– Нет, мэм, я говорил с мистером Пакстоном… Ну-у… с отцом вашего мужа.
Тру велел Билли обратиться к ней?! И сказал, что это – ее лошади?
– С вами все в порядке, мэм? – встревожился молодой человек, увидев, как изменилось лицо Карен. – Видите ли, я поеду к сеньору Виеге. – Билли залился краской. – Дело в том… Я должен встретиться с Амарантой, дочерью сеньора Виеги, и мы с ней поедем в церковь в Увалде. Она останется у своего дяди, и он привезет ее домой на следующей неделе, а я вернусь рано утром в понедельник. Буду очень признателен вам, мэм, если вы позволите мне взять лошадей.
– Ну конечно, – кивнула Карен. – Ты можешь брать любых лошадей, каких захочешь. А перед отъездом зайди в дом. Посмотрю, может, найду что-нибудь для нее в подарок. Например, расческу или медальон.
Билли просиял.
– Спасибо вам, миссис Пакстон. Вы очень добры, уж поверьте мне. – Юный ковбой кивнул, улыбнулся и направился к загону.
Карен же пошла к дому, но у ворот остановилась, задумалась… А что, собственно, ей делать в доме? Сидеть в библиотеке? У нее уже голова шла кругом от чтения. Может, поговорить с Марайей? Да, спору нет, эта женщина стала лучше к ней относиться, но ведь кухарка все равно или готовит обед, или возится в саду. Так чем же заняться? Конечно, всегда можно было пойти в рабочую комнату Элизабет, где стояла прялка и где лежали рулоны ткани; там имелся даже маленький ткацкий станок. Кроме того, в этой же комнате хранилась шкатулка с разноцветными бусинками, полосками кожи и иголками дикобраза.
Карен машинально повернулась к загону, но вдруг, зацепившись юбкой за ближайший куст, услышала треск материи. А ведь это было ее последнее целое платье… Что ж, теперь по крайней мере у нее появилось занятие – можно поставить на платье заплату.
Карен направилась к дому, но тут из-за угла появилась лошадь, и Карен едва успела уклониться, однако при этом, зацепившись за колючки, разорвала подол еще в одном месте; к тому же, оступившись, не удержалась на ногах и упала. Марселина же, натянув поводья, осадила лошадь, оглянулась, а через несколько секунд уже скрылась за деревьями. Карен поднялась на ноги, оправила разорванную юбку и посмотрела вслед молоденькой всаднице, вновь появившейся в отдалении. Только сейчас Карен заметила, что мексиканка сидела в мужском седле и была в штанах и в рубахе.
– Ни за что не надену мужскую одежду, даже если все мои платья изорвутся в клочья и будут покрыты заплатами, – прошептала молодая женщина.
Но что-то еще привлекло ее внимание, когда она, уже падая, взглянула на Марселину. Но что же именно?.. Вот мексиканка, осадив лошадь, обернулась, и… Да, верно, ее шея… Неужели на ней была камея, которая исчезла из шкатулки? Впрочем, Карен не так уж беспокоила пропажа камеи, но эта девчонка… она вела себя в присутствии Вэнса просто возмутительно! Марселина кокетничала с ним – любая женщина сразу заметила бы это. А Вэнс то и дело улыбался ей; он даже взял ее с собой, когда ездил к границе, чтобы доставить своим ковбоям провизию. А она, его жена, осталась одна… Карен попыталась не думать об этом, ибо прекрасно понимала, к чему могут привести подобные мысли.
Она гордо выпрямилась и направилась к загону, у которого собрались ковбои. Мужчины негромко переговаривались, похоже, чего-то ждали. Минуту спустя все они вдруг восторженно завопили. Карен приблизилась и увидела серого скакуна, выбежавшего на середину загона. Ковбой по имени Шорти подбежал, к жеребцу и попытался укротить его. В следующее мгновение смельчак взвился в воздух и приземлился на песок у края загона. И тотчас же кто-то из мужчин, умудрившись набросить на мустанга лассо, вновь отвел его к забору. Ковбои добродушно посмеивались, глядя на Шорти.
