Автобус начал сбрасывать скорость, и на соседнем сиденье сонно зашевелилась Ли.
– Мы уже в Афинах? – Она села и выглянула в окно.
Автобус въезжал в пригород, и свет фонарей казался режущим после темноты сельской местности.
– Похоже на то, – сказала Люси.
Двадцать минут спустя на автобусной остановке Ли поймала такси, и скоро они уже мчались по темным улицам Плаки. А затем машина без предупреждения свернула на тротуар скудно освещенной улочки и резко затормозила напротив потертого временем мраморного здания. Над входом тускло горела вывеска, золотыми буквами возвещавшая, что они прибыли в отель под названием «Афина». В окружающих улицу старых каменных домах не горело ни одного окна. У Люси создалось впечатление, что они попали во времена Желанной Адамс и Джакомо Казановы. Громыхая контейнером с котом, она проследовала за Ли в холл к старому портье, сидевшему за стойкой и читавшему газету сквозь очки в проволочной оправе. «Вообще-то Ли могла бы найти местечко получше», – подумала Люси. В тусклых лучах флуоресцентного света истертый временем пол сверкал пыльно-желтым светом старых зубов.
– Этот вор хотел нагреть нас, – кивком головы Ли указала на таксиста. Он проскользнул за ними й смотрел сейчас канал Си-эн-эн в холле вместе с группой небритых пожилых мужчин. Когда водитель услышал замечание Ли, то начал что-то шептать своим соседям, и те склонили головы, внимательно слушая. Они кивали время от времени, поправляя унизанные бусинками браслеты и кидая взгляды в сторону Люси.
Прокашлявшись и клокоча мокротой, пожилой портье указал на мужчин и пожал плечами. Затем он развернул к женщинам ладони, воздел взгляд в потолок и медленно, очень медленно выбрался из своего уютного убежища, подошел к стойке и передал Ли два больших медных старых ключа. Она потащила Люси через темный холл, и та приложила все усилия, чтобы поспеть за своей спутницей, украдкой поглядывая через плечо на странных стариков, разглядывающих ее в ответ любопытно и оценивающе. Путешественницы вошли в древний лифт, и Ли нажала кнопку восьмого этажа. Но до того как дверь со скрипом закрылась, таксист остановил ее рукой.
– Девушка желает компании? – спросил он. Ли отбросила руку нахала от двери, и при этом ее браслет издал недовольное клацанье. – А леди? Леди желает компании? – крикнул он через решетку.
На восьмом этаже Ли открыла дверь маленькой комнатки.
– Я возьму эту, – сказала она. – Вторая внизу, там, должно быть, прохладнее. – Ли рухнула в кресло. – Вижу, ты привлекаешь массу внимания.
– Я не нарочно…
– О, не принимай это близко к сердцу. Типичный грек. И вечно у них в гостиницах эти ужасные твари! – Она со злостью пнула ногой, и Люси увидела гигантского таракана, в панике убегающего под кресло.
– Сходи вниз и скажи, чтобы номер продезинфицировали.
Оставив Ли сражаться с насекомыми, Люси решила не испытывать судьбу на дребезжащем лифте и зацокала каблуками по бесконечным лестничным пролетам. Было видно, что Ли не в первый раз в Греции. Когда они сходили с парома в Патрасе, то она дала капитану бутылку «Метаксы», и он позволит Люси беспрепятственно пройти через таможни с котом под радостный щебет Ли о том, что этой весной туристов маловато. Но если ее спутница так много знала об Афинах, почему же она выбрала такую помойку? Как еще назвать это заведение? В холле таксист все еще смотрел Си-эн-эн в компании стариков. Увидев Люси, он что-то прошептал им, и все рассмеялись.
– У нас в номере тараканы, – пробормотала Люси, не уверенная, понимает ли ее портье. Он хлопнул по звонку на стойке, и из-за неосвещенного сектора за телевизором, шаркая, вышел мальчик с воспаленными, красными глазами.
