Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Он немного подумал:
— А не проще будет выбрать другую невесту?
— Другая мне не нужна.
— Кто ее похитил? Требуют выкуп? Может, я смогу уладить это дело?
— Нет, государь. Это не кто-то из сильных мира сего и не из-за выкупа. Я и сам не знаю, из-за чего.
— Да знаешь, наверное. — Львиное Сердце снова усмехнулся, на этот раз понимающе. — Я помню, какая она у тебя красавица. Вот увидишь, когда ты ее найдешь, она уже будет чьей-нибудь женой. Приданое у нее богатое?
— Ну как посмотреть.
— Но есть? Хоть какое-то?
— Какое-то… Есть.
— Ну вот.
— Государь…
— Ладно, ладно… Ну что ж, посмотрю, как Англия подчинится моей законной власти, и, глядишь, в самом деле отпущу тебя. Но смотри, чтобы вернулся!
— Да, государь.
Пир на кораблях получился бедноватым — готовили в спешке. Подавая на стол, слуги то и дело обнаруживали, что не хватает того, сего, но ничего уже не могли поделать. Сеньорам пришлось обходиться без горчицы, свежих карпов и розовых лепестков, которые добавлялись в воду для омовения рук. Знатные господа сперва ворчали, но, приняв по два полных кубка вина, забыли об отсутствии таких мелочей.
Король усадил Герефорда поближе к себе, и природным графам и герцогам пришлось примириться с тем, что выскочка так обласкан. Король ясно выразился — он желал почествовать верного слугу. А если король чего-то желал, спорить с ним было опасно. Никто и не спорил. С Диком пытались беседовать о походе на Восток. Молодой рыцарь отвечал неохотно, и его скоро оставили в покое. Молчание королевского любимчика устраивало всех.
Пожалованный мешочек Львиное Сердце так и не забрал назад. Он считал золото самой главной в жизни вещью и потому стоял на своем: нет лучшего способа вознаградить своего вассала, коль скоро сделать это очень хочется. Дик отнес раздувшийся кошель к своим вещам и перед пиром заглянул внутрь. Ему стоило большого труда пересчитать имеющиеся там деньги, но в результате его усилий получилась совершенно запредельная сумма в две с половиной тысячи золотых. Пришлось пересчитывать. Вторая цифра отличалась от первой только на три монеты, так что Герефорд бросил это бестолковое занятие и запихнул золото обратно в мешок.
Даже если он подсчитал неверно, подаренного золота хватит, чтобы собрать целую армию наемников и взять пожалованное графство силой, коль скоро законный владелец не смирится с решением короля и не захочет его отдавать… Дик покачал головой.
Но тем лучше. Если его невесту увез к себе Далхан, вряд ли удастся обойтись без армии. А где армия, там нужно золото. Золото — оно везде ценится, что бы ни было отчеканено на металлических кругляшках. Молодой рыцарь слегка воспрянул духом и покосился на короля. Но тот, уплетая жареного поросенка, не обратил внимания на взгляд своего любимчика. Отпускать его сейчас и немедленно он не собирался.
Отпраздновав, король скупой рукой одарил своих баронов и купца Алена Траншмера (довольный и тем, что ему перепало, торговец поспешил отплыть) и, окружив себя жиденькой армией — прибывшие с ним, гвардия его матери да несколько лесничих из Сандвича и Дувра, — отправился в глубь страны. Он уже прикидывал, как будет выстраивать свою пехоту из полусотни разрозненных гвардейцев, как поставит в засаду в ближайшем леске свою конницу — Двадцать одного рыцаря, а сзади армию будут поддерживать лучники — целых восемь.
Ричард Львиное Сердце был уверен, что даже в этом случае сможет показать себя.
Правда, блеснуть военным искусством ему не пришлось. Гарнизон первой же крепости Уэйверстоун оказался не готов к отражению атаки. Солдаты, валяясь на траве у ворот или занимаясь своими делами в кустах и на склонах рва, сперва просто с недоумением смотрели на приближающееся воинство, а потом стали оглядываться в поисках своих десятников, чтобы те подсказали им, как поступить. Тем временем король успел подняться на холм и, едва шевелясь в неудобных для него, но зато черненых — на его вкус — доспехах, приказал знаменосцу развернуть знамя, а гарнизону замка — сдать Уэйверстоун.
Гарнизон не возражал. Когда люди Ричарда разместились в маленьком покосившемся донжоне замка, местные наконец отыскали коменданта — он как раз пребывал в объятиях пышной дочки кузнеца — и спросили, как именно им поступать. Комендант был не дурак и понял, чем ему в этой ситуации грозит принятие стороны принца Иоанна.
Он, естественно, изъявил полную покорность законному королю и присоединился к его армии.
Так повторилось еще три раза. Все эти маленькие замки остались Ричарду I в наследство от королей Британии, которых он не мог считать своими предками, — от Эгберта, Этельвольфа и Альфреда Великого,[22]знаменитого в том числе и строительством множества «бургов» — небольших прибрежных фортов. Все эти форты занимали сторонники Иоанна де Мортена, но, говоря откровенно, пламенных и искренних сторонников среди них было не много. Большинство исходило из того, что служить надо тому, у кого сейчас в руках сила.
И потому они очень охотно складывали оружие, едва завидев развернутый стяг короля Ричарда.
Да и то сказать, он — законный король, а Иоанн — так, правитель на случай, хоть и поспешил короноваться. Принц бросил своих сторонников и, спасаясь от гнева вспыльчивого брата, сбежал во Францию, так почему они теперь должны класть за него головы? Порой очередной гарнизон присоединялся к разбухающей армии Ричарда раньше, чем государь предлагал сдать замок… Что ж, репутация короля Английского была всем хорошо известна: за измену или неповиновение он всегда карал смертью.
Народ, изнуренный поборами, как ни странно, приветствовал Львиное Сердце восторженно. Но это легко можно было объяснить. Ведь государь отсутствовал в Англии, когда со всех и каждого сдирали огромные суммы в дополнение к освященным столетиями податям. Он сидел в тюрьме, и это придавало королю-крестоносцу ореол мученика. Сознание крестьянина было слишком прямолинейным, чтобы связать находящегося в плену правителя и деньги, которые собирают по всей стране ему на выкуп. Простолюдина больше занимали дожди, урожай зерна, приплод у любимой коровы, а его ненависть была направлена — вот на этого гнилозубого сборщика налогов, вот на этого шерифа, который сажает недоплативших в тюрьму, вот на этого толстобрюхого монаха, болтающего о Божьей благодати, когда дома жрать нечего.
Но теперь король вернулся, и в душе каждого, кто его приветствовал, дремала надежда — вот приехал государь, уж он разберется. Уж он уймет беспокойных сборщиков, уж он поможет беднякам, которым деньги брать неоткуда. Что королю, скорее всего, не до таких мелочей, как чьи-то пенсы и шиллинги и чья-то разбитая жизнь, в сознании уже не умещалось.
Ричард принимал восторженный прием как должное. Он то и дело оглядывался на Дика, неизменно державшегося поблизости, и многозначительно кивал: мол, помнишь, что я тебе говорил? Молодой рыцарь не реагировал никак, и его величество остался в приятной убежденности, что сумел наставить графа Герефорда на путь истинный. А Дик думал лишь о том, что его отец совсем не знает настоящей жизни — лишь вершки, то есть то, что можно разглядеть с высоты трона.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
