Книга Рабы свободы - Сергей Вольнов

Зеленоглазую он потерял, потому что явился на свидание, переполненный желанием только брать, в предбаннике не смог выговорить ни слова, потому что в тот миг ещё не был готов отдавать, но в ЭТОТ миг он ошибку не повторит…

Ведь в слове «почти» скрыт многообещающий гипертекст – значит, что-то ещё осталось! Макса пронзило озарение, что он владеет очень даже ценными вещами, а значит, у него есть что ПОДАРИТЬ ЕЙ. Ему остро, снедающе захотелось подарить ей хоть что-то…

Но единственные достойные подарки – компут и проектор… Отдать?! Да, да, обязательно, отдать, отдать… Включённый замутнитель при себе, спрятан под одеждой, но самого по себе его недостаточно, своей долгожданной любимой отдать нужно самое ценное, что имеешь… ВСЁ отдать!

Дрожа от лихорадочного нетерпения, он качнулся назад, развернулся, намереваясь бежать за чемоданом и сумками… в одной из них самое ценное, что у него осталось – компут с уймой ценнейших файлов в памяти… и с размаху врезался во что-то твёрдое и резко пахнущее алкоголем.

Куда пр-рёсся, козлина?!

Что? – Макс очнулся и встал как вкопанный, широко распахнув глаза.

Хриплый рык вывел его из транса, в который он невольно впал, открыв дверь и с разбегу утонув в бездонности глаз небесного цвета.

– Разуй гляделки, мудак! – продолжало извергаться на отлично знакомом полиглоту Максу языке. – Не то я их те выковыр-ряю!

Кто только по мирам ни шляется…

– А ну пойдём выйдем, педр-рила!

Макса схватили за руки, за «грудки» и буквально выдернули из бара в зал ожидания.

Ситуёвина до того классическая, что даже не смешно.

Перед ним скалили пасти, усеянные бриллиантовыми (спираль криминальной моды в очередной раз провернулась) зубами, пятеро неподдельных гангстеров. Да не просто бандитов, а колоритнейших молодчиков из древнейшего клана, на протяжении веков известного под грозным самоназванием – «Русская Мафия».

Из глубины веков до современников дошло высказывание вождя противостоящей русским итальянской мафии; он говорил бизнесменам, находившимся под протекцией итальянцев: «Нас не бойтесь, в крайнем случае мы вас просто убьём. Но вот если придут русские…»

Ничуть не изменившегося, непредсказуемого русского характера все опасались по-прежнему, пресловутую русскую душу до сих пор не мог никто понять, национальные особенности этого народа до сих пор не поддавались осмыслению, русский мат и русскую водку до сих пор употребляли все, и мультипроходы, между прочим, также открыли русские.

Вообще-то, Макс по неведомой ему причине всегда испытывал симпатию к русским, их «великому и могучему» языку и вообще всему русскому. Это было странно, ведь славянской крови в его жилах не текло ни капли. Хотя – кто знает, кто знает, где и с кем предки встречались, в кого влюблялись…

Он подумал о синей бездне, которая осталась там, за дверью.

Здесь, по эту сторону, ему уже вовсе не хотелось отдавать компут и проектор. Всё что угодно, только не ЭТО… Он даже несколько удивился, что минуту тому назад хотел совершить настолько очевидную глупость, запросто отдать главную ценность…

– В глаза, в глаза гляди, гнида рассеянная!

Голосистый центральный бандит, наголо бритый, ростом с Макса и пошире в плечах, настойчиво нарывался. Макс, душа которого по идее от страха уже должна была стечь в пятки, преспокойно глянул в налитые багровой злобой буркала, которые их хозяин искренне считал глазами. «Откуда во мне незыблемая уверенность, что я способен уделать их всех без особого напряга?» – подумал он, причём ПО-РУССКИ, сроду такого с ним не приключалось. Боевыми единоборствами он занимался, было дело, да ещё какими! Вначале кунг-фу школы винь-чун, единственного из направлений единоборств, основанного женщиной, с целостной системой победы слабого над неизмеримо более сильным. Затем легендарным древним айкидо, с его стержневым принципом трансформации направленной на тебя агрессивной энергии, перенацеливание её вектора в обратную сторону, против самих нападающих. Наиболее коварные, и потому эффективнейшие виды ближнего боя с другими человеческими особями… Но регулярно плэйбой Эм-берг-младший форму не поддерживал, и не имел ни малейшего основания надеяться, что одолеет пятикратно превосходящие силы противника.

Главное, драться ему совершенно не хотелось. Ни капли адреналинового задора не впрыснулось в его кровь.

Его уже давно и нудно били бы ногами, столкнись он с мафиози в тёмном углу. Но в зале ожидания даже русские колебались и не посмели с ходу «лупить в торец».

– Макс Отто Эмберг приглашается к планетарному мультипорталу. – Возник в зале специфичный, с «вокзальным» отзвуком, голос. – Проход на Оу откроется через минуту.

«Пацифистам бог помогает, чёрт возьми», – отметил Макс весьма своевременное появление этого deus ex machina. Долой колебания.

Падая, нападай.

Не дожидаясь повторения приглашения, он в духе заветов древней китаянки Винь Чун вдвинул центральному нападающему правым коленом в пах (всмятку яйца), продлил движение ноги и врезал второму справа пяткой в коленную чашечку (раздробил); его левый локоть уже врезался в кадык второго слева (дробя); левый крайний заполучил в глаза (яблоки всмятку) вилкой из правых указательного и среднего пальцев Макса, правого крайнего возвратным движением той же руки он одарил локтем в зубы (дробя челюсть).

Одна секунда. Пять ударов – одно булькающее и четыре вопящих тела, кеглями валящихся на флооралиновый пол. Мастер не тратит время и удары попусту.

За полминуты до открытия прохода его испачканная кровавой слизью правая ладонь сомкнулась на ручке кожаного «бочонка», а левая чистая захватила ремни обеих сумок.

За четверть минуты он встал на стартовую полосу, лицом к лицу с мембраной.

За пять секунд до – сосредоточился, набрал полные лёгкие воздуха и задержал дыхание.

За секунду – перенёс тяжесть тела на левую толчковую и приподнял правую, чтобы шагнуть, как только лепестки «диафрагмы» разомкнутся.

Он обрёл совершенное спокойствие. Стресса как не бывало. Он больше не ощущал себя лузером. Судьба клеймит позорными неудачами лишь тех, кто боится её ударов.

У того, кто никогда не сдаётся главному врагу – собственному СТРАХУ, – клеймо обернётся боевой тату, знаком воинской доблести.

И его почему-то совершенно не смутил тот факт, что разборка произошла в общественном месте. Как будто он сам был русским, причём не простым представителем этого загадочного народа, а самым ОБЕЗБАШЕННЫМ русским в освоенной вселенной.

Когда и где он почерпнул эту информацию, Макс не помнил. Главное, он помнил этимологию слова «обезбашенный». Так называли в двадцатом веке прошлой эры древнеземных русских танкистов, машины которых теряли в боях башни. Только русские не выходили из боя, наоборот, утратив возможность стрелять, они шли на тараны, лоб в лоб атакуя стреляющие по ним в упор вражеские танки.