С усталым вздохом она сняла туфлю и протянула Гарри.
— А в чем дело?
— Высокие каблуки, — разъяснил он. — Выглядит слишком вызывающе, слишком сексуально. Теперь вам придется отдавать предпочтение низким, возможно, даже носить кроссовки.
Он передвинулся на левое сиденье, опустил стекло и выкинул всю новую одежду Алессандры вместе с туфлей, которую держал в руке.
— Боже мой! — Алессандра резко повернулась на сиденье и теперь смотрела, как ее одежда летела на землю со скоростью семьдесят пять миль в час. Потом она с ужасом взглянула на него. — Вы что, окончательно спятили? Зачем вы это сделали?
— Вы ведь хотите остаться в живых?
— Остановите машину! — Она была в ярости. — Сейчас же остановитесь и вернитесь за моей одеждой!
— Я не стану этого делать, и к тому же здесь нет поворота. Как федеральный агент, я… Она сильно ударила его по руке:
— Вы идиот! Это все, что я имела стоящего, а вы все выбросили! О Господи! Как вы могли сделать такое?
— Вам не удалось бы поносить ничего из этого, Эл, а если бы вы не послушались, то вас бы убили.
— По-вашему, я теперь не имею права носить хорошую одежду, не имею права выглядеть просто мало-мальски привлекательной…
Гарри пришлось повысить голос, чтобы перекричать ее.
— Мало-мальски привлекательной? Да вы с ума сошли! — Он ткнул в нее пальцем. — Надеть эту одежду — все равно что раструбить о вас в двадцать фанфар! Любой с одного взгляда определит, что по соседству появилась одна из десятка красивейших женщин на свете. Это все равно что забить во все колокола, застучать в барабаны, включить сирены! В этой вашей одежде нет ни малейшего намека на скромность. Так что стоит ли говорить о «мало-мальской привлекательности»?
— Ладно, если уж вы так считаете, Может быть, мне стоит несколько изменить своему стилю, немного, но…
— Никаких «может быть», и никаких «но».
— Я пыталась не переборщить с косметикой, и все же, когда посмотрела на себя в зеркало… с этими своими светлыми волосами я показалась себе такой бледной. — Алессандра покачала головой. — То же самое произошло, когда мы отправились покупать одежду — она была такой дешевой, и я подумала, что…
— На вас она не выглядит дешевой.
— Но…
— Чего вы хотите, Элли? Хотите скрыться, затеряться в толпе, стать незаметной? Или хотите оставаться королевой красоты и носить такую одежду, чтобы люди на вас оборачивались?
— В ваших устах это звучит так, будто я Елена Троянская. Я вовсе не так красива.
— Не кокетничайте. Когда вы входите в комнату, люди оборачиваются, чтобы посмотреть на вас.
— Да как вы не поймете — это ведь единственное, что я умею! — наконец взорвалась она. — Быть красивой — это все, что я умею, все, что я когда-либо делала. Только на это я и гожусь!
Господи! Она говорила совершенно серьезно!
— Сейчас как раз самое время научиться чему-нибудь еще, — нашелся Гарри. — Знаете, слесари тоже зашибают хорошую деньгу…
— Перестаньте меня высмеивать!
— Если серьезно, то в вашем наряде Тротта вас обязательно найдет. И вам еще очень повезет, если его киллер всадит вам пулю в голову, — а ведь Тротта может захватить вас и привезти обратно в Нью-Йорк, чтобы скормить своей собаке. Как вам такой юмор?
Алессандра побледнела.
— Зачем вы пытаетесь запугать меня?
— Ну, это самый крайний случай, худший вариант, так сказать. Но если вы не согласны полностью изменить свою внешность, я отказываюсь везти вас в Колорадо и подвергать опасности жизнь своих детей, которых могут случайно подстрелить в потасовке, когда люди Тротта наконец найдут вас.
— Я изменила…
— Нет.
Она подняла боковое зеркальце, чтобы посмотреться в него.
— С таким цветом волос я выгляжу совершенно по-другому. К тому же никогда в жизни я так не одевалась. Это не мой стиль! — Она и правда верила, что изменилась настолько, что Майкл Тротта теперь не мог бы ее узнать.
Гарри только махнул рукой.
— Прошу прощения. Так не пойдет. Отныне вы не должны носить ничего облегающего, ничего по фигуре, ничего, хоть отдаленно похожего на модную одежду.
— Но почему?
— Лучше поверьте, что я прав. Вы скрываетесь, и, значит, вас никто не должен видеть. Этого можно достигнуть двумя способами — вы или удаляетесь от мира, или становитесь невидимкой, становитесь такой, что никто не посмотрит на вас дважды. Подумайте, что это значит.
Алессандра хотела что-то сказать, но вдруг осеклась. Она сидела молча, с закрытыми глазами, прижав ладони ко лбу, пока машина пожирала шоссе миля за милей.
Когда она наконец заговорила, голос ее звучал глухо:
— Никакого другого выхода нет?
— Пластическая операция. — Гарри оценивающе посмотрел на нее. — Полностью изменить ваше лицо.
— А еще?
— Ну, еще можно, проезжая через следующий город, заглянуть в общественную библиотеку и взять книгу «Десять несложных способов, как укрыться от мафии». Может быть, вы найдете там хоть один, не учтенный мной.
Алессандра бросила на него неодобрительный взгляд:
— Очень смешно!
— По правде говоря, это действительно смешно. Джордж обязательно оценил бы.
— У меня нет денег. — Алессандра задрожала, но все же сумела овладеть собой; когда она заговорила снова, голос ее звучал холодно и бесстрастно. — И на какие средства я смогу приобрести ту уродливую одежду, которую вы рекомендовали мне носить и которая каким-то волшебным образом может сделать меня невидимой?
— Это будет мой подарок, — ухмыльнулся Гарри. Она бросила на него испепеляющий взгляд.
— Прошу прощения, я неловко выразился. Послушайте, Эл, мы будем в Луисвилле, как раз когда там откроются магазины, и найдем какой-нибудь супермаркет. Придется также заняться вашими волосами.
— Разумеется, они будут мышиного цвета? Гарри кивнул: мышиного.
Алессандра отвернулась к окну, стараясь не показать ему своих слез.
— Сделайте мне одолжение, Гарри, — сказала она. — Пожалуйста, попытайтесь не показывать своего удовольствия по этому поводу столь явно.
— К вам пришли.
Джордж открыл глаза и увидел человека, стоящего над его кроватью. Это его удивило. Он пережил сложную операцию и последующее переливание крови, а теперь наконец они перевели его из палаты интенсивной терапии в обычную палату, дав ему возможность отпраздновать тот факт, что он уцелел и жизнь его не кончена. И как же они обставили этот праздник жизни? Вместо того чтобы приставить к нему какую-нибудь красотку, только что выпущенную из медицинского колледжа и полную почтения к красивому и отважному агенту ФБР, получившему тяжелую рану при исполнении служебных обязанностей, они дали ему Стэнли, медбрата, мужчину!
