Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
— Открывай!
Дверь открылась.
— Мы иностранцы… — сказал на чистом русском языке водитель, вставая с места.
— Откуда?
— Из Литвы.
— Туристы?
— Туристы…
— Туристам лучше на Северный Кавказ ехать. Я лично приглашаю. Сейчас поедем. Башир, заходи, садись где-нибудь в середине. Попроси место тебе уступить. Просьбу пинком подкрепи. Вот так… Залимхан, открой поддон. Забери оружие…
Сквозь стекло было видно, что со второго этажа поста ГИБДД в открытые окна выставились несколько автоматных стволов.
— Башир, если меня убьют, взрывай. И хрен с ними, с иностранцами. Мне их не жалко. Я с ментами поговорю. Водитель, сходи к посту, скажи, что мы захватили заложников. У нас взрывное устройство. Если что-то будет не так, мой человек взорвет всех туристов и вообще все здесь снесет. Устройство очень мощное. В Северодвинске сегодня броневик ФСБ от такого взрыва подлетел до второго этажа. Иди быстрее, мне некогда ждать. Ключи от автобуса не трогай. Оставь…
Водитель покинул автобус через свою дверь с другой стороны. К посту побежал бегом, размахивая руками. И сразу заскочил в дверь, не желая разговаривать с улицы. Возвращаться он, судя по всему, уже не собирался.
Залимхан передал Абдулджабару первый автомат, а за ним и все остальные. Не забыл и старую винтовку Адама, и рюкзак с деньгами, и рюкзак с остатками взрывчатки. Эмир сложил все это рядом с водительским сиденьем.
— Эй, Гулоханов… Выходи… Ты говорить хотел…
Эмира назвали по фамилии, значит, они все про него и его группу знают. Значит, вообще произошло чудо, что он сумел выполнить задание и до этого места добраться без потерь.
— Залимхан, оставь машину в покое. Кому нужно, тот этот поддон и привинтит. Покарауль лучше оружие. Иностранные хари не щади, если начнут ныть, успокой кулаком. Я пошел. Зовут…
Эмир взял свой автомат, передернул затвор, досылая патрон в патронник, вышел из автобуса, обогнул его и решительно приблизился к будке поста ГИБДД. Стоять перед наставленными на него автоматами не очень приятно, но у Абдулджабара нервная система была крепкой, и он вел себя спокойно.
— Эй, вы, там…
Какой-то человек, убрав одного из автоматчиков, высунулся из окна.
— Вы слышали, что произошло в Северодвинске? — Конечно, можно было и кричать, чтобы это выглядело более грозно, но Абдулджабар прекрасно знал действие старого психологического приема: говорить следовало тихо, заставляя людей прислушиваться. Тогда полностью завладеваешь вниманием слушающих и действие сказанного многократно усиливается. Он испытывал этот прием на подследственных, еще будучи офицером милиции, и всегда сам удивлялся результату. — Два взрыва. Сначала я взорвал бронеавтомобиль ФСБ так, что его подбросило до второго этажа, ударило о стену и дом рухнул на этот бронеавтомобиль. Точно такой же бронеавтомобиль, как тот, что горит на дороге. У меня мощная взрывчатка, какой не делают в России. Это экспериментальная партия из-за границы. Она в шестьдесят раз сильнее гексогена. Если мне попытаются помешать, я взорву и себя, и автобус с иностранными туристами. Взрывное устройство сработает по нажатию кнопки вызова трубки. Даже если снайпер попадет в моего подрывника, он сидит так, что при падении успеет замкнуть контакты и от автобуса ничего не останется. Это третье мое взрывное устройство. Второе взрывное устройство я оставил в квартире, где жил со своими людьми. Следаки пришли туда и взорвались. Дом развалило вместе с жителями. Сейчас взрывчатки у меня намного больше, чем при первых двух взрывах, я в состоянии целый город взорвать. Поэтому сообщите своим командирам, чтобы мне не мешали. Я еду домой вместе с заложниками. Увеличу их туристический маршрут и такие красоты покажу, что всю жизнь будут помнить. И пусть ваше начальство обеспечит мне заправку автобуса в дороге. Водителя, кстати, можете оставить себе, я сам за руль сяду. У меня все. Можете мне ничего не говорить. Если вы со мной не согласны, стреляйте в меня, и автобус сразу же взорвется. Вас тоже скорее всего разнесет в клочья, вместе с вашей будкой.