– Проклятое животное, – проворчал неудачник. – Черт бы побрал… Ох, простите, миссис Пакстон, – пробормотал Шорти, заметив жену Вэнса.
Увидев молодую женщину, все ковбои сняли шляпы.
– Добрый день, джентльмены, – приветливо улыбнулась Карен. – Ты не ранен, Шорти? Мне показалось, ты сильно ушибся.
– Нет, мэм, все в порядке. Правда, этот мустанг все же задел меня копытом. Настоящий дикарь… Чуть что – тут же начинает брыкаться. Но если нам удастся приучить его к упряжи, то он станет прекрасным работником.
– Следующий на очереди – ваш муле, миссис Пакстон! – раздался вдруг чей-то голос.
Мужчины расступились, пропуская Карен. Она подошла вплотную к ограде и увидела Вэнса, стоявшего у противоположной стороны загона рядом с жеребцом, глаза которого были завязаны шейным платком.
– Бедная лошадка, – пробормотала Карен. Стоявший рядом ковбой криво усмехнулся.
– Мэм, не стоит жалеть это животное, – проворчал он. – У меня, между прочим, до сих пор болит рука после того, как я вздумал набросить на него веревку.
Карен: с интересом наблюдала за мужем. Вот он поудобнее устроился в седле, поправил свою широкополую шляпу, намотал на обтянутую перчаткой руку уздечку и сунул ноги в стремена. На мгновение взгляды супругов встретились, а затем Вэнс, опустив голову, что-то сказал стоявшему рядом ковбою. Если Пакстон и удивился, увидев жену у загона, то не подал виду. В следующую секунду Карен услышала голос мужа:
– Пускай!
И тотчас же стоявший рядом ковбой сорвал платок с глаз животного и отскочил к ограде, опасаясь копыт мустанга. Жеребец на мгновение замер – и вдруг, сорвавшись с места, взвился на дыбы, а затем принялся носиться по загону, пытаясь сбросить наездника. Ковбои в восторге закричали; казалось, они были удивлены тем, что Вэнс до сих пор удерживался в седле. Похоже, удивился и мустанг; он снова замер на несколько секунд, а потом стал в бешенстве бросаться на ограду. Карен в ужасе закричала, и один из ковбоев схватил ее за руку и оттащил в сторону. Вскоре Вэнсу удалось увести мустанга на середину загона, однако жеребец не сдавался: он с диким ржанием то и дело взвивался на дыбы, и глаза его при этом пылали.
– Прыгай, Вэнс, он хочет повалиться на спину! – раздался вдруг чей-то крик.
В следующее мгновение в лицо Карен полетели щепки – это мустанг ударил по ограде копытами. Конь опять встал на дыбы, а потом ринулся в сторону зрителей.
– Осторожнее, мэм! – закричал Шорти, хватая Карен за РУку.
– Он прыгает! – завопил кто-то из ковбоев. – Он хочет перепрыгнуть ограду!
Карен зажала рот ладонью, силясь сдержать крик ужаса. И тотчас же обезумевший мустанг, перелетев через ограду, понесся на восток, в сторону гор.
– Не тревожьтесь, мэм, – сказал один из ковбоев. – С вашим мужем все будет в порядке. Этот мустанг еще немного побегает и успокоится.
– Спасибо… Благодарю вас, – пробормотала Карен.
–. Ваш муж – замечательный наездник, миссис Пакстон, – улыбнулся Шорти. – Вот уж не думал, что он сумеет удержаться на этом мустанге. Кажется, дикарь не ожидал, что кто-то сможет укротить его.
Карен кивнула, хотя не слышала ни слова из того, что говорил Шорти. Она по-прежнему видела перед собой Вэнса, сидевшего на разъяренном мустанге, и чувствовала, что ее вновь неудержимо влечет к нему.
