— А теперь, мсье, — сказал он, — я, с вашего разрешения, отправлюсь домой. Думаю, вы найдете мадам Бейли за дальним столом.
Честер от души пожал руку хозяину «Виллы дю Лак», этот маленький француз, в самом деле, был весьма любезен и очень помог. Жаль, что в его отеле нет свободных мест.
Честер подошел к дальнему столу и постарался занять такое положение, чтобы видеть всех сидящих.
Как всегда, когда ставки очень высоки, и те, кто играл, и те, кто следил за игрой, вели себя на удивление спокойно.
А затем, вздрогнув от неожиданности и залившись краской, Честер увидел Сильвию Бейли, сидевшую прямо напротив.
Некоторые сцены сохраняются в человеческой памяти навсегда. В мозгу Билла Честера стойко запечатлелась группа игроков, на которой он, все больше изумляясь, сфокусировал свой усталый взгляд.
Сильвия сидела за игорным столом по соседству с банкометом. Она была, судя по всему, полностью поглощена перипетиями игры и с лихорадочным вниманием следила за тем, как одна за другой раскрывались судьбоносные карты.
Ее маленькие, затянутые в перчатки ладони лежали на столе, в одной она небрежно сжимала крохотную лопаточку из слоновой кости. На зеленом сукне перед Сильвией возвышались две аккуратные кучки банкнот.
Сердце у Честера дрогнуло от непонятного испуга и гнева, и он сказал себе, что никогда еще не видел Сильвию такой. Она была не просто хорошенькой — она была прекрасна, а, кроме того, в ней светилась жизнь. На щеках пылали яркие пятна, глаза сияли мягким блеском. Нитка жемчужин, из-за которой в свое время произошла их единственная серьезная ссора, мерно вздымалась на скрытой черными кружевами груди.
Постепенно Честер осознал, что его очаровательная подруга и подопечная представляет собой центр притяжения для тех, кто обступил игорный стол. С нее не сводили глаз как мужчины, так и женщины, иные смотрели завистливо, но большинство — с искренним восхищением, потому что французы неизменно отдают дань красоте, а черты Сильвии Бейли были поразительно красивы, неся на себе в то же время следы печали и беспокойства.
Будучи англичанином и адвокатом, Честер не замедлил раздраженно приписать последнее обстоятельство дурному месту и окружению.
Время от времени она поворачивалась и взволнованно-доверительно шептала что-то своему соседу слева. Тот не принимал участия в игре.
Спутник Сильвии Бейли был, очевидно, француз — так сказал себе Честер, который перенес свое внимание с нее на него. Человек, к которому то и дело тихо и серьезно обращалась Сильвия, был строен и красив; вечерний костюм, насколько мог разглядеть Честер, сидел на нем безупречно. Глядя на француза ревнивым взором соперника, англичанин решил, что приятель Сильвии — на вид пустейший фат, из тех, с какими путешествующей даме ни в коем случае не следует сводить знакомство.
Внезапно Сильвия вскинула голову и грациозно обернулась. Честер перевел глаза на женщину, с которой она весело и оживленно заговорила.
Эта женщина, стоявшая позади Сильвии, была маленького роста и очень пухленькая. На ней было ярко-пурпурное платье и голубая шляпка, которая удивительно не шла к ее красному тяжелому лицу Честер с недоумением спросил себя, что такая странная женщина в почтенных летах делает в игорном клубе. Она напоминала жирную старую домоправительницу из одного большого загородного дома вблизи Маркет-Даллинга.
Сильвия обращалась, по-видимому, также к мужчине, который стоял рядом с толстухой. Этот долговязый тип был облачен в совершенно нелепый, на взгляд англичанина, наряд: белый альпаковый костюм и потрепанную панаму. В руках он держал книжечку, где делал по ходу игры отметки. Честер заметил, что он выслушивает слова миссис Бейли вежливо, но без малейшего интереса.
Совсем иначе вела себя женщина. Полностью обратившись, казалось, в слух, она фамильярно облокачивалась всей своей тяжестью на стул миссис Бейли. Временами она улыбалась, показывая большие и крепкие зубы.
Честер счел эту пару чудаковатой и вульгарной. Его удивило, что Сильвия знакома и, более того, по всей видимости, дружит с ними. Он отметил про себя, что денди, с которым Сильвия шепталась прежде, в этом разговоре не принимает участия. Однажды, правда, он слегка вскинул голову и нахмурился, словно болтовня миссис Бейли и ее толстой подруги раздражала и отвлекала его.
Ставки снова выросли, и Сильвия сосредоточила внимание на игре. Сосед шепнул ей что-то на ухо, и она — видимо, по его указанию — взяла две банкноты и уверенно поместила их на поле, отведенное для ставок.
Билл Честер чувствовал себя так, словно ему снится кошмар, от которого, если приложить усилие, можно пробудиться.
Неужели эта красивая юная женщина, устроившаяся здесь как дома и сжимающая в руке лопаточку крупье — Сильвия Бейли, чинная молодая вдова, чьи превосходные манеры неизменно удостаивались похвалы маркет-даллинговских матрон, которых легкомысленные сестрицы Честеpa именовали не иначе, как «старыми кошками»?
Какое счастье, что никто из этих респектабельных леди не видит Сильвию сейчас! Для Билла Честера, питавшего к Сильвии более глубокую и ревнивую привязанность, чем он сам себе признавался, видеть ее здесь, за игорным толом, было переживанием не только ошеломляющим, но, можно сказать, убийственным.
Он напомнил себе со злостью, что Сильвия получает хороший доход, который, как правило, не успевает за год истратить. Зачем же ей желать еще больше денег?
Но главное, как она решилась смешать себя с этой непонятной, ужасной толпой? Как может дышать одним воздухом с теми женщинами, которые ее окружают? Ведь кроме нее и пожилой толстушки, которая стояла у нее за спиной, в Клубе нет ни одной «респектабельной» дамы.
С искренним беспокойством адвокат задал себе вопрос: что, если Сильвия уже сделалась завзятым игроком? Об этом говорили уверенные, заученные движения ее руки, поместившей деньги на зеленое сукно, и понимание, с каким она следила за действиями банкомета.
Миссис Бейли издала тихое восклицание и поспешно вскочила.
Она внезапно заметила Честера — его недоумевающий злой взгляд — и вздрогнула.
Она покинула свое место и, огибая толпу вокруг стола, направилась к Честеру.
— Билл? Ты здесь? Я уже не надеялась тебя сегодня увидеть! Решила, что ты опоздал на поезд… Во всяком случае, не думала, что ты выедешь в Лаквилль так поздно.
Сильвия была бледна, сердце ее беспокойно колотилось. Она отдала бы почти все на свете, чтобы Билл Честер не явился в Клуб и не застал врасплох — «застукал», как говорила себе бедная Сильвия.
— Мне так жаль, — продолжала она взволнованно, — ужасно жаль! Ты, должно быть, считаешь меня последней негодяйкой! Но я сняла тебе премилую комнату в пансионе, где недавно останавливалась одна моя подруга. В «Вилле дю Лак» не оказалось свободных номеров. Но мы можем вместе обедать. Там очень хорошая кухня и замечательный сад…
Честер молчал. Он продолжал смотреть на Сильвию, пытаясь привести в соответствие свои представления о ней с тем, что ее теперь окружало.