Портье представил его покровительственным взмахом руки:
– Знакомьтесь: мистер Истребитель.
– Вы хотите, чтобы я опрыскал комнату? – зевнул мальчик.
– А какие пестициды вы используете? – спросила Люси и нервно добавила: – Мы можем съехать.
– Прошу прощения, – сказал старик клерк, – но уже поздно. Все отели в Афинах уже забиты. Но, если вы пожелаете… – Он с сомнением кивнул на телефон.
Когда Люси и мальчик вошли в комнату, Ли стояла у окна с бокалом вина, широко раздвинув голубые занавески. Она улыбалась, глядя на картинку, как будто вышедшую из мультфильмов Диснея, – утес, на котором старинные колонны светились кислотно-розовым светом.
– Шоу звука и цвета проходит в Акрополе каждую ночь, – сказала Ли. – Разве это не великолепно? – И она подняла бокал в честь удивительного зрелища. В этот момент мальчик заметил кота: тот лежал на полу рядом с креслом Ли и играл с тараканом, как с игрушкой.
Вы не можете держать это отвратительное животное в нашем отеле! – воскликнул мальчик. Ли заговорила с ним по-гречески, а он стоял с каменным выражением лица, пока постоялица выуживала из своего кошелька деньги. Затем поставил флакон «Рэйда» на комод и вышел, не проронив ни слова.
– Я и забыла, как хорошо я чувствую себя в Греции. Не хочешь немного вина? – спросила Ли. Ее невероятно большие светло-голубые глаза просто лучились счастьем. Она взяла золотую бутылку и улыбнулась Люси.
Казалось, за то время, что Люси ходила вниз, в ней произошла таинственная перемена. Ли стояла без шляпы у открытого окна, черные кудри в художественном беспорядке, а щеки порозовели. Люси заметила, что у нее самой горит лицо. И тут только она поняла, насколько душно в этой комнате, хотя случайный ветерок легко трепал белоснежную занавеску. Вокруг не было никаких признаков кондиционера.
– Мне не очень-то нравится греческое вино, – ответила Люси, вспомнив, что рассказывал Казанова о живице.
– Тебе все равно понравится Греция, Люси. Всем нравится.
– Я – не все.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что я – не все.
Ли вздохнула, а Люси пошла к дверям.
– Ты не забыла своего маленького хищника? – Ее спутница наклонилась и вытащила Венеру из-под кровати, затем открыла дверь контейнера одним быстрым ловким движением. – Я думаю, мы должны переименовать его в Афродиту. – Она подняла клетку и передала ее Люси. – Мы же в Афинах.
– В Афродиту? – переспросила девушка.
– Принимаю это как положительный ответ. Colo iypno! Это значит «Спокойной ночи!».
Комната Люси была на первом этаже, семью этажами ниже. Обставленная точь-в-точь, как у Ли, она, однако, была наполовину меньше, а окна ее выходили на грязный двор, залитый цементом, а не на Акрополь. «Ли взяла себе лучшую комнату», – с раздражением подумала Люси. Наслушавшись рассказов матери о Греции, она воображала себе идиллическую страну, где счастливые путешественники нежатся под оливковыми деревьями, потягивая прекрасные аттические вина. Что ж, фантазия ее явно подвела: «Афина» располагала всеми удобствами армейского барака.
Заперев дверь, Люси выпустила кота, и он начал возбужденно подпрыгивать вокруг нее на трех лапах, мяукая. Девушка погладила его по голове, а затем принялась нетерпеливо озираться. Наконец она заметила во дворе снаружи засохшее растение в горшке. Люси посадила Афродиту на подоконник, и кот, казалось, все понял; через секунду он уже скребся в земле, а спустя мгновение запрыгнул обратно в комнату и принялся за тунца, который Люси выскоблила из банки на журнал, валявшийся рядом с кроватью. Затем кот растянулся на короткой узенькой кровати, а она улеглась рядом с ним.
