Юнга присматривался ко всему окружающему, ища надписей, букв или каких-нибудь других примет. Он не нашел ничего, кроме знаков умножения, минусов и звездочек, количество и расположение которых он старался запомнить. Но назначение их осталось для него тайной.
Впрочем, даже если бы Марко разбирался во всех военных формах на свете, он все равно удивился бы, увидев форму своего конвоира. Она напоминала форму многих флотов, но ни одному из них не принадлежала. Командование подводной лодки, появившейся в мирное время с вражескими целями в чужих водах, прибегло на всякий случай к различным способам маскировки. Одним из них была замена всех надписей и обозначений на стенах, дверях и машинах всевозможными иксами, тире и звездочками. Все было сделано для того, чтобы не раскрыть в случае провала своей государственной принадлежности. Только Анч случайно надел китель с форменными пуговицами. При самой тщательной маскировке из поля зрения конспираторов выпадают какие-нибудь мелочи, которые позднее могут пригодиться внимательному разведчику.
Марко стоял, прислонившись к стене. Он чувствовал утомление и слабость после побоев и неподвижного лежания в неудобной позе. Руки у него были в красных полосах и ссадинах. Такие же следы были и на ногах. Конвоир, стоявший рядом с ним, потянул за планку, прикрепленную к стене, и оттуда отошел на пружине приставной стульчик, похожий на те, что бывают в коридорах мягких вагонов, только не деревянный, а из тонкого алюминиевого листа.
Конвоир показал юноше на стул. Марко сел. Ему показалось, что на лице моряка промелькнуло выражение сочувствия.
По коридору прошел Анч. Он был без бороды, и юнга теперь сразу узнал его. Анч скользнул взглядом по лицу юнги и, казалось, не заметив его, прошел в командирскую рубку.
Подводный корабль шел куда-то не останавливаясь. «Верно, в открытое море, чтобы там спрятаться на день», — подумал Марко. Он уже не волновался: его клонило ко сну. Юнга мало спал ночью, устал от боли и волнений. Он снова попросил конвоира сказать, который час. Тот молча показал ему часы. Они находились в коридоре уже сорок пять минут. Кроме Анча, за это время туда никто не заходил.
В лодке царила тишина, если не считать шума электромоторов да какого-то постукивания за стеной. Где были Люда и Зоря, Марко не знал.
Конвоир тоже, должно быть, устал стоять — он опустил себе такой же стульчик, как и Марку, и сел, недвижимый и равнодушный. Только иногда Марку казалось, что взгляд конвоира задерживается на нем. Матрос как будто к чему-то присматривался, и в глазах его проскальзывал интерес.
Дверь командирской рубки открылась. Оттуда высунулась голова Анча.
— Марко Завирюха, войдите! — приказал шпион.
Конвоир, вскочив, замер у стены. Юнга встал и прошел в дверь. Анч пропустил его вперед.
Марко очутился перед командиром подводной лодки.
Глава XI ДОПРОС
Помещение командира делилось на две части: спальню и кабинет. В спальне стояли пружинная койка, умывальник, тумбочка и небольшой гардероб. Все это отделялось от кабинета портьерой из плотного темно-синего бархата. Кабинет был маленький, в нем могли одновременно поместиться самое большее шесть человек, да и то сесть им всем было бы негде. Небольшой письменный стол служил одновременно сейфом и комодом. Верхняя доска его была огорожена сантиметровым барьерчиком. Это была мера предосторожности на случай качки. Вещи на столе имели по этой же причине специальные углубления и держатели.
Кроме командирского кресла, в каюте стояли еще два стула и коротенькая софа.
Каюта освещалась дневным светом через иллюминатор в двери, ведущей в соседнее помещение — командирскую рубку.
В кресле за столом Марко увидел лысого человека с синеватым цветом лица и рыжими бровями. Юноша догадался, что это командир лодки. Он был уже не молод, но крепок, жилист. Взгляд его бесцветных глаз напоминал взгляд удава, тот самый парализующий взгляд, который пригвождает к месту маленьких зверьков и птичек.
Командир несколько мгновений смотрел на Марка, но, видимо не добившись желаемого эффекта, повернулся к Анчу и что-то сказал. Шпион не особенно уважительно — очевидно, он не был подчиненным командира — выслушал его и перевел Марку:
— Командир корабля просит вас сесть и отвечать на его вопросы.
«Рыжая гадюка», как мысленно прозвал юнга человека за столом, легким движением руки показал на стул напротив. Марко сел на указанное место, а шпион расположился сбоку на софе, немного позади юноши.
Пираты перекинулись между собою несколькими словами, не спуская глаз с пленного. Тот старался быть спокойным и с деланным равнодушием разглядывал свои колени.
Анч положил руку на плечо Марку и сказал:
— Вы понимаете, что попали вместе с вашими спутницами в не совсем обычную обстановку. Вам также понятно, что о вашем пребывании здесь никто из ваших друзей не знает. Возможно, вы думаете, что вам угрожает опасность. Но те, к кому вы попали, вовсе не собираются причинять вам зло.
— Где Люда Ананьева и Зоря Находка? — спросил Марко.
— Какой заботливый кавалер! — усмехнулся Анч. — Они обе здесь, на корабле, в полной безопасности.
— Почему их не привели сюда? Они могут быть здесь при нашем разговоре.
— Видите ли, здесь тесновато. Если бы помещение было просторнее, мы бы это безусловно сделали. Но позвольте закончить замечания, которые я хотел бы высказать раньше, чем мы перейдем к основной теме нашей беседы. Прежде всего, не требуйте никаких объяснений — вам их не дадут. Отвечайте без возражений на все вопросы ясно и понятно. В награду вы получите через некоторое время возможность вернуться на свой остров, правда обязавшись молчать обо всем, что вы здесь увидите, услышите и скажете сами.
— А если я не буду отвечать?
— Это не в ваших интересах. Молчание обойдется вам слишком дорого.
Юнга посмотрел на командира. Тот не понимал их, но несомненно знал, о чем говорил Анч. В змеиных глазках пирата проглядывали ожидание и интерес.
— Ну, а теперь перейдем к тому, для чего вас сюда позвали, — сказал Анч. — Помните: я только переводчик между вами и командиром.
Анч снова обратился к командиру. Тот кивнул головой и что-то спросил, обращаясь к Марку.
— Командир интересуется, почему вы сегодня утром очутились в бухте и куда плыли.
Марко помолчал, с ненавистью посмотрел на обоих допрашивающих и тихо, но решительно заявил:
— Я отвечать не хочу. Я требую, чтобы меня и моих друзей немедленно высадили на берег.
— Я так и знал! — насмешливо скривил губы Анч. — Смотрите, товарищ герой! Высадить вас на берег мы не можем — мы в открытом море, — а вот пустить вас отсюда вплавь всегда сумеем. Что же касается ваших подруг, то вы ведь не знаете, согласны ли они оставить наш корабль.
Марко сидел молча на своем стуле.
