Книга Как загасить звезду - Ольга Играева

— Вы правы. Я хочу сказать: увлекательные ток-шоу, увлекательные игры, увлекательные сериалы. И потом — что бы там Лагин ни говорил, что, мол, не в деньгах дело, дело именно в них. Первоклассные журналисты стоят дорого. Очень дорого. А «Медиа-ресурс» со своим — ха-ха! — ресурсом может себе позволить только второй сорт. Хотя Лагин с моей оценкой ни за что не согласится. Между прочим, я сам здесь очутился по воле случая.

— Если можно, вернемся к Лосскому и Абдулову…

— Я не убивал Олега Лосского. Я не заказывал его убийство. Мои люди не имеют к этому никакого отношения. И знаете почему? Главным образом потому, что я не тот придурок, который мочиловкой решает свои проблемы, у меня, слава богу, голова еще на месте и варит. Сейчас я вас удивлю… Видите ли, Олег Лосский согласился передать мне концепцию нового телепроекта. Мы договорились, что он сделает это попозже. Для чего попозже? Для того, что, если Абдулов обнаружит утечку информации, поправить он ничего уже не сможет.

— Хорошие вы ребята, душевные, — покачал Костов головой. — Классно вы сделали вашего общего друга Абдулова.

— Не сделали, к сожалению, — усмехнулся Гогуа. — Смерть Олега помешала. Сильно помешала. А в противном случае сделали бы.

— Ваш интерес понятен — перехватить идею ведущего, самого рейтингового и самого дорогого телеканала страны. Заодно свести старые счеты. А зачем это нужно было Олегу? Для него какой кайф? Тоже мстил Абдулову за что-то? Или вы обещали ему большие деньги?

— Не знаю, — раздумчиво проговорил Гогуа. — Правда, не знаю. Если бы он оказал мне обещанную услугу, я бы в долгу не остался. Но заранее мы не обговаривали с ним никакой суммы. Я вам говорю: для Олега деньги решающей роли не играли. Он мог пойти на это просто так. Я же вам вот уже полчаса толкую: Олег был такой человек. Знаете модное английское словечко «фан»? Вот Олег мог сделать это из «фана» — просто чтобы позабавиться.

— А Соловей?

Непонятно, почему Костову пришло в голову спросить про Соловей. Должно быть, интуиция — смутная, слабая догадка, привычка складывать самые невероятные комбинации, связывать самые несочетаемые вещи.

Гогуа улыбнулся:

— Дуся… Я же не мальчик, капитан. Я не мог надеяться только на Лосского. Без страховки такие дела не делаются. А Дуся — очень толковая девочка, ей одного слова достаточно… Все на лету хватает. Абдулов всегда ее недооценивал.

— Тоже из «фана»?

— Нет, с Дусей надо по-другому. С Дусей все просто. Деньги. Но это не для протокола, разумеется.

— Вы попросили ее установить микрокамеру в кабинете Абдулова…

— Попросил. Ай, нехорошо-нехорошо. Каюсь. Судя по вашим вопросам, пленка уже у вас и я ее не увижу.

— Вот именно, — отрезал Костов. — Знаете, что там? Того, что вас интересует, там нет.

— Конечно, знаю, что там, товарищ капитан, — рассмеялся Гогуа. («Ну и Гогуа! Прямо разведывательную сеть создал!» — не мог не восхититься Костов.) — Признаюсь, на такой результат я никак не рассчитывал. Аркадий всегда был так осторожен… Так что не показывайте мне эту запись, капитан. Я — человек восточный, воспитанный в строгих правилах, такие зрелища не для меня.

— Кстати, вы не знаете, где найти вашу Дусю? — поинтересовался Костов.

— Да-да, Дуся пропала. Сам ее ищу. Да не беспокойтесь, капитан, объявится. Она у меня еще денег не получала… А такая, как она, о деньгах забыть не может. Никак.

