— Брось, Флинт. На ней же нет никакого клейма.
— Не успели поставить.
— Неужели? Так ведь лошади пять или шесть лет от роду.
— Мы купили ее пару дней назад в платной конюшне в Уэйнесбурге. Заплатили за нее двадцать долларов. А ты сколько отдал?
— Десять, — признался Керли. — Но знаешь что, Флинт, девчонка ее так уходила, что бедное животное было все в мыле. Я не дал бы за нее ни цента больше. К тому же ты сам сказал, что вы ее взяли в платной конюшне. Значит, у бедолаги сменилась куча наездников.
— А что с той девицей, которая продала тебе лошадь?
— Когда ужинал, видел ее у Мод. Кажись, устроилась у нее подработать.
— Спасибо, Керли. Извини, что разбудил.
— А лошадь заберешь?
— Дам тебе знать. Если надумаю забирать, десять долларов ты получишь назад.
— Двенадцать, — криво ухмыльнулся хозяин конюшни. — Надо же как-то устраиваться.
— Только не пытайся устраиваться, скупая краденых лошадей.
— Откуда мне было знать, что она краденая? Пойдешь к шерифу?
— Не пойду. Но жеребца своего к тебе на ночь поставлю. На этом и сочтемся.
Возвратившись в конюшню, Флинт занялся Сэмом, а когда устроил его в стойле, направился в закусочную. Пора было разобраться с рыжей. Однако заведение Мод оказалось закрытым. Он обошел дом, заглянул в окно и ударил в дверь с черного хода.
Вытерев последнюю кастрюлю, Гарнет с облегчением вздохнула, и в этот миг в дверь громко забарабанили. От неожиданности она подскочила.
— Кто там?
— Открывай! — раздался громоподобный голос Флинта, и женщина, не сомневаясь ни секунды, его туг же узнала.
— Боже мой! — Она поставила кастрюлю на стол и не без умысла переспросила: — Да кто же это?
— Черт побери, ты прекрасно знаешь!
— Закусочная закрыта. И изволь не шуметь, не то разбудишь Мод.
— Я подниму на ноги весь этот проклятый городишко, если ты сейчас же не откроешь.
Гарнет поняла, что это не пустая угроза. Она отперла дверь и отошла в сторону, а Флинт вихрем ворвался внутрь и захлопнул за собой дверь.
— Чего тебя принесло в такой час? — Она даже не подняла на него глаз.
— Хочу забрать кобылу и одеяло, которые ты у меня украла!
Гарнет повернулась и испепеляюще посмотрела на бывшего проводника, но тут же отвела взгляд:
— Не будь смешным.
— В здешних краях кража лошади — серьезное обвинение. Это — посягательство на частную собственность.
Женщина по-прежнему, казалось, не видела Флинта, продолжая старательно составлять в высокий от пола до потолка шкаф только что вымытые тарелки и кастрюли.
— Кажется, в здешних краях что ни возьми — все серьезное обвинение, кроме убийства. Видимо, его-то мне и следовало совершить.
— Ты, наверное, забыла, что лошадь принадлежит мне, потому что куплена на мои деньги. Так что, миссис Скотт, ты воровка!
— Ну так повесь меня. — Гарнет забралась на стул, чтобы поставить тяжелый чайник на полку у самого потолка.
В это время стул начал опрокидываться, Гарнет отчаянно замахала руками, тщетно пытаясь сохранить равновесие. Флинт бросился вперед и, ухватив ее за ногу и ягодицы, удержал от падения.
— Убери лапы, развратник!
— Ладно, пусть будет по-твоему, леди.
Флинт отошел назад, и Гарнет снова потянулась к полке. Но стул закачался опять, и она с воплем ухватилась за полку. А когда стул все-таки с грохотом упал, женщина повисла на полке, держась за нее обеими руками. Ноги беспомощно молотили воздух, пытаясь дотянуться до опоры. Она дико оглянулась на Флинта. Тот оперся о стол, скрестив на груди руки.
— Ты что, мне не поможешь? Я так и буду висеть?
— Что до первого вопроса, ты сама отказалась от моей помощи. А по поводу второго я тебя предупреждал: кража лошади карается виселицей.
— Несносный, безжалостный урод — вот ты кто, Маккензи! Еще изощряешься в остроумии по моему поводу! — Гарнет снова принялась извиваться. Потом посмотрела вниз. — Ты способен на что-нибудь еще, кроме как заглядывать мне под юбку?
— Нам обоим известно, вдовушка Скотт, как эта мысль тебя возбуждает. Но сейчас придется остыть. Послушай, я обдумал твое затруднительное положение и хочу тебе кое-что предложить.
— У меня к тебе тоже предложение, — вспыхнула Гарнет и дунула, чтобы откинуть с лица непослушные волосы. Руки начинали ныть.
— Если хорошенько постараться, можно на руках передвинуться до конца полки, а там один удачный взмах твоих длинных ног — и ты на столе.
— Я уже думала об этом, — с трудом пропыхтела она. Несколько новых попыток откинуть с лица волосы совсем сорвали ей дыхание.
— Так почему не попробовала?
— Ждала, когда ты уберешься подальше. А то еще съезжу ногами по физиономии.
Дюйм за дюймом она начала перебирать руками по полке. Но на середине пути боль в мышцах полыхнула огнем, и их стало сводить. Гарнет уже была готова оставить гордость и попросить о помощи, но тут заледенела. Из гортани вырвался сдавленный крик ужаса — на нее в упор смотрели два мерцающих глаза.
Пальцы разжались, она полетела вниз и, зажмурившись, ждала болезненного удара об пол. Но вместо этого приземлилась в объятия Флинта, да такие крепкие, что из них не освободило бы ее и землетрясение.
Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что она не разбилась о пол, и еще несколько — что держит ее Флинт Маккензи.
— Боже, Гарнет, что там такое? Змея?
— Там… там…
— Ну, так что? — Флинта встревожил ее испуг.
Гарнет едва перевела дыхание и наконец выдавила:
— Мышь!
— Мышь? Да, женщина, тебя не поймешь. Не трусишь перед индейцами и змеями, а от простой мышки чуть не умерла со страху!
— А сам-то ты пробовал заглянуть в глаза мыши?
— Признаюсь, нет. Я всегда легко падал в обмороки, поэтому имею дело только с быками и медведями. — Он посадил Гарнет на стул, но та мгновенно вскочила на ноги.
— Убирайся! Довольно я наслушалась твоих разглагольствований!
Флинт попятился. На лице Маккензи отразился преувеличенный испуг, и это еще больше разозлило женщину.
— Но если я уйду, кто избавит тебя от страшных челюстей этой мыши-убийцы?
Последнее замечание окончательно вывело Гарнет из себя.
— Я тебя предупреждала! — завопила она и, схватив с полки большую чугунную сковороду на длинной ручке, ударила Флинта по голове.
Несколько секунд Флинт ничего не видел и, чтобы не упасть, привалился к столу. А когда комната перестала кружиться, ухватился за болезненную шишку на голове.
