— Говори, — разрешила она.
— Тетенька, я штукенцию одну потерял. А вы ее взяли. Надо бы вернуть!
— Какую еще штукенцию?
— Да вон же, у вас в руках!
— Ключик, что ли? — очень удивилась Фея.
— Никакой это и не ключик вовсе, — надулся гном. — Уж эти мне смертные! Глупые какие-то, спасу нет. Ничего не понимают!
— Ах, так ты обзываться? Исчезни! — обиделась Фея.
Гном послушно исчез, оставив синий дымок.
Следующий день пролетел мигом, потому что она ждала встречи с ключиком… и с гномом. Он появился, как только за окном стало темно.
— Ну что тебе опять, горе мое? — спросила она. — Говори, только быстро!
— Тетенька, не губите! — взвыл гном и упал на колени.
— Эй, ты чего? — испугалась Фея Ночи. — А ну, встань немедленно! Кто это тебя учил на колени падать? И главное, зачем?
— У меня последнее предупреждение! — всхлипнул гном. — А потом все — кирдык!
— В каком смысле «кирдык»?
— В смысле заштриху-у-у-у-у-ую-ю-ю-ю-ют!!!!! — И гном завыл во весь свой писклявый голосок.
— Так. Прекрати немедленно! А то соседи подумают, что я по ночам кошек мучаю, — строго приказала Фея Ночи. — А я, между прочим, солидная дама, в бухгалтерии работаю. Так что тихо тут! И рассказывай внятно: кто заштрихует, за что заштрихует. И вылези из угла, тебя плохо видно.
— Не могу, — уныло сказал гном. — Мне и здесь-то видимость держать еле-еле силенок хватает, а уж на свету — вообще…
История, которую поведал гном, оказалась из тех, где не знаешь — смеяться или плакать.
Гном был вовсе не гном, а еще более сказочное существо — кляксик. Жил он в Волшебном Альбоме у одного Чародея, который сам же его и нарисовал, определив в Хранители. Задачу ему поставили простую и понятную — хранить все магические артефакты, которые Чародей рисовал в альбоме.
— Это как у нас завхоз, что ли? — ставила Фея.
— Не знаю… Наверное… — шмыгнул носом кляксик.
Кляксиков Чародей производил из клякс, когда у него капля краски или чернил падала мимо рисунка. Наш кляксик произошел именно от такого случая. Но поскольку Чародей его нечаянно слегка размазал, кляксик получился какой-то недоделанный: растрепа, раззява и размазня. У него вечно все путалось и терялось, и Чародей порой совершенно не мог найти, где и что она нарисовал, и очень сердился. А уж когда пропал Первооткрыватель!!!
— У Чародея разговор короткий, — пожаловался кляксик. — Чуть что — жидкостью «Штрих» заштрихует, и прощай, мир! Прощай навсегда! Бывали случаи…
— Слушай, а Первооткрыватель — это что вообще? — поинтересовалась Фея.
— Ну, эта штуковина, которую ты называешь ключиком, — объяснил кляксик.
— А что он первооткрывает? — тут же прицепилась Фея.
— Да мне-то откуда знать? Мне Чародей докладывает, что ли? — снова приуныл кляксик.
— М-да. Ну ладно. Забирай свою штуковину. Я его у фонтана нашла, я там напротив как раз работаю. Жалко, конечно, но меня-то хоть никто не заштрихует. На, неси своему Чародею.
— Не могу, — трагически прикрыл глаза кляксик.
— Почему??? — удивилась Фея.
— Я ж нематериальный… А Первооткрыватель — очень даже тяжеленький. Он у меня сквозь пальцы пройдет…
— А как же тогда?.. — растерялась Фея.
— Не знаю, — судорожно вздохнул Кляксик. — Только мне Чародей сказал, без него лучше на глаза ему не попадаться. А то того… кирдык. Тетенька, помогите, а?
— Да какая я тебе «тетенька»! — рассердилась Фея. — Зови меня Фея Ночи, вот! Но ты действительно какой-то… недотепистый немножко. Говори адрес! Отнесу я твой Первооткрыватель! Так и быть!
— Альбом! Пятая страница, второй рисунок справа! — радостно доложил воспрявший духом кляксик.
— А альбом-то где? — терпеливо продолжала допрос Фея.
— Э-э-э… У Чародея, — запнулся кляксик.
— А Чародей где? — обреченно спросила Фея.
— Дома. Там, где альбом, — упавшим голосом сообщил кляксик. Похоже, он уже понял, что окончательно влип.
— Ну и что с этим делать? — спросила Фея, глядя на ключик.
— Заштрихует, — горестно прохныкал кляксик. — Теперь все, хана мне.
— Ничего и не хана! — сердито сказала Фея, и даже ножкой топнула. Ей было жалко кляксика-недотепу, и она даже немного рассердилась на неведомого Чародея, который сам же размазал кляксика, и сам же с него организованности требует. — Не верещи, сейчас что-нибудь придумаем.
Но что она могла придумать? Это она-то, которая вообще ничего толком не умела, кроме как мечтать! Мечтать???
— Так. Слушай меня, чудо недотепистое. Сейчас я буду мечтать. Ключик, то есть Первооткрыватель, мне очень мечтать помогает! А ты сиди и вспоминай, как выглядит альбом, как комната, как Чародей. Понятно? Что там у вас из окна видно? Все вспоминай!
— Ну… это… диван у нас есть.
— Какого цвета? — спросила Фея и начала строить мечту. Сначала они путались и даже ругались, но вскоре Фея направила кляксика в нужное русло, и дело у них пошло на лад. Мечта обрастала деталями. Когда что-то тормозило, Фея хватала ключик, и он словно придавал ей силы. Была уже глубокая ночь, когда Фея сочла мечту достаточно яркой и конкретной.
— Слушай, кляксик. А теперь — главное! Я ввожу в мечту тебя. И ключик! То есть я сейчас представлю, что вы оба находитесь там, прямо посреди комнаты. Напротив дивана. А ты зажмурься, сконцентрируйся и помоги мне, ага?
— Ладно, попробую, — с готовностью зажмурился кляксик.
Фея в последний раз погладила ключик и тоже закрыла глаза. Она еще никогда не пробовала материализовывать свою мечту, но ей так хотелось помочь бедному кляксику! И она вложил всю силу своего желания, всю свою любовь, все свое маленькое волшебство в эту мечту!
И когда она открыла глаза, кляксика уже не было. И ключика — тоже.
— У меня что… получилось? — растерянно прошептала Фея. Кляксик, конечно, мог сгинуть и так — но вот ключик… Наверное, ей все-таки удалось. Фея испытывала странные смешанные чувства.
Вроде и грусть — все-таки жалко было расставаться с ключиком. И в то же время радость — от того, что кляксика теперь, может быть, не заштрихуют. И гордость от того, что впервые ее мечта сбылась, да еще так быстро! И Фея рухнула спать — потому что для этой ночи волшебства оказалось слишком много!
На следующее утро она пришла на работу невыспавшаяся, но счастливая. «Нет, вы только гляньте! Точно, влюбилась! Похоже, дело к свадьбе!» — шептались коллеги, глядя ей вслед. А она ничего не слышала — ждала вечера. У нее было какое-то радостное предвкушение, словно дома ее ожидало чудо. «Наверное, кляксика выпустят погулять, и он забежит на огонек», — предположила она.
