой момент!
— Ах, какая ты добродетельная… или, скорее всего, притворяешься! Ты лицемерка, и очень скоро Саймон это поймет. — Она злобно сверкнула глазами на Клэр. — Мы с ним были так счастливы вместе, пока не появилась ты со своей показной заботой о Линди. Он просто не понимает, что ты использовала девчонку для своих корыстных целей! С ее помощью втерлась к нему в доверие и вызвала к себе расположение богатенького кавалера. — Она замолчала, и слезы вновь градом полились по щекам. Но Клэр, сама побелев лицом, понимала, что это слезы ненависти и отчаяния. Она видела, что Урсула, похоже, скорбит не о потере отца.
