Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
На вопрос Гурова о возможности увидеть потерпевшую врач вначале сказал категоричное «Нет!». Однако когда тот немедленно созвонился с Орловым и, вкратце изложив суть происходящего, передал телефон доктору, генеральский рык немедленно убедил эскулапа в обратном. Получив халаты и бахилы, все трое прошли в палату к Феофании. По пути завотделением несколько раз напомнил о том, что девушка пережила тяжелое потрясение, была избита, унижена, поэтому было бы логичным и резонным не терзать ее лишними расспросами.
Пообещав не усердствовать по части следственных действий, опера вслед за доктором, который туда вначале постучал и лишь потом открыл дверь, шагнули в палату, пропахшую лекарствами и дезсредствами. Войдя внутрь, Лев увидел лежащую под капельницей молодую особу, чем-то очень похожую на некую теледиву, которая на центральном ТВ долгое время вела эротически-скандальное реалити-шоу. Голова забинтована, на лице пластырные наклейки. Глаза были открыты, но девушка на происходящее рядом с ней словно не реагировала.
– Феофания, вы меня слышите? – Врач произнес эти слова с печально-скоробной интонацией, как если бы говорил с умирающей.
Та в ответ молча качнула головой. Пояснив девушке, что с ней желают поговорить представители уголовного розыска, он приглашающе указал операм рукой. Первым заговорил Гуров, спросив, знает ли Феофания напавших на нее людей, доводилось ли ей видеть их ранее? Та в ответ так же молча отрицательно качнула головой. На вопрос об угрозах – поступали они или нет, снова отрицательный ответ. Крячко интересовал вопрос, имелось ли у них оружие – холодное или огнестрельное. И вновь все то же молчаливое «нет». Не получил положительного ответа и вопрос Анатолия – называли ли преступники друг друга какими-то именами или кличками.
Взглянув на часы, и без того беспокойно переминавшийся с ноги на ногу врач, как видно, потеряв терпение, напомнил операм, что его пациентка уже основательно утомлена предыдущим визитером, поэтому с беседой стоило бы заканчивать. Опера, сдержанно попрощавшись, направились к выходу из палаты, а навстречу им чуть ли не вбежал некий долговязый носастый брюнет в дорогом костюме и фасонистых туфлях. На его плечи кое-как был накинут белый халат, а в руке он нес букет белых роз.
Идущей за ним дежурной медсестре он недовольно бросил на ходу:
– Я имею право на посещение человека, разделяющего мои политические взгляды! Я – председатель губернского координационного совета партии «Либералы России».
Приостановившись, Лев оглянулся и с интересом проследил, как «либерал», подойдя к больничной кровати, положил на тумбочку цветы и, взяв руками руку Феофании, с чувством провозгласил:
– Феофания! Фаня! Мы потрясены зверским нападением на такую прекрасную девушку, на замечательную журналистку и человека с большой буквы. Мы сделаем все возможное, чтобы негодяи не ушли от ответа. Сейчас мы прорабатываем вопрос о том, чтобы перевезти вас в лучшую областную клинику, где вы сможете быстро восстановить свое здоровье…
Мельком взглянув на завотделением, Гуров заметил отразившееся на его лице нешуточное беспокойство. Выйдя на улицу, он коротко резюмировал:
– Да, тут и в самом деле что-то очень нечисто! Анатолий, а где проживает Феофания, ты не знаешь?
– Ну, примерно в курсе… – утвердительно кивнул Реонкин.
– Едем туда! – Голос Льва звучал твердо и решительно.
«Мерин» снова покатил по городским улицам. Глядя на мелькающие дома, Гуров жестко отметил:
– Доктор тоже почему-то особого доверия не вызывает. Что-то он очень испугался, когда этот «либерал» пообещал забрать Феофанию в областную клинику. Кстати, нам это тоже было бы очень невыгодно. Да и вообще следует признать, что этим происшествием нам подгадили очень и очень крепко. Теперь все будет крутиться только вокруг этой страдалицы, а наши вопросы уйдут на второй план. Если же, не дай бог, произойдет что-то еще более громкое, тогда вообще труба. Поэтому на этом похищении точку желательно поставить прямо сегодня.
Когда «мерин» пробежал мимо городской площади, в глаза операм сразу же бросилось немалое число людей, стоящих перед стационарной трибуной на высоком помосте, с которой размахивал руками какой-то выступающий.
– Вон чего творится! Прямо аналог киевского майдана… – указал рукой Лев на волнующуюся толпу.
Когда машина остановилась у многоквартирной двухэтажки, он попросил подождать его и, узнав у бабульки, прогуливающей своего пуделя, где проживает Феофания Крючок, направился к среднему подъезду. Найдя дверь с номером семнадцать, из-за которой доносился шум какой-то перебранки, Лев нажал кнопку звонка.
Выглянувшая из-за двери женщина в стареньком халате вопросительно воззрилась на незваного гостя. Достав удостоверение, Гуров пояснил, что занимается расследованием нападения на ее дочь, поэтому хотел бы задать несколько вопросов.
Пройдя следом за хозяйкой квартиры, он увидел в гостиной девушку лет восемнадцати, которая стояла, уперев руки в бока. Не обращая внимания на гостя, та задала матери, судя по всему, уже не единожды за этот день заданный вопрос:
– Ну, и ты хочешь сказать, что мы с Фофкой для тебя всегда и во всем равны?
– Да, Мариночка, равны! – косясь в сторону Гурова, желчно ответила мать. – И давай пока отложим этот разговор, не будем скандалить при постороннем.
– Как раз наоборот, при постороннем-то я все и скажу: ты одну только Фофку любишь! Да! Хотя мы обе твои дочери. Пусть об этом все знают! Кто ей в том месяце купил новый обалденный смартфон?
– Ну, смартфон купила я, потому что он ей нужен для работы, – нехотя признала мать.
– Вот! – Марина вскинула над головой указательный палец. – А теперь купила еще и золотые серьги с понтовыми брюликами. Ни финды себе! Три штуки «зелени» отстегнула, не пожалела! Что, все свои заначки вытрясла или кредит взяла?
– Но может быть, это всего лишь стразы? – Лев, мгновенно уловив, что эта информация как раз для него, решил вмешаться в семейную разборку.
– Где-е-е?!! – возмутилась дочь хозяйки и, сбегав в соседнюю комнату, принесла коробочку, в какие обычно упаковывают ювелирные изделия. – Вот! Это что? Стразы? Вон, даже этикеточки лежат с пломбами, где черным по белому написано: золото пятьсот восемьдесят пятой пробы, бриллианты – ноль пять карата.
Осмотрев этикетки, Гуров согласился – и в самом деле бриллианты. В переводе на рубли такое украшение стоило более ста тысяч. Вернув коробочку девушке, он спросил у хозяйки квартиры:
– То есть вы Феофании эти серьги не покупали?
– Да откуда мне столько денег взять? – возмущенно всплеснула она руками. Может, Фофа у какой-нибудь подруги на время взяла? Они только сегодня появились – Марина застала Фофу перед зеркалом, когда та их примеряла. Откуда они – не говорит. А эта дуреха взъерепенилась, орет, хочу такие же!
– Да, непростая ситуация, – согласился Лев и, взглянув на Марину, ненавязчиво посоветовал: – Вы бы их спрятали от греха подальше. Да и столь громко эту проблему обсуждать не стоило бы. Мало ли кто услышит?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
