Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Во всяком случае, на словах это заявлено. Сможет ли? Строить должен не Путин, это должна делать вся Россия, а он один сможет вряд ли. В конце концов, такие вещи строятся не без силовых элементов, но, в первую очередь, на внутренней воле. В кризис выживают только государства, а государство это такое образование, где люди живут не по расчету, т. к. если вы живете по расчету, то в кризис вы по расчету же начинаете расходиться. Поэтому это должна быть внутренняя воля.
— Да, должны быть смыслы.
— Если политика России, направленная на евразийскую интеграцию, будет серьезной, последовательной и мощной, если она будет подкрепляться вытекающими отсюда мерами в экономике и всех остальных смежных сферах, то Украина никуда не денется: она будет втянута в эту орбиту. Ответ на вопрос «целиком или частями?» зависит от общей ситуации как в самой Украине, так и во всем мире.
Будущее Европы
«СП»: — К 2015 году ЕС в нынешнем виде сохранится?
— Даже если внешняя конфигурация и будет сохраняться, то содержание, конечно, будет совершенно иное. Уже совершенно очевидно, что Италию Евросоюз не вытащит — ее невозможно вытащить, она его утопит. То есть либо они будут «сбрасывать балласт», что приведет к эффекту домино, либо Германия сама соскочит, после чего существование всей этой структуры потеряет смысл — она, извините меня, превратится в СНГ. Здесь можно гадать, что произойдет раньше.
На самом деле разговоры о том, что можно сохранить еврозону в рамках ядра (Германия и Франция — прим. «СП») нереалистичны, потому что тогда это просто не имеет смысла делать: немцам нужен большой европейский рынок — они являются его бенефициарами. Огромный объем немецкого высокотехнологичного экспорта определяется тем, что Германия имеет для себя рынок Европы как базовый. Если это преимущество исчезает, тогда нет никакого смысла отказываться от личного суверенитета, учитывая, что дойчмарка всегда была наиболее сильной валютой Европы. Зачем тогда обременение? Ради чего? Поэтому я не вижу перспектив Евросоюза.
Вообще сегодняшний Евросоюз в какой-то степени является формой реванша Германии за катастрофу XX века. То, что можно условно назвать Четвертым рейхом. Такой красивый, элегантный, политкорректный, мягкий, политически очень сильно дезакцентированный Четвертый рейх. Это геополитическая идея, это идея ощущения Германией себя в Европе, которая реализована под крышей бывшего геополитического противника — Соединенных Штатов. Понятно, что в биполярном мире идея европейской интеграции была вписана в стратегию Холодной войны — это был ответ советской интеграции, который просто не мог не быть сформулирован, потому что отвечать-то как-то надо. Это также вопрос культурно-психологической реабилитации: Германия в мире и гармонии со всеми своими соседями.
Но здесь есть еще один очень важный момент: немцы не хотят печатать деньги. Они все равно их подпечатывают, но не напрямую, и они не пытаются заливать ими кризис, как американцы. Надо думать, что если они не решатся просто отказаться от еврозоны, они вынуждены будут это делать, потому что другого выхода нет. Но это тоже путь к разрушению еврозоны, только более длинный и более мягкий, так же, как и американская эмиссия является путем к разрушению зоны доллара. Потому что в определенный момент, когда ваша валюта выходит за рамки каких-то качественных параметров, доверие к ней начинает падать.
Если вы его понижаете системно, то результат предопределен. Вопрос только в том, быстро или медленно. Вся разница между Америкой и Европой состоит в том, что первая имеет гораздо большие проблемы фундаментального характера, но при этом имеет инструмент их текущего откладывания и смягчения в виде широкомасштабной эмиссии валюты, которая в нынешней конфигурации мира является валютой мировой доминанты. Поэтому чем сильнее давит кризис, тем сильнее спрос на доллар, что мы и видим на протяжении последних нескольких лет. В тот момент, когда это будет уже не так, это будет уже не кризис. Это будет другое слово, которое при детях не произносится. Это означает «С вещами на выход». Я хочу заметить, что выход из кризиса будет выглядеть гораздо хуже кризиса. Если кто-то думает, что выход из него будет прорывом в светлое будущее, то ничего там светлого нет.
Будущее США
— Что касается будущего Америки, то здесь необходимо учитывать, что она более всего склонна сублимировать свои проблемы в виде проекции силы, а социально-политическую и военно-политическую сферы трудно прогнозировать. Силы у США пока есть: накопленных военных бюджетов хватит еще надолго, но возможности уже не те.
Сегодня Америка стоит перед двумя вариантами: надорваться, пытаясь сохранить свою систему и свое доминирование над всем миром, или начать уходить, т. е. реанимировать классический американский изоляционизм. И то, и другое означает конец действующей модели. Только во второй ситуации Америка сохраняется как очень серьезный перспективный игрок, как мощная страна и мощная экономика, только не доминирующая. Более того, во втором варианте у США открывается перспектива реиндустриализации. Например, в ближайшее время она за счет сланцевых технологий добьется энергетической независимости, что даже без массового развертывания добычи сланцев в Европе приведет к обвальному падению цен на энергоносители. Колоссальный рост предложения сланцевого газа будет с неизбежностью давить на цены на нефть, потому что в мире нет таких технологических процессов, где нефть не могла бы быть вытеснена газом при определенных параметрах цены. Это все делает абсолютно реальным возвращение в Америку энергоемких производств: зачем их переносить в Китай, если колоссальная энергетическая база есть и на месте.
Второй момент, который отличает Америку от Европы, это чрезвычайно живучая бизнес-структура. Их экономика больна по всем макроэкономическим показателям, но бизнес очень гибкий и живучий, плюс условия его ведения совершенно уникальны. И бизнес может ее вытащить, если политики и нарастающие социальные напряжения не погубят ее раньше. Усугубляет эти напряжения то, что и Европа, и Америка — все развитое человечество — сегодня стоит перед перспективой демонтажа всех своих социальных институтов и всей социальной инфраструктуры: образования, здравоохранения, пенсионной системы — они все банкроты. Реальные антикризисные меры предполагают их упразднение. Сюда же попадают и военные расходы. Но поскольку современные демократии не могут навязывать то, что население категорически не принимает, таких мер принято быть не может, поэтому они будут осуществляться де-факто путем постепенного самодемонтажа этих институтов: нет денег — нет и социальных программ. В США это уже происходит, поскольку у них 50 % социалки финансируется штатами, а так как те сами печатать деньги не могут, то все, что ими финансируется, сжимается: закрываются больницы, увольняются полицейские, стоят школы без учителей.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
