Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Не было ни страха, ни любопытства.
Он мог бы не раздумывать, а прыгнуть прямо сейчас, но к жизни его привязывал окурок сигары длиной не меньше трех дюймов. Зачем расставаться с жизнью, когда напоследок можно получить еще немного удовольствия?
Это была сигара белого неудачника. Он подобрал её вчера около трупа выбросившегося из окна биржевого игрока. Видно, не хватило терпения у бедолаги докурить её до конца. То ли совесть мучила, то ли Смерть так позвала, что не смог удержаться.
И хотя Джошуа был даже вдвойне благодарен ему – и за сигару, и за то, что натолкнул на мысль прийти сюда, повторять его ошибку он не хотел. Сперва докурит, а уж потом…
Он вспомнил крик прыгуна, заставивший его обернуться, звук удара – мокрый шлепок и посмотрел налево.
Там торчали небоскребы Манхэттена, скрывая за каменными стенами офисы банков и корпораций. Такие ни плечом не сдвинуть, ни разбить.
Откуда ни возьмись, волной накатила злоба, заставив сжать кулаки. Паразиты! Кровососы! Чертовы эксплуататоры!
Друг Гесс, Гесс Холл, объяснял ему, почему сейчас рабочим живется плохо, но Джошуа не верил ему. Даже не то чтобы не верил, просто знал, что борьба за справедливость бесполезна. Слишком не равны силы.
Он выпустил плотное колечко дыма и загляделся, как ветер понес его вдоль реки. Говорят, один из миллионеров пообещал миллион долларов тому, кто сумеет пустить так вот двенадцать колец и продуть их струйкой дыма… Подумать только! За двенадцать колец – целый миллион. Денег им, паразитам, девать некуда.
Он зябко поёжился.
Конечно же, люди, которые могут позволить себе заключать такие пари и курить такие сигары, как эта, никогда не проиграют тем, кто курит дешёвые сигареты и, вместо того, чтобы тренироваться пускать кольца, всю жизнь работают.
Эти белые держали жизнь за горло и диктовали условия всем остальным. Они хорошо одевались, ели в ресторанах, а на долю таких, как он, доставались миски Армии Спасения.
Справиться с такими смогли бы разве что президент или Господь Бог. Только они… Пальцам стало горячо. Вынырнувший из раздумий безработный оглядел придирчиво окурок, прикидывая, чем тот может его порадовать. Да уж ничем, пожалуй.
И щелчком отправил его вниз.
Вот, в общем-то, всё и закончилось…
То, что он собирался сделать, не было трудным. От него требовалось лишь подняться, сделать шаг вперёд и хорошенько оттолкнуться ногами. Дальше все за него сделает природа. Но сейчас не хотелось не только вставать, не хотелось даже просто шевелиться. Хороший табак как-то примирил его с миром. Вместо горькой злобы в душе воцарилось тихое умиротворение. Секунд десять он сидел, вдыхая-выдыхая прозрачный воздух.
Да. Именно с таким настроением и стоит покидать этот мир.
Джошуа поднялся, но шага в пропасть не сделал. Любопытство остановило его.
Столб возник как-то сразу. Он упирался в землю с ощутимым наклоном, словно Господь Бог, пролетая где-то рядом с Нью-Йорком, спустил с неба свой посох, чтоб хорошенько взбаламутить жизнь на материке. Джошуа сперва не понял, что затеял Господь, но Божий Посох уперся в землю и поспешил к нему, оставляя за собой жидковатый дымок, словно пыхтел где-то там по земле маломощный паровозик. Так продолжалось до тех пор, пока Посох не пробежал по Бруклину и не коснулся реки.
Вода вскипела, с грохотом орудийного салюта превратившись в пар. В секунду Посох наискось пересек Ист-Ривер, коснулся моста, и, словно гнилые нитки под ножом, стальные тросы, державшие на себе многотонную махину, лопнули. Несостоявшийся самоубийца не услышал этого за ревом кипящей воды, но увидел, как половинки моста кренятся и рушатся в воду, пропадая в вале горячего пара, поднявшегося даже до верхушки пилона.
Из горячего тумана, словно щупальце неведомого морского гада, выхлестнул оборванный трос и чуть не снес ему голову. Только что готовый умереть Джошуа смотрел на все это без страха.
Мелькнула мысль, что и затеяно-то все это было исключительно для того, чтобы остановить его, не дать совершить непоправимое. Негр упал на колени, уже не думая, что сорвется. Бог повелел ему жить!
– Прости, Господи! На все воля твоя!
И он узрел ЕГО волю!
Ветер словно ладонями раздвинул горящее марево, и безработный увидел, как Посох уперся…
Не уперся! Не уперся, а легко, словно бумагу проткнул башни ненавистного Манхэттена и унесся дальше, оставив за собой косо срезанные башни небоскребов и дымы начинающихся пожаров…
СССР. Москва
Июнь 1930 года
…Ягода косился на Артузова, но молчал. Конечно, у каждого имелись свои секреты, но раз Менжинский после коллегии пригласил остаться обоих, то, верно, в этом есть смысл. Однако любопытство все же покусывало Генриха Григорьевича.
– Начнем с вас, товарищ Ягода. Как успехи, Генрих Григорьевич?
– Определенные есть, Вячеслав Рудольфович. Нам удалось идентифицировать профессора. Теперь мы знаем, кого ищем.
Менжинский поднял брови.
– И кого же?
– Это профессор Московского университета Владимир Валентинович Кравченко. Изобретатель. Столбовой дворянин.
– Это всё? Медленно работаете… Место их базы установили?
– Побережье Болгарского царства. Район Бургаса. Но сейчас можно точно сказать, что там никого нет. Все, кто нас интересуют, находятся на станции. Утром зафиксирован старт аппарата.
Менжинский постучал пальцами по столу.
– Не кажется ли вам, Генрих Григорьевич, что мы несколько потеряли в темпе?
– Нет, Вячеслав Рудольфович. Операция по захвату станции подготовлена. Будет команда – начнем хоть сегодня.
– Есть команда.
Ягода поднялся и, уже уходя, поймал фразу, адресованную Артузову.
– А вы беритесь за британцев всерьёз. Запускайте операцию «Тарантелла».
СССР. Малаховка
Июнь 1930 года
…Летние ночи коротки, но и за них можно многое сделать.
– Станция?
Сколько раз это слово за последние три дня влетало в эбонитовый кружок микрофона, никто не сказал бы. Некогда было считать. Дела такие заварились, что только дурак стал бы тратить на это время.
– На подходе, – ответили с вышки. – Двадцать секунд…
Эта фраза тоже бессчетное число раз уходила в мембрану телефона и пропадала там.
– Приготовились.
– Станция на горизонте! Пошел отсчет!
Суета пронеслась по лабораторному бараку и сгинула. Сквозняк, раскачивающий подвешенную на шнуре слабенькую лампочку, тоже, казалось, замер.
– Подключение!
За стеной взвыл мотор. Лампочка под потолком вспыхнула, но уже через мгновение притухла. Затрещали перебрасываемые в рабочее положение рубильники, электрические разряды пронзили воздух, насыщая его озоном и запахом обгорелой меди.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