— Эй, Гулоханов! — крикнули ему в спину. — Выпусти женщин и детей!
Абдулджабар шел к автобусу, не оборачиваясь.
Он сел за руль, завел двигатель, ругнулся на неудобную коробку передач и выехал с площадки поста позади горящих бронеавтомобиля и боевой машины пехоты. Из них так никто и не смог выйти.
Но даже при таких сложных обстоятельствах эмир не терял голову. Из автобуса он позвонил своему знакомому, попросил дать ему координаты надежного человека в Челябинске, который сможет помочь там другому человеку. Ему дали координаты. Просили позвонить по ним через час, когда договорятся. Абдулджабар тут же перезвонил человеку Индуса, который рвался в Челябинск, и передал ему данные.
Дальше пусть сам шевелится. Не все же ему на блюдечке преподносить. Гулоханов не любил чувствовать себя официантом…
Как стреляли снайперы, слышно не было. Винтовку «ВСК-94» с двадцати пяти метров вообще услышать невозможно. Но, едва забравшись на каменную гряду и устроившись на позиции, снайперы стали спускаться. Не выполнив задания, они спускаться бы не стали — это старший лейтенант Россомахин знал хорошо. Но, на всякий случай, еще до того как они спустились, поймав взгляд старшего из них, командир взвода вопросительно поднял подбородок и получил в ответ древнеримский знак — опущенный в землю большой палец.
При выходе на боевую позицию в спецназе ГРУ вообще не принято разговаривать, не то что отдавать громкие команды. Россомахин занес в свою трубку номер телефона Васька Ладогина и отослал машину подальше, километров за десять, пусть там где-нибудь дожидаются. А сам сделал знак солдатам и лейтенанту Лутченкову. Оба взвода двинулись за Россомахиным. Лутченков, шедший рядом, спросил:
— Интересно, сколько там человек?
— Чем больше, тем лучше, — по-своему рассудил ситуацию Россомахин.
Прямо перед входом в ущелье рядом с камнями валялся часовой. Одна пуля попала ему в левый глаз, вторая в правый. Стреляли снайперы, видимо, одновременно. Один из солдат снял с часового бинокль, другие, не дожидаясь жеста кого-то из офицеров, взяли тело за руки и ноги и оттащили повыше на камни, чтобы снизу его не было видно. Другие солдаты притащили откуда-то мелкие плоские камушки, похожие на морскую гальку, и уложили ими места, залитые кровью часового. Со стороны ущелья появился солдат, выставленный командиром отделения в качестве наблюдателя. Показал два пальца. Видимо, разводящий вел сменного часового. Это означало, что эмир Гулоханов навел в своем джамаате образцовый армейский порядок. В большинстве банд не держат разводящих. Бандиты хорошо друг друга знают и просто сами сменяются, когда время подходит. Хотя и в банде, и в армии разводящий — это вовсе не лицо, знакомящее часовых друг с другом. Разводящий — это представитель бодрствующей смены, обычно находящейся в боевой готовности, в отличие от отдыхающей. Присутствие разводящего говорило, что не все бандиты спят, и застать их врасплох едва ли удастся. Вместе с тем наличие только одного бандита рядом с разводящим — хороший знак. Если бы он сменил кого-то на втором посту по пути к лагерю, то смененный часовой был бы с ними. А раз его нет, значит, и второго поста нет.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
