— Да погоди ты! Уймись! — Я и не заметил, как в раздражении стал пользоваться лексиконом Рут. — Я просто хочу прослушать один диск и понять, что там записано.
— Ну, это как два пальца обоссать, — спокойненько проговорил Тимур и стал вылезать из ванны.
— Прекрати разговаривать как ханыга! — рявкнул я на него. — Соблюдай хотя бы элементарные приличия.
Но Тимур надел роскошный белый махровый халат — ему администрация отеля специально подобрала небольшой размер — и презрительно прищурился на меня:
— А показывать хвостом на свою задроченную пипиську, чтоб не сказать хуже, — это прилично?
— Да, я был не прав! И приношу свой извинения. Но сейчас, Тимурчик, не время выяснять отношения. Где Джек?
— Я здесь! — Джек заглянул в ванную комнату с двумя огромными бумажными пакетами в обеих руках. — Кто из вас спросил — где я? Ты, Тим, — вслух? Или ты, Мартын, — мысленно?.. Я как-то еще не научился это различать...
— Научишься, — сказал я. — Невелика премудрость. Это я спрашивал, где ты!
— Понятно! Тогда я пошел распихивать все по холодильникам.
— Хорошо. Но потом я хочу сразу же собрать вас на экстренное совещание в гостиной, — решительно заявил я. — Дело пахнет керосином...
Джек повел своим большим носом, принюхался и сказал с сомнением в голосе:
— По-моему, Кыся, ты ошибаешься.
— Это русское народное выражение, Джек, — объяснил Тимур. — Так говорят, когда чувствуют опасность.
— Уже интересно, — спокойно отреагировал Джек и ушел со своими пакетами.
Сказав «со своими пакетами», я был не точен. Пакеты были общие — наши. Там была разная жратва для нас троих, с учетом индивидуальных вкусов. Эта жратва была куплена в недорогих магазинах миль за двадцать отсюда. В Беверли-Хиллз дешевых магазинов не бывает.
Единственное условие, которое потребовал от нас Джек, — никаких ресторанов, никаких заказов в номер из ихних буфетов! У нас есть своя кухонька со всеми необходимыми причиндалами высочайшего качества — готовим для себя сами! Иначе никаких штанов не хватит. Джек посмотрел здешние ресторанные цены и чуть не потерял сознание. А Тимуру необходимо хоть немного денег привезти матери. Мартын обязан кое-что сэкономить для Шуры, да и ему, Джеку, совсем не помешает сберечь несколько лишних сотен до Нью-Йорка. Он уже давно собирался затеять ремонт в своей квинсовской холостяцкой квартире.
На съемках же — в декорациях ли на киностудии, или на «натуре» в экспедиции — будет сплошная халява. Там баксы тратить почти не придется. Там «Парамаунт» весь состав киногруппы — около ста человек — кормит бесплатно!
И мы с Тимурчиком безоговорочно согласились с экономическими соображениями Джека Пински.
* * *
— Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие...
Любимой фразой Шуры Плоткина, которую он каждый раз произносил при мне в Петербурге, когда ему задерживали выплату гонорара или вовсе не принимали рукопись, или он ловил очередной триппер, я и открыл наше совещание.
— Книга, которую не выпускал из рук тот самолетный МЕРТВЫЙ Тип, когда был еще ЖИВЫМ, — у меня, в моем рюкзаке! — сказал я.
Последовавшая за этим сообщением немая сцена длилась всего несколько секунд, но была достаточно выразительной.
Тимур бросился в прихожую, примчался обратно с рюкзаком и выхватил оттуда «Маркиза Астольфа де Кюстина».
— Ну, Кыся, ты даешь!.. — простонал он.
— Зачем ты слямзил эту книгу, Мартын? — спросил Джек полицейским голосом.
Я быстренько попытался объяснить, что эту книгу обнаружил в рюкзаке совершенно случайно и что я думаю по поводу того, как попала книга того Типа в мой рюкзак.
— Но мне кажется, что дело тут абсолютно не в книге, — в довершение своей теории сказал я. — Пахнет она совсем не тем, чем положено пахнуть простой книге.
Джек тут же понюхал эту маркизову «Россию» и признался:
— Я — пас.
Тимурчик, по-моему, пересчитал своим маленьким носом чуть ли не все страницы истории государства Российского с точки зрения заезжего француза и с грустью констатировал:
— Я тоже — пас...
Уже в который раз я убеждаюсь в нашем Котовом превосходстве даже над близкими мне Людьми! Вот сунь под нос ЭТУ книгу любому задрипанному Коту, и тот сразу скажет, что от нее просто несет «сидухой». Если он, конечно, знает, что это такое...
Вот вам уже один-ноль в нашу пользу. А все остальные наши Умственные и Мышечные — в смысле, Мускулатурные, достоинства, намного превышающие Человеческие возможности? Что тогда?..
Но мы с Шуриком еще в Петербурге сказали друг другу: уметь ЛЮБИТЬ — значит уметь ПРОЩАТЬ. В конце концов, в единой КОМАНДЕ каждый дополняет друг друга своими сугубо индивидуальными качествами. Классический пример тому «Великолепная семерка», которая у нас в России по телику шла уже раз десять! Там еще такой лысый был главным...
— В книге спрятана «сидуха». То есть, другими словами, куда-то там вклеен компакт-диск, — сказал я без всякого зазнайства. — Дело за тобой, Джек.
Для верности Тимурка перевел все это Джеку на нормальный английский, но, как мне показалось, Джек и так все понял. Он легонько попробовал обе стороны обложки на гибкость и достал из кармана куртки небольшой складной ножичек...
Когда Джек доставал нож, мы увидели, что у него под курткой надета пистолетная сбруя, а оттуда выглядывает рукоятка большого полицейского автоматического пистолета.
Я-то еще с самого утра чувствовал, что от Джека потягивает оружием. Но промолчал. Неохота было нервировать Тимура — зачем да почему?! Ну и так далее. Я-то лично Джеков пистолет связал с появлением в нашей калифорнийской жизни того белого «ягуара», который ехал за нами от лос-анджелесского аэропорта до самого отеля. И, как потом выяснилось, не ошибся!
Мы с Тимом только переглянулись, но ничего не сказали. А Джек аккуратненько стал ножичком вскрывать заднюю обложку «Маркиза де Кюстина».
Взрезал самый край жесткого переплета сверху, сбоку и снизу, осторожно расслоил картон обложки и еще более осторожно — просто не дыша — вытянул оттуда сверкающий компакт-диск.
— Ну, что я вам говорил?! — отбросив в сторону какую-либо вонючую скромность, торжествующе завопил я.
— Да, Кыся, ты — гигант!.. — сказал Тимур.
Но Джек только погладил меня по загривку и кисло вздохнул:
— Ох, как мне все это не нравится...
И мы все трое стали очень внимательно разглядывать этот диск.
Джек тяжело вздохнул и снова повторил:
— Ох, как мне все это не нравится... А тут еще Пит куда-то запропастился!
И вот ведь что потрясающе — стоило Джеку произнести имя Пита Морено, как я вдруг сквозь десятки стен, деревьев, кустов, пальм и всевозможных отельных конструкций неожиданно увидел самого Пита!..
