Книга Обретенная надежда - Маргерит Кэй

— Это портрет вашей матери? Я хотела бы получше его рассмотреть. Вы не против? — спросила Каро.

Себастьян неопределенно пожал плечами. Каро восприняла этот жест как согласие и поднесла портрет к окну, чтобы рассмотреть его в деталях. Волосы матери Себастьяна, леди Ардхэллоу, были красивого темно-рыжего цвета с золотистым отливом, глаза — темно-карие. Почти шоколадные. Женщина на портрете улыбалась. В этой улыбке сочетались чувственность и легкая грусть.

— Вы очень на нее похожи, — заметила Каро.

Себастьян и на это ничего ей не ответил. Он продолжал все так же неподвижно стоять у шкафа и смотреть в одну точку.

— Я прекрасно понимаю, почему вы сохранили эти игрушки, — сказала Каро. — Я, например, до сих пор храню игрушки, которые дарила мне моя покойная мать. Хотя со дня ее смерти прошло уже много лет. В этом нет ничего смешного или стыдного.

— Насколько я знаю, моя мать не умерла.

— Вы хотите сказать, что она до сих пор жива? — с удивлением глядя на него, спросила Каро.

— Если только женщина, забравшая из банка вдовью долю отцовского наследства, не какая-нибудь самозванка, — словно сквозь силу промолвил он. — Впрочем, какая разница, жива моя мать или нет? Лично для меня она давно мертва. У меня нет и не может быть с этой женщиной ничего общего, — отрезал Себастьян.

— Себастьян! — воскликнула Каро. — Как вы можете так говорить?

Она опустилась на колени и принялась перебирать игрушки, лежавшие в коробке: волчок, оловянных солдатиков, собачку, набитую опилками, деревянную лошадку, запряженную в тележку. Судя по тому, какими потертыми были эти игрушки, в детстве Себастьян очень любил их и часто ими играл. Кэролайн вдруг вспомнилась тряпичная кукла, которую когда-то подарила ей мать. Эта кукла в конце концов стала такой же потертой, как и игрушечная собачка Себастьяна. Каро назвала эту куклу Пегги. Впоследствии она износилась до такой степени, что даже Силия не смогла ее починить. И тогда Силия сшила Каро новую куклу. Но она не могла заменить Кэролайн Пегги. Ведь Пегги сшила ее покойная мать, которую Каро любила больше всех на свете.

— Я в детстве очень скучала по своей матери и не понимаю… — начала Каро, но Себастьян ее перебил:

— Это не одно и то же. Ваша мать умерла, а моя бросила нас с отцом и сбежала. А это, согласитесь, совершенно разные вещи, — отрезал он. Тяжело вздохнув, Себастьян повернулся к Каро: — Когда она исчезла из нашей жизни, мне было всего четыре года. Отец рассказывал, что она никогда не любила ни меня, ни его. И он посоветовал мне не ждать ее, потому что она больше не вернется. Долгие годы я не верил ему. Вернее, не желал верить и продолжал ее ждать. Но потом, спустя много лет, я понял, что отец был совершенно прав. Иначе и быть не могло. И когда я окончательно в этом убедился, то просто вычеркнул мать и все воспоминания о ней из своей жизни.

— Неужели за все эти годы она ни разу не попробовала встретиться с вами и даже писем вам не писала? — удивленно глядя на него, спросила Каро. — В это трудно поверить.

— Мы с отцом даже не знали, куда она уехала и где живет. О каких встречах и письмах вы говорите? — спросил Себастьян. Злая улыбка искривила его губы. — Я узнал о ее местонахождении лишь однажды, когда после смерти отца она пришла в банк за своей долей отцовского наследства.

Каро резко поднялась.

— Но почему за все эти годы вы ни разу не попытались разыскать ее или хотя бы написать ей письмо? — спросила она.

— Зачем мне было это делать? За годы ее упорного молчания я смог окончательно убедиться в том, что я ей безразличен.

— Но ведь она — ваша мать. — Каро с укором и даже с каким-то ужасом смотрела на него. — Просто не понимаю. Моя мама умерла, когда мне было пять лет. Я бы отдала все-все на свете, чтобы хотя бы один раз поговорить с ней… Господи! Да я и на этот спиритический сеанс пошла исключительно для того, чтобы поговорить с ней. А ваша мать жива, и, значит, не все потеряно. Вы знаете, где она живет сейчас?

— Думаю, сейчас она в Италии, — неохотно, словно через силу, ответил Себастьян. — Но это не имеет никакого значения. Все равно здесь, в моем доме, она никогда не появится. Она не имеет права переступать порог Крэг-Холла после того, как с таким равнодушием и цинизмом бросила нас с отцом.

— Но… но ведь вы не настолько безразличны к своей матери, как хотите показать. Я это чувствую. Вы так смотрели на эти игрушки… Казалось, вы увидели призрак, — произнесла Каро.

— Призрак? Если я и увидел призрак, то это был призрак маленького глупого мальчика, который; несмотря ни на что, ждал и любил свою мать. Мальчика, которым я когда-то был. Когда я вырос, то всегда поражался, как в детстве я мог быть таким глупым и доверчивым.

— В этом нет ничего удивительного. Любой ребенок на вашем месте ждал бы возвращения матери, что бы про нее ни говорили. И наверное, когда вы поняли, что она никогда не вернется, то испытали огромное потрясение. И должно быть, это мучает вас до сих пор.

— Вы преувеличиваете. Да, все это довольно сильно меня расстроило. Но за эти годы я смог со всем этим смириться.

Себастьян побледнел. Несмотря на его загар, это было очень заметно. Каро поняла, что, несмотря на все заверения Себастьяна, история с его матерью все еще мучает его. Наверное, она должна была прекратить этот разговор, но была не в силах сделать этого.

— Неужели вы не хотите узнать, почему она покинула Крэг-Холл и ни разу не написала ни вам, ни вашему отцу? Неужели вам совершенно неинтересно узнать причину? Вы не думали, что ваш отец мог запретить ей видеться с вами и утаивал от вас ее письма? А может быть, он боялся, что леди Ардхэллоу отнимет вас у него. В конце концов, вы были всем, что у него осталось. Должно быть, больше всего на свете он боялся вас потерять.

— Каро, это очень старая история. И я не вижу смысла во всем этом копаться, — тяжело вздохнув, проговорил Себастьян.

— Значит, вы вычеркнули графиню Ардхэллоу из своей жизни, как когда-то это сделал ваш отец. Вам не кажется это странным? Ведь больше всего на свете вы боялись быть похожим на него.

— Кэролайн! Вам не кажется, что вы слишком много себе позволяете? — одернул ее Себастьян.

— Ваш отец умер, когда вы были за границей. Вы не успели даже проститься с ним. Бог знает, сколько нерешенных вопросов и разногласий осталось между вами. Мне кажется, вас очень удручает то, что вы не успели поговорить с отцом перед смертью. В случае с вашей матерью еще есть шанс все исправить. Ведь она жива. Прошу вас, встретьтесь с ней, пока не стало слишком поздно. Иначе вы будете жалеть об этом всю свою жизнь.

— Хватит! — прокричал Себастьян. — Мне надоела вся эта ваша доморощенная философия. Не лучше ли вам сосредоточиться на решении собственных проблем? Почему же вместо этого вы суете нос в мою жизнь? То, что произошло между нами сегодня, не дает вам никакого права указывать мне, что делать.