«Странный клиент, вы не находите?»
Когда Валласу удается наконец выйти, уже и речи быть не может о том, чтобы найти этого странного любителя фотографий. Улица Виктора Гюго пуста, и в том, и в другом направлении. Невозможно понять, в какую сторону пошел незнакомец.
Тогда Валлас направляется к клинике доктора Жюара, или, по крайней мере в ту сторону, где она, по его мнению, находится, ведь он так и не спросил дорогу у этой женщины, и решает — без всякой, впрочем, на то причины — не возвращаться к ней еще раз.
Едва он выходит на следующую улицу, как сразу замечает прямо перед собой маленького человечка в зеленоватом пальто, который, стоя посреди тротуара, рассматривает карточку. Валлас идет к нему, так и не решив, что он должен с ним делать; тот же, явно заметив его, снова пускается в путь и сразу сворачивает направо. Через несколько секунд Валлас, прибавив шагу, оказывается на перекрестке. Направо идет длинная прямая улица, на ней нет ни одного магазинчика или арки, где можно было бы спрятаться; она совершенно пустынна, если не считать одного быстро удаляющегося высокорослого прохожего в плаще.
Валлас доходит до первого переулка и смотрит по сторонам. И здесь никого. Маленький человечек испарился.
3
Валлас упорно продолжает погоню. Он систематически обследовал все близлежащие улицы. Затем, по-прежнему не желая отступать от своего, хотя теперь шансы обнаружить следы незнакомца были невелики, он вернулся назад, стал кружить, проходя по два-три раза по одним и тем же местам, так и не оторвавшись от этого перекрестка, где увидел его в последний раз.
Весьма недовольный собой, он решился уйти отсюда лишь после того, когда заметил на вывеске часовщика, который был час: времени у него оставалось только на то, чтобы отправиться в главный комиссариат, где Лоран в его присутствии будет допрашивать служащих почты, срочно вызванных по его собственному настоянию в полицию.
Но по дороге Валлас снова мысленно прокручивает обстоятельства появления и последующего исчезновения покупателя открыток — маленький человечек стоит посреди тротуара, уставившись на фотографию, которую он держит обеими руками прямо перед носом, словно бы надеясь разгадать какаю-то тайну, — а затем пустые улицы, во всех направлениях.
Уже досадуя на собственное упрямство, заставившее его бегать за тенью, Валлас тщетно пытается трезво оценить это происшествие — в общем, малозначительное. Наверняка речь идет о каком-то маньяке, коллекционирующем всякие документы, имеющие отношение к преступлениям; ему нечем особенно поживиться в этом маленьком, слишком спокойном городе: убийство, о котором оповестили утренние газеты, ему как бальзам на душу; после обеда он сходил посмотреть на «дом, где совершилось преступление», и, возвращаясь, был ошарашен витриной писчебумажного магазина, на которой он узнал особняк; он тотчас же вошел, но не знал, о чем спросить продавщицу, и для приличия стал вращать турникет с открытками, на котором и находился объект его вожделения; он сразу же купил открытку и не мог отказать себе в удовольствии рассмотреть ее прямо по дороге. Что же до его исчезновения, то оно объясняется еще проще: свернув на перекрестке, он вошел в один из ближайших домов — где и проживал.
Это умопостроение является очень правдоподобным, — пожалуй, самым правдоподобным, — но Валлас непрестанно возвращается к этому образу маленького человечка в зеленом пальто, остановившегося посреди тротуара, словно бы в этом присутствии было что-то неустранимое, чего не может исчерпать никакое — пусть даже самое правдоподобное — объяснение.
В главном комиссариате Лоран и Валлас начинают с того, что обговаривают вопросы, которые надлежит задать служащими почты: что им известно о так называемом Андре ВС? Знают ли его в этом квартале? Известно ли, где он проживает? С какого времени он пользуется номером почты до востребования в отделении на улице Ионы? Часто ли он приходит за своей корреспонденцией? Много ли ее бывает? Откуда приходят письма? Наконец: почему он больше не вернется? Объяснил ли он, почему? Когда приходил в последний раз?., и т. п. Кроме того, важно составить описание — по возможности максимально точное — человека в разорванном плаще.
Служащих, которые дожидались в соседнем кабинете, приглашают войти. Их трое: девушку из шестого окошка зовут Жюльетт Декстер, ее серьезное и вдумчивое лицо внушает доверие; затем идет Либерманн, Эмили, пятьдесят один год, не замужем, она работает в соседнем окошечке и охотно интересуется всем, что происходит вокруг; пригласили также одну женщину не из числа персонала почты: мадам Жан.
Мадам Жан, благодаря полученному когда-то аттестату, занимала должность стажера в почтовом отделении на улице Ионы; и в сентябре, когда у мадмуазель Декстер был отпуск, она замещала ее. Надо думать, что ее работа не была во всем удовлетворительной, поскольку администрация решила не повторять опыта и обойтись без ее услуг. Мадам Жан, которая работает сейчас простой служанкой в доме одного коммерсанта на Циркулярном бульваре, ничуть не расстраивается из-за этой неудачи. Ей больше нравится работать руками. Ее привлекла более высокая зарплата; через три месяца она с видимым облегчением вернулась к прежним занятиям: различные операции, с которыми она столкнулась во время работы на почте, показались ей несколько странными, одновременно и трудными, и никчемными, взять, например, те же карточки; внутренние операции, в еще большей степени, нежели те, что совершались в окошечках, были подчинены каким-то секретным правилам и сопровождались многочисленными ритуалами, чаще всего необъяснимыми. Мадам Жан, у которой всегда вплоть до последнего времени был очень хороший сон, после того как она проработала несколько недель на новом месте, стали мучить навязчивые кошмары, в которых ей приходилось переписывать целые фолианты загадочных записей и которые она за неимением времени копировала как попало, искажая знаки и нарушая их порядок, так что все время нужно было переделывать.
Теперь к ней вернулось ее спокойствие, и почта снова превратилась для нее в лишенную тайн лавку, где продают марки и почтовые карточки, и тут вдруг появился инспектор полиции и стал расспрашивать о ее работе в прошлом месяце. К ней сразу же вернулись ее подозрения: значит, и на самом деле в почтовом отделении на улице Ионы творились что-то неблаговидное. В противоположность своей бывшей сослуживице Эмили Либерманн, которая так и горит в предвкушении скандала, мадам Жан отправилась в комиссариат без большой охоты, твердо решив, что если и откроет рот, то только с тем, чтобы отвести от себя неприятности. Впрочем, это просто: она ничего не видела, ничего не знает.
Тем не менее она не очень удивилась, когда в кабинете комиссара снова увидела хорошо одетого господина (но как-то подозрительно уклончивого), который сегодня утром спрашивал у нее дорогу к «центральной почте», чтобы отправить, как он говорил, телеграмму. Значит, и он замешан в этом деле! Во всяком случае, пусть не боится, что она сообщит полиции о его утренних блужданиях по городу.
Она уже в третий раз встречает его сегодня; но он ее не узнал; в этом нет ничего удивительного, ведь до сих пор он видел ее только в фартуке и без шляпки.
