Но вот королевские солдаты могли стать проблемой. По их настроению было ясно, что они возмущены поступком Дэймона. Благодарение богу, людей Дэймона было заметно больше.
С годами Дэймон превратился в бесстрашного рыцаря. Он был ловким бойцом, хорошим полководцем и пре красным тактиком, о нем ходили легенды. Рассказывали о том, что он одержим демонами. И это не было преувеличением. Особенно сейчас. Нынче эти демоны несли его вперед, чтобы настичь добычу.
«Осторожнее!» – думал он, изо всех сил стараясь овладеть собой. Именно сейчас Дэймон не мог себе позволить окончательно рассориться с Лоншаном – ведь еще оставалась загадка поспешного бегства Соланж из Дю Клара. Когда все разъяснится, он сможет действовать без помех, а до тех пор руки у него связаны. Сомнения нет, рано или поздно, эта история станет достоянием всех, но чем позднее, тем лучше. Если Лоншан встретится с солдатами Редмонда, Дэймону несдобровать. Что ж, придется умасливать этого надутого осла.
Дэймон оделся, как всегда, в черное. На груди его фасовался герб: серебряный волк под полумесяцем. Едва он вошел, все разговоры стихли. Маркиз Локвуд был почти на голову выше всех мужчин в зале, и многие солдаты короля с неподдельным трепетом взирали на Локвудского Волка. Вид у него был столь величественный, словно он повелевал всей страной, а не только землями Вульфхавена.
При виде Дэймона Лоншан отнял от глаза кусок мяса.
– Локвуд! Это уж слишком – даже для тебя! Эдвард непременно обо всем узнает! Ты посмел поднять руку на пэра Англии из-за какой-то шлюхи!
Все благие намерения Дэймона были забыты. Он подошел к королевскому посланнику и схватил его за шиворот. Никто не двинулся с места.
– Эта леди не шлюха, – ледяным голосом произнес Дэймон, без усилия оторвав Лоншана от кресла. – Если ты еще раз назовешь ее так, то приземлишься прямиком в аду. Я достаточно ясно выразился?
Лицо Лоншана побагровело от удушья.
– Да, да! – просипел он. – Ясно!
Дэймон швырнул его обратно в кресло.
– Вот и хорошо. Теперь зачитай мне указ и проваливай отсюда к чертовой матери.
Дэймон сел во главе стола, и слуга тотчас поставил перед ним тарелку с едой и кружку с чаем. Ни на кого, не обращая внимания, Дэймон приступил к завтраку.
Лоншан опасливо покосился на сундук, стоявший рядом с его креслом.
– Я, разумеется, доставлю его величеству золото.
– Доставишь, а как же, – подтвердил, усмехаясь, Годвин. – Все монетки здесь, на месте, милорд. Ни одна не пропала с тех пор, как ты пересчитывал их в последний раз.
– Продолжай, – скучающим тоном велел Дэймон. Лоншан уже пришел в себя и сообразил, что в зале есть солдаты Эдварда, которые, случись что, станут на его сторону. Эта мысль вернула ему прежнюю самоуверенность.
– Поскольку король именно меня избрал для сей миссии, мне и решать, когда именно приступить к ее исполнению.
С этими словами он торопливо сунул руку в карман и извлек пергамент с указом как раз в ту минуту, когда Дэймон поднимался из-за стола.
– И приступлю я именно сейчас, – торжественно объявил Лоншан. Он сломал восковую печать и развернул пергамент.
В первой части указа по обычаю перечислялись все воинские подвиги Дэймона. Такова была традиция – непременно восславлять всякого, кому адресован королевский указ. С одной стороны, эта лесть ничего не стоила Эдварду, ибо Айронстаг Дэймон получал не из его рук. С другой стороны, король еще раз проявил своеобразное чувство юмора, заставив злейшего врага Дэймона восхвалять Локвудского Волка перед тем, как очистить его сундуки. Маркиз Локвуд назывался вернейшим и преданнейшим слугой короля, который, вне всяких сомнении, заслужил щедрый дар от своего повелителя. Тут Дэймон навострил уши.
«Внемлите же все! – громко читал Лоншан. – Да будет ведомо, что верный наш вассал Генри Айронстаг просил у нас как величайшей милости дозволения переменить порядок наследования владений своих, и мы даровали ему сие право прежде, чем покинул он сей бренный мир. А посему да станет известно, что маркиз Локвуд волею покойного является единственным наследником замка Айронстаг и прилежащих к нему земель, равно как и титула. Сим указом провозглашаем мы, дабы посланнику нашему выплачена была сумма золотом в размере полного годового дохода, и осуществить сие должен не кто иной, как только сам маркиз Локвуд, причем во время чтения нашего указа нашим посланником».
Дэймон сел и продолжил завтрак.
«Да будет также известно, что волею покойного маркиза Айронстага леди Соланж, графиня Редмонд, единственный отпрыск Генри, лишена наследства, покуда является супругой Стивена, графа Редмонда, ежели только не окажется у нее законных отпрысков от сего брака, коим надлежит выплатить содержание в сумме, не превышающей годового дохода от земель Айронстага.
Далее, таково условие сего нашего указа, что ежели леди Соланж овдовеет, ей надлежит стать женой маркиза Локвуда, при условии, что означенный маркиз еще не связан брачными узами с другой».
Дэймон поперхнулся чаем. Люди, толпившиеся в зале, разом загомонили, на миг заглушив голос Лоншана. Один лишь Годвин сохранил бесстрастное выражение лица, и на губах его по-прежнему играла неизменная улыбка. Лоншан громко постучал по подлокотнику кресла, требуя тишины.
– Прочти эту часть снова! – громовым голосом потребовал Дэймон, легко перекрывая шум толпы.
Лоншан подчинился, с трудом скрывая торжество при мысли, что Локвудский Волк отныне связан брачным обещанием с женщиной, которую не видел с детских лет.
? Пусть она будет рябой и толстой, – мстительно думал Говард. —И пусть у нее окажется целый выводок мерзких ублюдков, которые разорят Локвуда! И пусть она всегда вспоминает своего первого мужа и отравит маркизу всю сомнительную радость семейной жизни!»
Дэймон не верил собственным ушам. Он рылся в памяти, пытаясь отыскать в последнем разговоре с Генри хоть малейший намек на подобные замыслы, и не находил ничего. Жениться на Соланж! Она ни за что не согласится. Скорее уж пустится в бега, чем опять наденет брачные цепи.
Но сердце подсказывало ему другое. Отчего бы и не жениться на Соланж? Он страстно желал эту женщину, а король и Генри позаботились о том, чтобы его желание осуществилось. Ее слово ничего не решает. К тому же король и покойный отец приняли это решение ради ее же блага – избрали ей в мужья Дэймона.
Если понадобится, он будет держать ее взаперти, пока она не образумится. Убедит ее в том, что это наилучший выход. Разъяснит, что иного выбора у нее и нет. Соланж нуждается в его защите, а кто лучше сумеет защитить ее, чем законный супруг?
Лоншан перешел к заключительной части указа.
«Далее мы волею своей, независимо от последней воли покойного маркиза Айронстаг, объявляем, что если леди Соланж либо маркиз Локвуд, либо они оба откажутся заключать сей союз, то отказавшийся либо отказавшиеся должны быть доставлены к нашему двору на королевский суд, а не захотят явиться добровольно – Доставлены будут силой».