— Нас ждут еще какие-нибудь сюрпризы от вас? — поинтересовался Костов напоследок.

Гогуа лишь развел руками и рассмеялся:

— Ничего не обещаю, все может быть…

— Алло! — кричала Надежда, Костов аж вздрогнул и отшатнулся от телефонной трубки. — Я с врачом побазарила. Он говорит: у Соховой легкое ранение мягких тканей левого, кажется, бока. Ни один жизненно важный орган не задет, хотя кровищи расплескалось много. Стреляли с близкого расстояния. Она ослабела, в шоке, но через пару дней выпишут долечиваться на дом. Вроде как охранять ее теперь придется, хотя и непонятно от кого… Тут перед палатой Абдулов сидит и ревет, как корова. Санитарки говорят: он каждый день приходит реветь. Шеф, ей-богу, вот вы говорили приставить Соховой охрану, так Абдулов лучше всякой охраны — всех своим ревом распугивает. Не нравится мне это, шеф. Хреновое какое-то покушение. Это же постараться надо, чтобы так бездарно попытаться убить ни о чем не подозревающую, не ждущую нападения женщину. У убийцы же все карты были на руках — внезапность, оснащенность. Шутка ли — пистолет с глушителем? И так завалить дело… Может, это обстава специально для нас?

Костов вздохнул. Надежда в своем репертуаре, везде ей мерещатся подставы, подколки и злой умысел с целью ввести в заблуждение правоохранительные органы.

— Рано еще выводы делать, — авторитетно заявил он Надежде. — Иди поговори с ней самой, если врачи разрешат, и с Абдуловым. Узнай, что они по этому поводу думают. Пулю извлекли?

— Навылет прошла! — заорала Надежда в трубку снова. — Менты на месте, около супермаркета подобрали. Я ее на экспертизу отправила, но, кажется, это от «Макарова».

Костов подумал, что лучше бы ему самому поговорить с Алиной — девушки явно невзлюбили друг друга еще с первой встречи на квартире у тележурналистки. Да и Надежда чрезмерной церемонностью не отличается. Вряд ли будет толк от их общения, вреда бы не получилось…

— Ты там с Соховой поаккуратней… — решил проинструктировать он подчиненную. — Подипломатичнее. Ты к ней слишком строга.

Надежда громко фыркнула в трубку:

— Подипломатичнее… По-моему, у девицы нервы крепче канатов. Чтобы крутить роман одновременно с двумя мужиками, к тому же приятелями, надо обладать, как бы это сказать, лошадиным здоровьем и здоровым цинизмом. Тоже мне, незабудка!

Надежда покосилась на копошившуюся вокруг нее нянечку с ведром, пахнущим хлоркой. Нянечки обожают шмякать грязной мокрой тряпкой по ногам посетителей, особенно тех, кто болтает по служебному телефону дежурного врача. Вот и эта медработница возила шваброй непосредственно вблизи от шпилек Надежды. Девушка отпихнула мыском половую тряпку, норовившую съездить ее по подъему, и сделала уборщице большие глаза.

— Ходют тут, ходют, весь пол испоганили… — яростно забурчала себе под нос нянечка. Выразительные взгляды оперши ее только распалили.

— Подождите, я вам сюда роту охраны скоро пришлю для третьего бокса. Вот тогда вы узнаете, что такое «испоганили»… — зашипела Надежда мимо трубки, прикрыв микрофон рукой, чтобы Костов не услышал ее реплики, предназначенной санитарке, и не отчитал ее за неучтивость. Но Костов все равно услышал.

— С кем ты там разговариваешь? — поинтересовался он.

— Ни с кем, шеф, — бодро отрапортовала Надежда. — Порядок навожу, у них тут с дисциплиной неважно…

Закончив разговор по телефону, Надежда положила трубку и воззрилась на санитарку со шваброй — стоит, локоть опирается на стойку, голова откинута, одна нога поверх другой.