— Ты выйдешь за меня?
Она замерла, не смея еще верить.
— Что ты сказал? — прошептала она.
— Я хочу быть с тобой. Навсегда. — Мэтью нежно провел пальцем по ее щеке, поцеловал мокрые ресницы. — Последние несколько дней я страдал без тебя. Больше не хочу. Будь моей женой.
— О, Мэтью! — Теперь уже Джози целовала его так же нетерпеливо и жарко, как несколько минут назад целовал ее он. Желание разгоралось в них снова. Они обнимали друг друга с такой страстью, словно не виделись, по крайней мере, месяц. И были готовы снова и снова дарить друг другу радость. Прикосновения, поцелуи, объятия — они узнавали друг друга заново, все более страстно и неистово с каждой секундой, с каждым движением.
Когда буря затихла и Джози, сонная, устроилась на груди Мэтью, она услышала его глубокий, бархатный голос с такой веселой ноткой, которую всегда так любила.
— Я могу считать, что ты ответила «да»?
Это было лучшее Рождество в ее жизни. Джози все время хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться — это не сон. Утром она просыпалась с улыбкой и все время напевала. Ей казалось, что весь дом наполнен радостью.
Дети ничему не удивились. Вообще-то они приписали все своим заслугам, как нередко склонны делать дети. Похоже, они давно считали их союз делом решенным и только ждали, когда произойдет это событие.
Джози улыбнулась, глядя на детей, которые наконец совершенно выдохлись. Перед этим они долго возились со щенятами на ковре перед камином. Рождество прошло замечательно: было много веселья и смеха, горы угощений и свежий морозный воздух.
— Ты счастлива? — спросил Мэтью.
— Как во сне! — просто ответила Джози. — А ты?
— А как ты думаешь? — Он поставил стакан на ближайший столик, протянул обе руки и дотронулся до ее волос, играя золотистыми прядями.
— Замечательно. — Джози повернулась к нему. — Все прошло отлично, да? — прошептала она.
Мэтью улыбнулся.
— Я знал, что так и будет.
— Лгун! — Джози улыбнулась, когда он потянулся поцеловать ее. — Я думала о Шейле. Она была бы за нас рада, правда?
— Несомненно. — Голос Мэтью был немного грустным. — Она всегда превозносила твои достоинства. Только я не замечал этого. Молодой был, глупый, — добавил он с улыбкой. — Если бы я тогда знал то, что знаю сейчас… Но, наверное, всему свое время.
— Тебе тогда нравились женщины, а не прыщавые школьницы с косичками.
— У тебя никогда не было косичек!
— Зато были прыщи!
— Лучше поздно, чем никогда. — Мэтью снова поцеловал ее: глубоко, медленно. — Гораздо лучше.
Джози прижалась к нему и положила голову ему на грудь.
— Катрин и Крейг, похоже, счастливы вместе, — пробормотала она. — Они не остались на завтрак сегодня утром, так что, может быть, пригласим их в гости еще раз, пока не кончились рождественские праздники?
— Давай. Уверен, Катрин это оценит. — Мэтью обнял Джози, прижал к себе. Она вздохнула, испытывая удивительное ощущение безопасности и счастья. — Ты уже простила Крейга за то, что он не сохранил твой секрет?
— Да. Сейчас я готова простить кого угодно.
— Даже меня — за то, что я купил Харкомб-холл? Когда я думаю о том, что ты тогда чувствовала… Это многое объясняет.
— Я была сумасшедшей, что не сказала тебе сразу, — прошептала Джози. — Но у меня были такие мечты… Дом был для них лишь декорацией.
— Мечты?
— О тебе. — Джози взглянула на Джоша и Эбби которые уснули у огня. — О семье.
— Я хочу, чтобы ты забеременела, — сказал вдруг Мэтью, и в его голосе послышалась знакомая Джози хрипотца. — Хочу, чтобы ты была матерью моих детей.
— Детей? — Джози обернулась к нему с радостной улыбкой. — И сколько же детей ты хотел бы иметь? — прошептала она.
Мэтью приподнял брови в шутливой задумчивости.
— Думаю, на первое время шести или семи будет достаточно.
— Шесть или семь?! — Глаза Джози сияли. — Ты с ума сошел?
— Да. — Мэтью снова поцеловал ее. Его губы были ласковыми и теплыми. — Я без ума от тебя.
— Я люблю тебя, — шептала Джози с глазами, полными слез. — Так люблю…
— Это хорошо, потому что я люблю тебя тоже. — Мэтью коснулся рукой ее щеки. — Больше всего на свете.
