Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Лако испытующе взглянул на главаря, пытаясь понять, куда тот клонит. Так и не понял.
— На наш век хватит… — проворчал он наконец. — Ладно… Пойду к себе, на «Скорпион». А то я там уже и бывать перестал…
Ар-Шарлахи недовольно посмотрел ему вслед и двинулся к «Самуму». Несомненно, Лако был куда умнее, нежели остальные главари, и уж тем более умнее простых разбойничков. Но даже с ним Ар-Шарлахи не мог поделиться мыслями, одолевавшими его после ночного разговора с чёрным колдуном Мбангой. С Алият тоже не потолкуешь — решит, что опять выпил и несёт вздор… Уже подходя к розовому с позолотой борту «Самума», Ар-Шарлахи поймал себя на том, что стыдливо посмеивается. Неловко признаться, но ему вновь захотелось присесть у костерка в окружении деревянных идолов и продолжить беседу. Получалось, что, кроме колдуна, в этом мире и поговорить не с кем…
И всё же, поднявшись на борт, Ар-Шарлахи не удержался.
— Слушай… — вполне серьёзно обратился он к Алият, когда та заглянула к нему в каюту доложить о чём-то, по его мнению, совершенно несущественном. — А ведь для того чтобы удушить и Харву, и Кимир, и Турклу… с ними даже воевать не стоит. Достаточно пересечь торговые пути. Смотри сама: каждый замыкается сам в себе и потихоньку издыхает…
Как он и ожидал, Алият первым делом подозрительно взглянула на чашку и кувшинчик.
— Зачем? — хмуро спросила она. — И кому это надо?
— Зачем — это уже другой вопрос. А кому это надо — и вовсе третий… — Машинально Ар-Шарлахи налил вина, потом взглянул на Алият и поспешно разбавил водой. — Понимаешь, какое дело… Странный разговор у меня вышел с колдуном…
Про колдуна Ар-Шарлахи ввернул нарочно, в надежде на то, что Алият встревожится и начнёт слушать внимательней.
— Что ты слышала про кивающие молоты? — спросил он. Алият помялась и села на коврик. Ей явно было не по себе.
— А почему ты спрашиваешь? — сердито сказала она. — Ты же в Харве учился, должен знать…
— В Харве? — Ар-Шарлахи засмеялся, потом снова стад серьёзен. Пригубил им же самим разведённого вина и досадливо сморщил нос. Всё-таки разбавлять — только портить.
— Так вот, — продолжил он. — В Харве, чтоб ты знала, в моё время даже заговорить про кивающие молоты с каким-нибудь мудрецом считалось диким неприличием. Тогда все полагали, что это просто суеверие, выдумка невежественных людей…
— Как же выдумка? — возразила Алият. — Я про кивающие молоты с детства слышу…
— Вот! — Ар-Шарлахи поднял палец и сделал таинственные глаза. — Вот именно!.. А я впервые услышал, когда мне было лет четырнадцать-шестнадцать… Тебе сейчас сколько?
— Двадцать два, — нехотя сказала Алият.
— А мне двадцать девять… То есть знаешь, что получается? Что кивающие молоты появились совсем недавно!..
— Ну и что?
— Да нет, ничего… — Ар-Шарлахи вздохнул. — Просто колдун утверждает, что молоты эти кланяются тем, кто нас уничтожит.
— Ну, это не он один говорит, — заметила Алият. — Я это часто слышала…
— От кого?
Она пожала плечами:
— Да мало ли…
Оба замолчали. Алият недовольно поглядывала на Ар-Шарлахи, ожидая, когда он прекратит этот странный и ни к чему не ведущий разговор.
— Слушай… — сказал он и задумчиво постриг зубами нижнюю губу. — А кто-нибудь эти молоты видел? Хоть в миражах…
— В миражах?.. Шарлах, говорит, видел… А может, врёт. Не знаю.
— Ну и как они выглядят?
Алият нахмурилась:
— Н-ну… Он говорил, огромный такой молот… весь из железа… а может, из стали. Блестит, в общем. Посередине рукоятки — подставка. Ну вот на ней он и качается — вверх-вниз… Да! Ещё он говорил, что голова у молота округлая…
— А люди? — жадно спросил Ар-Шарлахи.
— Нет, про людей он ничего не рассказывал.
— Ну и чем же они так опасны, эти молоты?
— Откуда я знаю! — вспылила Алият. — А море чем опасно?
Ар-Шарлахи озадаченно почесал вздёрнутую бровь:
— Да, действительно…
— Слушай, я пойду! — Алият встала. — Скоро уже Туркла покажется…
* * *
На этот раз прибытие Шарлаха в Турклу стало событием. С разбойниками — как с полководцами: крутится, бывало, на глазах у всех молоденький погонщик, о котором не знаешь, что сказать, а потом вдруг несколько блестящих побед подряд — и вот он уже караванный, и имя его не сходит с языка…
Слух о налёте на Зибру ошеломил даже ко всему привычных обитателей Турклы. Когда же стали известны подробности, город загудел. В кофейнях и на рынках спорили до ругани о том, что же именно спасло Шарлаха: удача или колдовство? Разбойничков с «Самума» и «Белого скорпиона» приветствовали на улицах, зазывали на кувшин вина — и выспрашивали, выспрашивали, выспрашивали… История с нападением чёрных дикарей на разбойничий караван тут же обросла устрашающими подробностями, и за Шарлахом в Туркле прочно утвердилась репутация колдуна. Не зря же он, в конце концов, перед самым походом на Зибру продал через перекупщика почтовую каторгу самому себе! От этого поступка всех оторопь брала, настолько он был непонятен… Хотя следует заметить, что почти всех знаменитых разбойников (того же Анарби, например) молва всегда представляла именно колдунами и непременно заговорёнными. Так что ничего удивительного…
Сам Ар-Шарлахи, признаться, был сильно напуган своей внезапной славой. Кроме того, из Зибры снова поползли тревожные вести. Там со дня на день ждали гнева государя и ломали головы, что делать с тем, кто командовал караваном: то ли подвергнуть опале за возвращение без приказа, то ли осыпать почестями за спасение города от разбойников. Ясно было одно: Харва этого дела так просто не оставит…
Сразу после прибытия, вечером, на борт «Самума» пожаловал служитель и объявил, что завтра утром левый погонщик Турклы Аилша надеется видеть Шарлаха у себя во дворце. Честь, конечно, была неслыханная, но, зная свой не в меру проворный язык, Ар-Шарлахи идти один не решился и поставил условие, что прихватит с собой двух верных людей, от которых у него нет секретов. Разумеется, он бы предпочёл, чтобы сопровождала его только Алият, но обижать Лако тоже не следовало.
К ночи служитель принёс ответ, что Аилша не возражает, и утром все трое двинулись к небольшому ажурному дворцу, изукрашенному резьбой до полного исчезновения стен. Ровных поверхностей здание не имело.
* * *
Левый погонщик Аилша с виду был лукав, тщедушен и, подобно всем состоятельным гражданам Турклы, предпочитал просторные пышные кимирские одеяния. Белой, по традиции, была одна лишь повязка, прикрывающая лицо. Смешливо вздёрнутые брови, вечно сморщенный лоб и глаза, похожие на два чёрных круглых камушка. Погонщик восседал на подушках в центре чёрно-алого ковра, служащего оправой рыжевато-серому куску кошмы, свалянному из подшёрстка верблюда по имени Зибра. Корявый, оправленный в золото посох, знак власти погонщика, Аилша держал на коленях.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
