Клод получил сто тысяч долларов. Его секретарша и мисс Барлоу — по десять тысяч каждая. Терри достались личные ювелирные украшения Сиднея. Остальное имущество отходило ко мне. Льюис составил опись имущества Сиднея. Его акции оценивались суммой в полтора миллиона долларов. Опись включала пентхаус и множество ценных картин, в том числе Пикассо, «роллс-ройс» и все содержимое пентхауса, и я знал, что сюда относится и колье миссис Плессингтон. Прочтя список до конца, я был ослеплен. Потом я сказал себе, что никак не могу принять все это, иначе мне никогда не жить в мире с самим собой. Так я считал в течение нескольких часов, пока не сообразил, что отказаться не только трудно, но и опасно.
Поразмыслив еще, я начал убеждать себя, что не несу ответственности за смерть Сиднея. Разве я не предупреждал Фела, чтобы он не заряжал оружие? Откуда мне было знать, что Рея до такой степени порочна, что не остановится перед убийством? Разве я сам не пострадал? Лишь по чистой случайности меня не убили. Я был уверен, что Рея сознательно пыталась меня уничтожить. Ведь она слышала, как я предупреждал Фела не бить меня по голове. К концу второго дня непрестанных раздумий я начал сознавать, что означают для меня деньги и имущество Сиднея. Я стану богатым. Я буду старшим партнером лучшей и старейшей ювелирной фирмы в Парадиз-Сити. Если я пожелаю, то могу переселиться в пентхаус. Почему бы и нет? Я внесу кое-какие изменения, но этот пентхаус — один из лучших в городе, и я частенько мечтал о подобном. Я даже спрошу Клода, не согласится ли он и дальше заботиться о квартире. Я не имел представления, сколько платил ему Сидней, но если Клод был ему по средствам, то теперь он по средствам и мне. Потом мои мысли перескочили на Дженни. Хочу ли я жениться на ней? Согласится ли она? Мы знали друг друга совсем не много, но меня влекло к ней, а она, понятно, не приехала бы в Парадиз-Сити, если бы не испытывала ко мне таких же чувств.
Врач порекомендовал мне после выхода из больницы отправиться в длительное морское путешествие. Это казалось мне самым подходящим решением вопроса. Я попрошу Дженни поехать со мной, и мы сможем лучше узнать друг друга. Эта мысль возбуждала меня. Когда доктор Соммерс заглянул вечером, он сказал, что я поправляюсь на глазах.
— Смогу я завтра увидеть мисс Бакстер? — спросил я.
— Конечно. Я поручу сестре позвонить ей. Когда сестра принесла ужин, я попросил ее дать мне газеты. Я считал, что пора поинтересоваться, что пишут об убийстве, о Сиднее и обо мне. После небольшой задержки — я догадался, что она ходила к доктору Соммерсу за советом, — она принесла выпуски «Парадиз геральд» за последние пять дней.
— Мы не беспокоили вас почтой, мистер Карр, — сказала она, — но у нас набралось два мешка писем от ваших доброжелателей. Мисс Бакстер разбирает их у вас дома.
Я высказал свое одобрение и устроился с газетами. В репортаже о событиях в квартире Сиднея в тот роковой вечер сообщалось, что двое вооруженных людей, мужчина и женщина, ворвались в квартиру, когда мы с Сиднеем работали над эскизом бриллиантового ожерелья. Репортер писал, что я пытался оказать сопротивление, но получил ошеломительный удар по лицу и упал почти без сознания и что Сидней, бросившийся на мужчину с ножом для бумаг, был застрелен женщиной. Оба бандита скрылись прежде, чем поднялась тревога. В момент бегства их заметил привратник, и дальше репортер приводит подробное описание преступников. Он добавил, что полиция отказалась сообщить, похищено ли что-нибудь бандитами. Это озадачило меня так же, как и репортера. Почему никто не упомянул о колье? Заголовки во вчерашнем номере «Геральда» подействовали на меня как удар в лицо: «Эксперт по бриллиантам наследует миллионы Фремлина». Моя фотография красовалась на газетной странице рядом со статьей, в которой сообщалось, что я проработал у Фремлина пять лет. Меня считают одним из ведущих экспертов по бриллиантам, и теперь, получив по завещанию Фремлина большую часть его огромного состояния, я стал старшим партнером фирмы «Льюис и Фремлин».
Репортер напоминал о моем обручении (каким далеким казалось мне теперь все это), рассказывал о гибели Джуди, о том, как по совету знаменитого психоаналитика доктора Мелиша я поехал в Луисвилл, где работал среди бедняков, как вернулся в Парадиз-Сити и теперь, в результате смерти Фремлина, стал его преемником и миллионером.
Я читал и перечитывал репортаж, чувствуя, как холодею.
Прочтут ли его Морганы? Если прочтут, то что предпримут? В течение нескольких минут я испытывал мучительный тошнотворный страх, но потом овладел собой. Что они могут сделать? Выдав меня, они выдадут и себя. Рея не дура, она должна понимать, что для них это равносильно самоубийству.
Но что, если их найдет полиция? Опасность таилась именно здесь. Если их поймают, они не станут молчать. В каком положении я окажусь тогда? Я поразмыслил над этим. Располагая деньгами Сиднея, я смогу нанять лучшего адвоката, а поскольку я с самого начала не делал тайны из того, где находится настоящее колье, я буду отрицать все, что они скажут. Никакой суд присяжных, разумеется, не признает меня виновным. Ладно, их пока не поймали. Может, они уже покинули страну? У них оставалось более тысячи долларов моих денег. Этого достаточно, чтобы пробраться в Мексику и найти там убежище.
Я был рад приходу сестры со снотворным.
Часов в десять в палату вошла Дженни с новым букетом красных роз. Она сказала, что полюбила мою квартиру, отлично ладит с Сисси, моей цветной уборщицей, справляется с моей огромной почтой, и добавила, что я выгляжу отлично.
— Я чувствую себя лучше, — сказал я. — Слушайте, Дженни, вы читали «Геральд»? Вы знаете, что Сидней оставил мне все свои деньги?
Она кивнула:
— Очень рада за вас, но понимаю, что вы испытываете.
Мы смотрели друг на друга.
— Сначала я думал отказаться, но потом понял, что, даже отказавшись от всех этих денег, я не верну Сиднея.
— Вы не должны отказываться. Он хотел, чтобы они достались вам.
— Да.
Я сообщил ей, что доктор Соммерс порекомендовал мне двухмесячное морское путешествие. По его мнению, мне следовало взять с собой компаньона, который заботился бы, чтобы я не переутомлялся. Я взглянул ей в глаза.
— Не согласились бы вы поехать, Дженни? С этим для вас связаны определенные хлопоты, но я предпочел бы ваше общество любому другому.
Она уставилась на меня, словно не веря своим ушам.
— Поездка дальняя, — продолжал я. — Южная Африка, Индия, Сайгон, Гонконг и Австралия. Что вы скажете?
— Вы серьезно?
— Конечно, серьезно.
— Ах, Ларри, с большой радостью!
В волнении Дженни захлопала в ладоши, и я вспомнил, как она была возбуждена, когда в Луисвилле я пригласил ее пообедать.
— Нужно подготовиться. Недели через четыре я смогу ехать. Купите себе всю одежду, какую захотите, и не забывайте, что я очень богат. Все счета отсылайте в мой банк. Повидайте Тома Льюиса. Он обеспечит вам кредит. Обратитесь в «Аутвард баунд» — это наше бюро путешествий. Пусть они разработают маршрут, а мы вместе его разберем. Первым классом, конечно: каюта и одноместная кабина для вас. Сделаете?
