Восседающие на тронах правители первыми заметили пришельцев. Немая сцена продолжалась, наверное, целую минуту. Что-то, должно быть, сильно изменилось в выражении лиц Танатоса и Таниты; что именно, Тхутмертари сразу не смогла понять – По истечении упомянутой минуты все приглашенные чародеи разом вскочили со своих мест и окружили правителей. Трудно адекватно описать реакцию змеядов на появление Тхутмертари и Атотмиса, Ведь Змеяды видели людей впервые за двадцать Тысяч лет. За это бесконечно долгое для них Время – змеяды жили в среднем по сто – двести лет – они забыли облик своих древних врагов. Люди стали для них существами совсем иного мира, персонажами скорее мифологическими, чем реальными…
Как и следовало ожидать, змеяды сочли вторжение враждебным. Танатос что-то просвистел на шипящем змеином языке, и руки чародеев и стражников тотчас ощетинились длинными волнистыми мечами, подобными тому клинку, которым Тхутмертари сражалась со своим родным братом Ктесфоном. Волшебница удовлетворенно хмыкнула; ей понравилось, что местные жрецы владеют не только заклятиями, но и холодным оружием. Этим они тоже выгодно отличались от жрецов человеческого племени. По сигналу аккаха его подданные со всех сторон бросились на людей. Полумертвый от ужаса Атотмис пал наземь и прикрыл лицо руками. Тхутмертари осталась стоять: не родились еще демоны, которые способны были бы напугать се. На алых губах девушки возникла хищная и злобная ухмылка. Не добежав до нее пяти своих шагов, змеяды ударились о незримый барьер. Непонимание отразилось на их мордах. Аккала Танита соскочила со своего трона, подбежала к барьеру и вонзила в него клинок. Меч зазвенел в ее руке, и она с трудом смогла удержать его. Танита злобно выругалась и приказала жрецам прибегнуть к помощи заклятий.
Стигийской королеве было очень смешно наблюдать, как колдуют эти маги. Воистину змеяды, должно быть, стали сильными воинами, но вот тайного знания за тысячи лет добровольного отшельничества они растеряли изрядно. Неудивительно, ведь им негде было пополнить запасы девственной крови. У них не было соседей, за чей счет можно было бы приносить жертвы Богу-Змею. А убивать представителей своего народа на алтарях Сета змеяды могли лишь в очень ограниченных количествах. Там же, где нет обильных жертвоприношений, тайное черное знание обречено на вымирание. Что, как видно, и имело место в Йесет-Мете. Поэтому, кстати, отметила для себя волшебница, змеядами правят не жрецы, а светские владыки: волшебной силы первых было явно недостаточно, чтобы подчинить себе вторых. Враждебные заклятия змеядских магов оказались настолько слабыми, что Тхутмертари способна была легко отразить их, не прибегая к помощи защитного поля, которое создал вокруг нее Сур.
Видя, что волшба его чародеев нисколько не вредит незваным гостям, акках тоже спустился с трона и попробовал крепость незримого барьера собственным клинком. Лицо его потемнело, и он перебросился несколькими словами с супругой, Верховная жрица снова удовлетворенно хмыкнула. На сей раз ей понравилась выдержка змеядов – люди в подобном положении давно бы либо кинулись наутек, либо пали ниц, моля могущественных пришельцев о пощаде, либо просто погрузились в прострацию. Ни того, ни другого, ни третьего змеяды не делали. Они всего-навсего обсуждали, что предпринять дальше. С самого начала королева решила не вмешиваться и, наблюдая за ними, ждать, пока змеяды сами к ней не обратятся. Разумеется, она прекрасно понимала их язык – но виду не показывала. Атотмис встал на ноги, еще не веря, не понимая, каким образом остался жив.
Наконец круг жрецов расступился, и змеядские владыки вышли к пришельцам. С трудом подбирая слова чужого языка, Танатос произнес по-древнестигийски:
– Кто ты, явившаяся к нам? Как смогла ты пройти сквозь Ворота Проклятия? Что нужно тебе в Йесет-Мете?
