Вскоре мы оказались перед особняком Крайстчерч, превращенным в настоящее время в музей. Здание это наполнено огромным количеством всякой дряни из восемнадцатого и девятнадцатого столетий вроде полотен Гейнсборо и еще более отвратительных, чем он местных художников, таких как Седрик Моррис и Джон Мур, а также грудами ветхого мусора, типа керамики, мебели и прочих безделушек, давным-давно вышедших из моды. Я провел Ванессу через то, что более ста лет тому назад было гостиной семейства Фоннеро. Эта гугенотская семья покинула Францию, когда там начались гонения на протестантов. Обосновавшись в Англии в качестве купцов, они приобрели здание с прилегающим к нему земельным участком у семьи Уайтипол-Деврё в 1735 году. Однако то, что интересовало меня более всего, не имело прямого отношения к этому дому. Я имею в виду Хоустедские панно, которые были перенесены сюда из Хоустед-плэйс, расположенного по соседству с Бюри Сент-Эдмундс, после того, как Ипсвичский музей купил их во время распродажи собрания из Хардвич-Хаус в 1824-ом году. Эти алхимические картины были нарисованы леди Друри в начале семнадцатого столетия — ее дядя Натаниэль Бэкон, принадлежавший к прославленному семейству Бэконов, был придворным художником. Леди Друри посвящала свое время оккультным наукам в то время, в то время как ее супруг отсутствовал по государственным делам. Пока мать была поглощена неистовым поиском философского камня, зачахла ее единственная дочь Элизабет. Элегию на смерть девочки заказали Джону Донну.
— Что такого интересного в этих картинах? — спросила Элизабет.
— Это алхимические картины, — объяснил я.
— Здесь написано, что это символические картины, — уперлась Холт.
— Идиотка! — возопил я, отвесив девице пощечину. — Неужели ты воображаешь, что истинное значение подобных работ известно широкой публике? Ты что не видишь, что они даже поменяли последовательность картин, чтобы затруднить непосвященным проникновение в самую суть тайны, которую хранят эти изображения?
Увидев эти сокровища, я быстро потерял интерес ко всему остальному. Болтаться по особняку более не имело смысла, поэтому я повел Ванессу к церкви Мэри ле Тауэр в центре города. Храм стоял на этом месте по меньшей мере с тринадцатого века, но от исходной церкви мало что уцелело. Стоит ли говорить о том, что деньги на строительство новой церкви в викторианскую эпоху выделил один из членов семьи Бэконов. Первоначально церковь была увенчана шпилем, и я почувствовал острую необходимость довести до Ванессы символическое значение ее странной планировки.
— В картах Таро, — торжественно сообщил я, — имеется карта с изображением башни, в зубцы которой ударяет молния. Два человека ? один в короне, другой без — падают с нее вместе с обломками каменной кладки. Позиция, принятая телом второго человека напоминает очертания еврейской буквы «айн». Эта карта содержит первую отсылку к материальному сооружению во всей колоде. Она знаменует Незримое или Духовную Спираль. Шестнадцатая карта изображает грехопадение Адама, который приобретает все более и более материальный характер вплоть до восемнадцатого аркана, в котором он достигает максимальной материализации.
— Ты что, за дуру меня принимаешь? — взвизгнула Ванесса. — Почему ты не можешь объяснить по-английски, как нормальный человек, что все это означает. Я ведь очень умная, так что ты со мной как с последней тупицей разговариваешь?
— Необоримое течение увлекает своим вихрем всех тех, кто дерзнет возвыситься до горних высот, пребывая плотью на земле, — добродушно разъяснил я. — Если ты нечиста, то тебя ждет более или менее полное развоплощение, степень которого будет зависеть от того, насколько ты морально или интеллектуально недостойна тайн. Если же напротив, ты достойна проникнуть в горние области, крещение огнем сделает тебя одной из Магов, источники земного бытия перейдут к тебе в подчинение и ты удостоишься власти Целителя.
— Готова ли я к этому? — в тоне Ванессы сквозила неуверенность.
— Я разъяснил тебе без изъяна или упущения, — продолжал я втирать очки своей спутнице, — как тело обретает душу и как следует научиться различать между ними и разделять их одну от другого. Именно разделение, вне всяких сомнений, есть краеугольный камень всех наших трудов. Оно осуществляется при помощи Огня, без которого все наше искусство будет несовершенным. Некоторые утверждают, что Огонь способен сотворить только пепел. Но эти шарлатаны заблуждаются, потому что сама Натура — всего лишь отпрыск, возросший на стволе Огня. Будь Натура иной, Огонь лишился бы своего жара. Я призываю Соль в свидетели себе.
После этих слов я отвел Холт к Мокрому Доку, построенному в 1842 году, который вульгарные материалисты часто считают ключом к процветанию города во второй половине девятнадцатого столетия. Хотя Мокрый Док давным-давно используется в качестве порта, строился он изначально с целью способствовать массовому утоплению женщин, которые после смерти поступали в полное распоряжение демонов подземного мира. Чтобы вознаградить людей, которые подвергли их ритуальному жертвоприношению, одержимые вечной жаждой секса Фурии заботились о благосостоянии мужчин, принадлежавших к правящему классу города Ипсвич.
— Давай пожрем, — предложила Ванесса и попыталась затащить меня в "Il Pluto" — пивную на борту торгового судна «Амуда», постоянно пришвартованного к набережной.
— Отлично, но только не здесь, — согласился я.
Я обратил внимание на вывеску, сообщавшую о комплексном обеде из трех блюд за?13.95 и это мне не понравилось.
— Может быть тогда там? — предложила Холт, показывая на сухопутный ресторан Мортимера.
— Мы отправляемся в кафе "Нептун", — великодушно снизошел я. — Он здесь, сразу за углом.
— Когда ты был в Ипсвиче в последний раз? — вякнула Ванесса, в то время когда я вел ее по Фор-стрит.
? Я никогда раньше не был в Ипсвиче, ? упорствовал я.
— В этом случае, — возразила Холт, — откуда ты знаешь, куда нужно идти?
— И сам удивляюсь, — ответил я. — Может быть, я тут бывал в другой жизни или просто внимательно читал путеводитель.
Наблюдая, как моя спутница поглощает яичницу с фасолью и жареной картошкой, я восхищался ее заметно округлившимся телом. Она уже не была тем бесполым созданием, которое я некогда встретил — ее фигура превратилась в соблазнительную фигуру зрелой женщины. Я уже был готов к тому, чтобы изгнать ее навсегда из этого мира. Какой-то кретин оставил на нашем столике книгу "Исторические церкви Ипсвича" и Ванесса стала листать ее, пока я пил мой кофе.
— Давай найдем церковь Святого Стефана и пройдем по маршруту, указанному в этом путеводителе, — предложила Холт.
— Ты что, с ума сошла? — вскипел я. — Это же явная алхимия! Они заставляют тебя посещать церкви в этом городе в том же порядке, в котором посещали их в древности паломники! То, что ты увидишь, намертво впечатается в твою память и ты уже никогда не будешь вновь способна к самостоятельному мышлению!
— Но на этот маршрут уйдет не больше, чем полдня! — запротестовала Ванесса.
