Войдя в Пэйшенс как можно глубже, он прижался к ней бедрами и выгнулся навстречу. Она запустила пальцы ему в волосы и застонала.
– Позволь мне это доказать.
После такого впечатляющего «вступления», Пэйшенс и думать забыла о лужах, которые портили пол.
На утро Пэйшенс проснулась одна.
Убирая спутанные волосы с лица, она села на кровати и широко зевнула. И только тогда заметила свою наготу. Она окинула взглядом свое тело, воспринимая его совершенно по-новому, нежели до того, как из тени вышел Рэмскар и предложил ее искупать. Как она и предполагала, граф был требовательным и опытным любовником. На ее теле не осталось участка, которого он не коснулся бы пальцами или языком. Что-то липкое между ногами напомнило ей о потаенных местах, куда он с удовольствием проник.
Рэмскар проделал все очень тщательно. Уложив Пэйшенс в постель, он доказал, что все сомнения относительно его выдержки или искушенности, которые могли у нее возникнуть, совершенно беспочвенны. Прерывисто дыша и всхлипывая, шепча его имя, она испытала четыре оргазма, прежде чем он наконец-то кончил сам. Когда он все-таки насытился, Пэйшенс ожидала, что он просто выйдет из нее и покинет комнату. Феникс всегда выталкивал ее из своей постели, как только удовлетворял собственные потребности.
Но и тут Рэмскар ее удивил. Он перевернул Пэйшенс на спину и принялся массировать ее тело, начиная со ступней. Улыбаясь собственным воспоминаниям, она лениво потерла пальцем след от укуса, который он оставил у нее на груди. К тому времени как Рэм добрался до ее груди, его любовная игра неожиданно стала принимать серьезный оборот. Раздвинув ей ноги, он легко скользнул внутрь и энергично двигал бедрами, пока у обоих не перехватило дыхание.
От того, что на нее сразу столько всего навалилось – и лихорадка бала, и постельные безумства с Рэмскаром, – Пэйшенс почти сразу же провалилась в глубокий сон. Проснулась она спустя несколько часов и, повернувшись на бок, обнаружила, что Рэмскар не спит. Без единого слова он закинул ее ногу себе на бедро и мягко ввел в нее пенис. Лихорадочная страсть, совсем недавно владевшая ими, сменилась нежностью. Когда Пэйшенс достигла пика, он присоединился к ней. Ощущать, как его естество пульсирует в унисон с сотрясавшим ее оргазмом, было невообразимо восхитительно. Она даже разрыдалась, насколько это было прекрасно.
Но теперь ее слезы больше не вызывали у него паники. Он просто прижал ее к себе, и они позволили усталости взять над собой верх.
Пэйшенс подняла сорочку с пола. Натянув ее через голову, она вздрогнула, заметив, что пол влажный. Может, Рэмскару и наплевать на состояние половиц, однако Скримм будет весьма ею недоволен, когда узнает о происшествии.
Ее ничуть не расстроило то, что Рэм ушел, пока она спала. Он был графом Рэмскаром. Нужно соблюдать приличия не только для слуг, но и ради спокойствия Мередит. Его сестра очень расстроилась, узнав, что Анжелина Грасси была его любовницей. Будет ли Мередит также раздосадована, узнав, что место белокурой искусительницы заняла Пэйшенс?
Неужели после одной ночи любви и страсти она может считаться любовницей Рэмскара? Она не была знатоком по этой части, но одно знала точно: джентльмен не станет держать любовницу у себя в доме. Он скорее спрячет ее подальше от любопытных глаз, где сможет время от времени навещать, не привлекая к себе излишнего внимания. Но Рэмскар нарушил это правило. Как же он, должно быть, радовался своему везению. Пока они хранят эти отношения в тайне, он может спокойно держать ее при себе и приглашать в постель по первому желанию.
Пэйшенс посмотрела на крохотный синяк у себя на груди. Она сомневалась, что сможет отказать графу, если он снова придет к ней. Он специально оставил эту метку, означавшую, что она принадлежит ему. Как ни странно, но мысль об этом тревожила ее гораздо меньше, чем следовало бы. Она подняла влажное полотенце, которое еще с ночи осталось на полу, и бросила его в ванну.
Она замерла, когда в ее дверь тихо постучали.
Пэйшенс откашлялась.
– Да?
– Это Мередит. Я могу войти?
Пэйшенс уставилась на дверь. Самый обыкновенный, казалось бы, вопрос привел ее в замешательство. На ее взгляд, смятая постель и разбросанная одежда делали комнату похожей на гнездо разврата.
– Мне нужно одеться.
– Очень хорошо. Я подожду на лестнице, – сказала Мередит через дверь. – Только одевайся быстрее. Что-то случились. Послали за человеком с Боу-стрит,[4]и брат требует, чтобы ты пришла в библиотеку.
Вопреки ее ожиданиям, это не было дружеское приглашение. Зачем вызывать констебля? Пэйшенс поспешно оделась. Ответы на мучившие ее вопросы ожидали внизу.
Глава 16
Как и обещала, Мередит ждала Пэйшенс на лестнице. Усевшись на ступеньках, она любовалась ракушкой, которую подарил ей лорд Хэлторн, и встала, заслышав легкие шаги Пэйшенс.
– Что случилось? – спросила Пэйшенс.
– Один из друзей моего брата, герцог Солити, вошел в столовую, не дожидаясь, пока о его приходе объявят. Он сказал, что на вчерашнем балу случилось весьма неприятное происшествие. Однако, как я поняла, он не хотел рассказывать об этом при мне. Они прошли в библиотеку. Через час брат вышел от туда и велел Скримму послать кого-то за полицейским. – Мередит глубоко вдохнула. – И за тобой.
Такая новость не предвещала ничего хорошего. Пэйшенс коснулась руки Мередит, пытаясь ее успокоить.
– Уверена, ничего серьезного не произошло.
Пэйшенс спустилась по лестнице и направилась в библиотеку. Она расправила плечи и подняла подбородок, прежде чем постучать.
– Войдите, – сердито и неприветливо сказал Рэмскар. Если Пэйшенс ожидала встретить исполненного нежности любовника, который провел с ней ночь, ее ждало разочарование. Когда она вошла в библиотеку, то увидела там двух суровых джентльменов, которые привыкли получать ответы на свои вопросы. Она сделала реверанс.
– Вы посылали за мной, милорд?
Когда она вошла, оба джентльмена поднялись с места. Лорд Рэмскар сидел за своим рабочим столом, а герцог Солити вольготно устроился на краешке стола. Она явно помешала серьезному разговору.
– Мисс Винлоу, спасибо, что так быстро явились. Прошу прошения, что пришлось потревожить вас, хотя вчера я продержал вас допоздна, – сказал Рэмскар, жестом приглашая ее присесть. – Позвольте вам представить моего хорошего друга Фэйна Карлайла, герцога Солити.
Глядя сквозь опущенные ресницы, Пэйшенс сделала реверанс. Несмотря на мрачное выражение лица, герцог был еще одним ярким образцом мужской красоты. Его светло-каштановые волосы были всего на тон темнее, чем у сестры, и заплетены в косичку на затылке. На вид ему было примерно столько же лет, сколько и Рэмскару, но он был дюйма на три выше ростом. В отличие от своих друзей, лорда Эверода и лорда Бишмора, герцог и не думал любезничать с Пэйшенс, а только разглядывал ее непроницаемыми зелеными глазами.
