Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Превосходно, коль это возможно в таких условиях. Ну, расскажите, как прошел ваш день? Вы приехали чуть раньше, а Трюшон, по своей привычке, задержится, хотя и обещал не опаздывать.
Ивейн рассказала о похоронах; виконт внимательно кивал, ее слушая. Сейчас он уже не казался таким бледным, как утром, и выглядел намного лучше; что ж, он был прав, что отправился домой. В своем доме и стены помогают.
– Значит, беднягу Жюльена закопали, – сказал Сезар, когда графиня окончила свой рассказ. – Но я не успел спросить вас вчера. Выяснили ли вы что-нибудь у Мари о том вечере?
– О да, – вздохнула Ивейн, – и начинаю склоняться к мысли о том, что вы были правы. Вернее, начинаю привыкать к ней.
– О! – виконт оживился.
– Похоже, в последний вечер Жюльен был неизмеримо добр и ласков. С чего бы? Обычно он весьма сдержанно выражал свои чувства, не в его это было характере, хотя семью свою он обожал – этого не отнимешь. А тут… Когда Мари рассказывала мне, я заподозрила, что тут что-то не так. Он как будто попрощался с ними. Оставил о себе хорошую память. Даже нашел время побыть с женой в спальне.
– Вот как. – Виконт кивнул. – Да, похоже, моя теория имеет под собой основания. Что, к сожалению, только добавляет нам загадок…
– К черту загадки, – отрезала Ивейн. – Вы знаете, кто в вас стрелял?
Он покачал головой, и графиня понимала, что он не врет.
– Увы, увы. Я даже не разглядел его. Было темно. Просто выстрел из мрака, вот и все. Он целился мне в спину, не церемонясь, но я успел повернуть коня. И в этом все мое счастье, вся моя удача. А еще в том, что на улицу вышли люди, и на второй выстрел убийца не решился.
– Я благодарю провидение, что так случилось.
– Я сам его благодарю; а также ваших слуг и вас, что помогли мне. Спасибо, Ивейн. Что бы я без вас делал?
Он все-таки встал, и она невольно поднялась вслед за ним, беспокоясь: вдруг он пошатнется и упадет, вдруг его нужно будет подхватить, поддержать… Но Сезар, кажется, твердо стоял на ногах. Он сделал шаг вперед, почти не оставив между собою и графиней пространства, и отступать на сей раз было некуда – позади кресло. Но Ивейн и не хотела отступать.
– Мадемуазель, – негромко проговорил виконт; глаза его казались провалами в черноту, отблеск каминного огня лежал на скулах, – вы столь прекрасны даже в этом траурном платье, столь решительны, столь самоотверженны, что я не могу не выразить вам свое восхищение. Но дело не только в этом. Возможно, сейчас я сотворю глупость, однако, если не сделаю этого, до конца жизни буду жалеть.
И, прежде чем Ивейн успела понять, что он собирается делать, Сезар нежно взял ее пальцами за подбородок, склонился и поцеловал.
Это был первый в ее жизни настоящий поцелуй – теплый, нежный и настойчивый, разом уничтоживший все сомнения, всю бунтующую девичью честь – вообще все. Осталось золотистое сияние под веками (глаза закрылись будто бы сами собой), вкус губ виконта на ее губах, его обжигающее прикосновение. Повинуясь инстинкту, Ивейн подалась вперед и прильнула к нему, ощущая сквозь ткань своего платья и ткань его рубашки и жилета огненное его тело; и казалось, мир задрожал, словно капли росы на случайно задетом листке.
Не было ничего, кроме этого головокружительного ощущения счастья, и Ивейн потеряла себя в пространстве – а потом нашла. Словно то, о чем она думала долгими вечерами, вдруг исчезло, а затем снова проявилось, но теперь уже осознанное и дополненное. Шла ли здесь речь о любви? Графиня не знала. Но речь определенно шла о влечении, а его она никогда не думала для себя отрицать. Просто… опасалась, что это будет неискренне.
Но в чем виконта нельзя было упрекнуть, так это в неискренности.
Наконец он отстранился, и Ивейн открыла глаза, чувствуя, как все тело звенит, словно натянутая струна.
– Надеюсь, я не оскорбил вас этим поцелуем, – прошептал Сезар, – но не думаю. Настоящий поцелуй не может оскорбить.
– И вы совершенно правы, – шепнула Ивейн в ответ.
К величайшему ее сожалению, раздался стук в дверь; скорее всего, это явились доложить о прибытии журналиста. Ивейн села, виконт тоже возвратился в кресло, и вовремя – вошел Флоран, однако в одиночестве.
– Что? – спросил Сезар и взглянул на часы – они показывали пять минут восьмого. – Трюшона нет?
– Нет, ваша светлость. Подать еще чаю?
– Подай, Флоран, непременно подай. – И, повернувшись к Ивейн, виконт продолжил: – Что за беда с этим журналистом! Удивительно непунктуальный человек. Один лишь раз пришел вовремя – в то утро, когда мы с ним обсудили наше партнерство. А затем опаздывал, как только мог.
– Думаю, он скоро объявится, – вздохнула Ивейн, жалея, что поцелуй прервался и что заполучить следующий вряд ли пока удастся – в любой момент в гостиную могут войти, а Трюшон – тот и вообще ворваться без стука.
– Что ж, подождем.
Они выпили чаю, в который раз обсудили письма, пытаясь отыскать в них нечто новое, и, разумеется, не нашли; стрелки медленно ползли по кругу, часы отбивали четверти. Виконт хмурился, и Ивейн понимала его взволнованность. Самой графине все это тоже не нравилось.
Когда стрелки часов показали восемь, виконт сказал:
– Я начинаю беспокоиться.
– Мы можем что-нибудь сделать?
– Можем. – Сезар дотянулся до колокольчика и позвонил, а затем сказал появившемуся Флорану: – Пусть Жюль возьмет лошадь и немедля поедет на квартиру господина Трюшона; коль скоро его там нет, пусть поищет в «Прокопе». В редакцию ехать бесполезно, по словам Трюшона, туда он заходил, только чтобы отдать написанную статью.
– Да, ваша светлость.
– Не думаете ли вы, что с ним что-то случилось?
– Это отличная от нуля вероятность. Что-то из-за ранения я стал плохо соображать. Уж извините, приставил человека приглядывать за вами, а вот о журналисте не позаботился. Глупо. Хотя он сам обещал быть осторожным.
Ивейн захлопала глазами: за весь день она ни разу не ощутила слежки.
– За мной ходил ваш человек?
– Ну да, – кивнул виконт, – тот самый Жюль, что сейчас отправился разыскивать Трюшона. Он один из лучших моих шпионов, этот Жюль, бывший каторжник.
Графиня ахнула:
– И такого человека вы держите в доме?!
– Я полностью доверяю ему, а он служит мне не первый год. Я спас его от участи худшей, чем смерть, и даже вам, хотя доверяю, не расскажу; все-таки есть вещи, о которых женщинам лучше не слушать, несмотря на вашу тягу уравнять всех в правах. Уж извините меня, в таких вопросах я безбожно старомоден.
– Подробности биографии вашего Жюля меня не интересуют. Но он ходил за мной!
– Ходил и никого другого не заметил; это хорошо. А сейчас, если он сможет найти Трюшона, то найдет. Не возмущайтесь так, графиня. В моих интересах, чтобы мы все вышли из этой истории живыми. И я это обеспечу.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
