Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
– Да, я бы не отказался от компании, но у тебя ведь дела здесь, – ответил он довольно спокойно. Впрочем, Кэшел не имел привычки беспокоиться.
Люди, не знавшие его, могли бы подумать, что парень не совсем понимает грозящей ему опасности. Но Гаррик то вырос вместе с Кэшелом и точно знал: его друг отлично понимает, во что ввязывается. Просто не позволяет эмоциям брать верх.
Илна шепнула брату слова прощания. Она стояла прямо и твердо, как Кэшелов посох, и взгляд ее был под стать. Собственно, как всегда. Такова уж она – Илна.
Гаррик посмотрел на Кэшела, вспоминая тех людей, которых он отправлял навстречу опасности. В нем снова зашевелился король Карус – уж ему-то куда как часто приходилось это делать за свою долгую жизнь. Всегда легче идти в бой самому, чем посылать друга. И крестьянином быть намного легче, чем королем.
Хотя… И крестьянину порой приходится принимать решения, от которых зависит жизнь или смерть. В благополучном обществе, каковой являлась Барка (по крайней мере, в собственных глазах), люди имеют привычку помогать соседу в нужде. Но и тут существовали границы. И даже в Барке шли пересуды по поводу того, куда порой пропадают младенцы, рожденные в чересчур суровую зиму.
– Итак, – сказала Теноктрис, выпрямляясь. – Кэшел, встанешь в центр круга…
Слова Силы были едва заметной тенью на камнях, но сама форма Алтаря точно указывала место.
– … когда будешь готов. И я начну.
Я уже готов, – без выражения откликнулся Кэшел.
Лиэйн быстро обняла его. Она отошла назад, и напряжение исчезло с лица юноши. Он аккуратно перешагнул через отметины и встал, прижимая посох к телу, чтобы тот не касался начертанного узора.
– Кэшел, последнее предостережение, – произнесла Теноктрис. – Ландур очень могущественный волшебник, но говорят, что он также жесткий, неуступчивый и надменный человек. Он может отказать тебе в помощи.
Кэшел пожал плечами.
– Ну, если мастер Ландур не захочет помочь мне, то я думаю, что найдется кто-нибудь другой, – сказал он. – Или я разыщу Шарину своими силами. Но я все равно так или иначе сделаю это.
Волшебница быстро, по-птичьи, кивнула.
– Гаррик, – сказала она. – Заклинание я произнесу сама. Но если ты встанешь рядом со мной на колени и возьмешь меня за руку, чтобы я не упала, это здорово поможет. Можешь считать, что я чересчур пессимистична…
Она улыбнулась. Гаррик понял, что волшебница безуспешно пытается скрыть всю тяжесть затеянного ими дела. Он положил руку ей на плечо, как всегда отметив про себя худобу Теноктрис – кожа да кости, как на птичке.
Теноктрис уселась, скрестив ноги, и закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Затем начала размахивать палочкой в такт распевным словам:
– Хай афоно апа-фоно…
По толпе пронесся ропот, едва они поняли, что происходит. Гаррик стоял спиной к собравшимся, но он прекрасно знал, как магия отпугивает обычных людей. Человек в здравом уме не может любить магию. Ведь маг, как и любой, способен допустить ошибку, цена которой – жизни и души тех, кто окажется поблизости.
– Эхайпен панациос эпайпен… – продолжала Теноктрис. Ее голос звучал размеренно, словно падали капли воды в клепсидре. Бледная голубая дымка заклубилась вокруг неподвижной фигуры Кэшела.
– Семон секнетт'аллассосемон…
Лиэйн стояла по другую сторону от Гаррика, кончики ее пальцев лежали на его плече. Он черпал силы в ее прикосновении – так же пеший солдат держится за стремя всадника и находит в себе силы бежать за лошадью.
Тело Кэшела выглядело все таким же твердым и материальным, только теперь его окутала сфера голубого огня. Оно повисло в воздухе под прямым углом к поверхности, где он только что стоял. Со стороны трудно было понять, осознавал ли он происходившие перемены.
– Агра базагра ореобазагра! – воскликнула Теноктрис ломким голосом. Палочка в ее руках раскололась, жесткие волокна разлетелись от разрыва грани миров. Старая волшебница начала заваливаться назад. Гаррик подхватил ее и поднял на руки.
Тело Кэшела вращалось внутри сияющего шара, не отбрасывающего теней. Он уменьшался, словно проваливаясь куда-то вдаль, выражения лица было не различить, но руки по-прежнему сжимали посох.
Теноктрис обессиленно выдохнула. Свет обернулся вокруг себя и исчез. В сознании Гаррика навсегда запечатлелась картина, как его друг вертится и уменьшается, словно кукла, брошенная в пучину водоворота.
* * *
Огромная птица вынырнула из неопределенности и заскользила по широкой дуге навстречу солнцу. Внизу лежала гавань, приютившаяся на поросшем лесом побережье. Было уже далеко за полдень.
Вначале Шарина не увидела никаких следов человеческой деятельности, но, по мере того как птица продвигалась вперед, девушка заприметила несколько лодок, вытащенных на песчаную косу вдоль зализа. На вершине холма, возвышающегося над морем, была вырублена просека, смахивающая на рваный желтый рубец. Вдоль вырубки тянулся частокол; за ним стояла дюжина овальных лачуг с тростниковыми крышами над каменными стенами. Одна казалась чуть больше других и отгораживалась от них собственным забором.
Люди в одеждах из кожи и грубой травы увидели птицу и бросились врассыпную по домам. Шарина слышала предостерегающие крики. Матери подхватывали детей, слишком маленьких, чтобы спасаться самостоятельно.
Птица продолжала планировать, ощутимо теряя высоту. До верхушек деревьев оставалось не более пятидесяти футов. Здесь росли большей частью твердые породы дерева, сейчас, в разгар лета, одетые в пышную листву.
Первобытный поселок располагался на западном хребте. Птица описывала дугу над заливом. Спутанные космы зелени спускались до самой линии прибоя, перемежаясь с пятнами песка, за который цеплялись корни более солидных растений.
Внезапно внизу мелькнула некая сложная структура – огромное нагромождение камней на полуострове напротив человеческого поселка. Отдельные камни в этой конструкции оказались меньше, чем ожидала Шарина, к тому же неправильной формы. Однако они подходили друг к другу с точностью мозаичной облицовки.
Деревья разрушили древний город, их корни извивались и протискивались в щели, куда в свое время не вошло бы и лезвие ножа. Многие дома рухнули и превратились в кучи булыжников, заросшие травой. Шарина бы и не заметила их, если бы птица не пронеслась прямо над листвой.
Несмотря на эту зеленую вакханалию, строения сопротивлялись. Деревья на камнях выглядели чахлыми и иссохшими, гораздо ниже своих лесных собратьев, чьи семена долетели сюда. Стаи скворцов перелетали с дерева на дерево, двигаясь как единое бесформенное существо. И никаких признаков человеческой жизни.
Огромная птица сменила направление с поразительным изяществом кита в открытом море. Кончик левого крыла приподнялся, в то время как правое ушло вниз, указывая прямо на землю. Шарина, неподвижная в птичьих когтях, раскачивалась по головокружительной дуге.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