Тхутмертари, решив, что отвечать на столько вопросов сразу ниже ее достоинства, не проронив ни слова, скинула черный капюшон с головы и обнажила кисть левой руки. Взорам змеядов предстали символы ее власти.
– На ней древняя корона правителей Стигии, – изумленно сказала Танита. – Я видела такую в наших древних книгах.
– И я видел, – отметил Танатос. – Когда-то эта корона принадлежала нашему племени, но люди отобрали ее у нас вместе с нашей землей… О Сет! Погляди на ее руку, жена! Клянусь Тьмой, это Кольцо Повелителя!
– Перстень владыки Черного Круга, – прошипела аккала.
В глазах змеядов обнаружился страх. И все же его было недостаточно, чтобы этот древний народ немедленно преклонил колени перед незваной гостьей. Найдя момент подходящим для вмешательства, волшебница величественно воздела правую руку, призывая к вниманию.
– Я Тхутмертари, королева Стигии, верховная жрица Сета и повелительница Черного Круга, – с достоинством заявила она на чистейшем змеином языке. – Я возлюбленная дочь Отца нашего Сета, Князя Тьмы, Змея Вечной Ночи. Я самая могучая волшебница Мира. Я низложила людских владык Стигии и соединила в своем лице их власть. Я намерена покорить Мир и бросить его к подножию трона Вечного Отца. Я собираюсь истребить человеческие племена, расплодившиеся на поверхности планеты и верующие в ложных богов. Я имею целью освободить Повелителя из Преисподней, куда он был заточен проклятыми богами Света, и вернуть Его в Мир. Я намерена сделать все это с вашей помощью, змеяды.
Она умолкла. Эффект ее короткого, но выразительного монолога превзошел самые смелые ожидания. Змеяды потрясение хлопали желтыми веками. Теперь она внушала им ужас. Некоторые маги подались назад, ноги других подкашивались. Все были потрясены. Танатос, взяв себя в руки, произнес:
– Ты говоришь по-нашему и называешь себя любимой дочерью Сета, но ведь ты – человек! Люди – исконные враги нашего племени!
– Сур, притвори очи Атотмиса.
Как только тощий жрец забылся в гипнотическом сне, Тхутмертари резким движением сбросила с себя Покрывало Ночи, явив змеядам свое отливающее золотом тело. В мире людей тело это считалось божественно прекрасным. Но в глазах змеядов Тхутмертари выглядела уродиной. Танатос, Танита и их подданные сморщили морды в гримасах отвращения, и лишь необычность момента не позволила им отвести взор. Волшебница ожидала такую реакцию. Она проколола себе левое запястье кинжалом, родившимся из указательного пальца правой руки, затем набрала кровь и принялась втирать ее в глаза магической змеи – Кольца Сета. Зазвучали заклинания. По вытянувшимся физиономиям змеядских магов королеве стало ясно, что заклинания эти явились для них откровениями. Она едва удержала смех. Как, наверное, были бы разочарованы древние колдуны, изо всех сил ломившиеся сквозь Ворота Проклятия, окажись удачными их попытки проникнуть в Йесет-Мет, здесь нашли бы они не могучее тайное знание, а всего лишь кучку неумех, которых уважающий себя чародей вряд ли взял бы даже в младшие ученики!…
Облик Тхутмертари неожиданно начал меняться. Владыки Йесет-Мета, забыв о царском достоинстве, стояли с открытыми ртами. Они видели, как золотистое человеческое тело покрывается чешуей, руки уменьшаются, исчезают, две ноги удлиняются и сливаются в одну, а туловище сливается с ногой. Лицо сглаживается, утрачивает человеческие черты, превращаясь в морду королевской кобры. Преобразование завершилось. Змея Тхутмертари – настоящая змея, великолепная золотая королевская кобра, свернувшаяся кольцами, – лежала в чертоге правителей подземной страны.
