— Меня зовут Ребекка, — мрачно сообщила девочка, после чего — совершенно неожиданно для Элизабет — сделала книксен.
— Стало быть, тебя зовут Ребекка? — словно эхо, повторила слова девочки Элизабет.
Затем Крейтон положил руку на плечо стройной брюнетки с огромными карими глазами и личиком, напоминавшим формой сердечко.
— А вот это Эми. Ей всего двенадцать. — Тут Гэррэт наклонился к ушку девушки и шёпотом спросил:
— Ты по-прежнему терпеть не можешь мальчиков, дорогая?
Девушка вспыхнула, вскинула глаза на Элизабет и пробормотала:
— Смотря какие мальчики…
Крейтон изобразил на лице неподдельное удивление.
— Бог мой, деточка, ты действительно подросла!…
Потом он преклонил колено перед двойняшками и одарил девчушек ласковым взглядом. Элизабет сразу поняла, что эти девочки — его любимицы.
— Это Хоуп, надежда нашего рода, — сказал он. — А это Хонор, его честь и опора.
Гэррэт с лёгкостью различал близняшек, но для Элизабет они казались на одно лицо.
— Теперь разбегайтесь по своим комнатам, — велела леди Кэтрин и фамильярно обняла Элизабет за талию. — Пойдём, детка. Путешествие наверняка тебя утомило… Что бы ты предпочла: улечься в постель, поесть или, может быть, принять горячую ванну?
— Лучше бы ванну, — сказала Элизабет, вспоминая о своих синяках и ссадинах, но прежде всего — о блохах. Элизабет не простила бы себе, если бы блохи с её одежды перекочевали на платье матери или сестёр Крейтона.
— Ванна так ванна. Очень хорошо. — И леди Кэтрин повела гостью к дому.
Элизабет и помыслить не могла, что когда-нибудь войдёт хозяйкой в такой роскошный, благоустроенный дом. Её взору предстали огромные светлые покои с камином и навощённым паркетом. Лепные потолки были безупречно выбелены, а стены обиты штофом, имевшим в каждой комнате свой особый узор и оттенок. В высокие — в рост человека — окна лился яркий свет, и солнечные лучи буйствовали в огромной гостиной, оживляя причудливый орнамент турецких и арабских ковров. И всюду — в гостиной, комнатах, коридоре — стояли в вазах свежесрезанные цветы.
— Тебе нравится? — коротко поинтересовался Крейтон.
— Здесь очень красиво…
Наконец-то Крейтон улыбнулся.
— Это все твоё.
Леди Кэтрин буквально лучилась от гордости.
— Горничные сейчас приведут в порядок хозяйские покои.
Крейтон оцепенел.
— Мама, но это же твои комнаты…
— Леди Кэтрин! — испугалась Элизабет. — Я не вправе принять от вас такую жертву!
— Чепуха, милочка! — отмахнулась виконтесса и принялась раздавать команды своим девочкам: — Эдит! Скажи Бриджит и Мевис, чтобы приготовили свежее бельё. А вы, Мэри и Бекки, пойдёте со мной. Да, чуть не забыла — Эми, попроси Уинтона разжечь огонь в котле и принести две ванны в хозяйские покои.
Леди Кэтрин обняла двойняшек за хрупкие плечики.
— А для вас, девочки, у меня особое задание. Будьте так добры, сходите в сад и нарежьте самых красивых цветов для комнаты, где будет теперь жить ваша новая сестра.
Как ни странно, близняшки отправились выполнять порученную им миссию без малейших возражений.
Леди Кэтрин проводила их взглядом.
— Хорошие девочки, поверьте моему слову. Вот только их манеры оставляют желать лучшего… — Тут на пухлых губах леди Кэтрин расцвела улыбка. — И не вздумайте беспокоиться из-за обеда. К столу, мои милые, можете не спускаться. Вам все принесут наверх.
С этими словами леди Кэтрин ушла. Крейтон и Элизабет остались наедине.
Элизабет с отчаянием взглянула на Крейтона.
Как она могла сейчас настаивать на отдельной комнате — ведь тогда всему семейству станет ясно, что их брак только фарс! Меньше всего ей хотелось унижать виконта перед матерью и сестрёнками.
Гэррэт пожал плечами и, по обыкновению, иронически ухмыльнулся:
— Что скажешь, Бесс?
— Даже не знаю… У тебя такая добрая мать… Мне бы не хотелось её обидеть, но…
— Мы ведь с тобой как-никак женаты, Бесс, — голубые глаза виконта блеснули. — Когда ты, чёрт возьми, смиришься с этим?
— Смириться с еретическим, навязанным мне силой фарсом?
— Помнится, мадам, венчали нас не под дулом пистолета… — Крейтон с силой стиснул её запястья. — Ты же поставила тогда свою подпись? Другими словами, нравится тебе или нет, в глазах закона и бога мы с тобой женаты. Не говоря уже о том, что все моё семейство свято в этом уверено.
Гэррэт пошёл к лестнице, увлекая Элизабет за собой.
— Согласись, я был терпелив. Очень терпелив. Но теперь даже моё терпение подходит к концу. Чёрт возьми, жена ты мне или нет?
Крейтон притянул женщину к себе и жарко прошептал ей на ухо:
— В конце концов, кто знает? Вдруг тебе это даже понравится? По крайней мере, дамы до сих пор на меня не жаловались…
17.
Больше всего не понравилось Элизабет, что она ни на минуту не могла остаться одна. Гардеробная была переполнена. Три прачки помогали слуге по имени Уинтон наполнить огромных размеров ванну; тут же суетились две рослые служанки, поддерживавшие огонь под гигантским котлом. Тем временем Луэлла, личная служанка леди Кэтрин, помогла Элизабет раздеться, расчесала частым костяным гребнем спутанные волосы.
Едва Элизабет обосновалась наконец в спальне, как стали являться гости — вначале близняшки Хоуп и Хонор, которые принесли свежесрезанные цветы, затем юная Мэри — она решила поделиться с Элизабет своими платьями. Дородная служанка несла за нею огромный сундук.
В разгар этой вакханалии пришла леди Кэтрин. При виде Мэри и близняшек она удивлённо вскинула брови и тут же велела всей честной компании отправляться восвояси.
Наконец в спальне остались только Элизабет и леди Кэтрин.
— Теперь Луэлла будет прислуживать вам, — сказала виконтесса, рассеянно проводя рукой по шелковистым мягким волосам Элизабет. — У вас очень красивые волосы, моя дорогая, а какой чудесный овал лица… Вы прекрасны, словно королева. Пойдёмте.
Леди Кэтрин прошла к камину и предложила Элизабет сесть в одно из стоявших там кресел.
— Давайте-ка посидим немного у огня.
Элизабет подчинилась, не сказав ни слова. Леди Кэтрин наклонилась к ней и негромко сказала:
— Сын сообщил мне, что вы — ревностная католичка.
Элизабет напряглась.
— Да, это так. — А что ещё, собственно, могла она сказать этой протестантке? — Вера — самое дорогое, что у меня есть. Зачастую я находила утешение только в ней одной… — Элизабет опустила глаза, чтобы не встретиться взглядом с добрыми карими глазами виконтессы, которые, казалось, смотрели ей прямо в душу. Леди Кэтрин откинулась на спинку кресла.
