– Я недавно была там у Торна. Нужно было увезти Эми от ее соискателя.
– Говорят, там очень красиво, – заметила Венера.
– Верно. Не похоже ни на какое другое место, где я побывала.
Она рассказала Венере о своих впечатлениях на острове, о его золотистом воздухе, о волшебной атмосфере.
Было видно, что Венера уже слышала миф о том, что сам Аполлон создал этот остров, но, похоже, ее больше интересовало настоящее, чем прошлое.
– Вы что-нибудь знаете о сэре Гавейне Олуэне? Вы встречались с ним?
– Очень редко, – ответила Диана. – На вид он милый, обходительный джентльмен. – Она подняла глаза от холста. – Вы знакомы с ним?
На миг мадам стиснула зубы.
– Да, мы знакомы, – ответила Венера неожиданно мрачно. Потом, явно взяв себя в руки, ласково улыбнулась: – Но не хочу говорить, как познакомились. Женщина в моем положении должна хранить свои тайны, вы же знаете.
Какое-то количество секретов Венера хранит, не сомневалась Диана. Ее не оставляло ощущение, что знакомство мадам с сэром Гавейном не имело никакого отношения к амурным делам.
Задумавшись, Диана вновь вернулась к холсту, желая поскорее покончить с работой, чтобы поделиться своими впечатлениями с Торном.
Она обо всем рассказала ему этим же вечером, когда они ехали в его двуколке на прогулку в Гайд-парк. Когда Диана описала, как Венера расспрашивала ее о Кирене и сэре Гавейне, Торн нахмурился.
– Этого я и боялся. Она пыталась вытянуть из вас информацию, – предположил он.
– Какую информацию?
Видно было, как Торн заколебался, ловко правя парой своих резвых гнедых в оживленном потоке, но потом тяжело вздохнул:
– Информацию, связанную с министерством иностранных дел. У нас на Кирене расположен отдельный департамент.
Диана удивилась:
– Почему там? Это ведь так далеко от Англии.
– Но зато близко к некоторым европейским странам. Это главное преимущество. В некоторых случаях мы можем более гибко реагировать на проблемы и на просьбы о помощи к нашему правительству, чем если бы мы только полагались на наших агентов в Лондоне.
– Но почему Венера интересуется сэром Гавейном?
– Потому что он возглавляет наш отдел на Кирене.
– О, – протянула Диана, не зная, что сказать. – Может, вы расскажете мне немного о своей работе, чтобы я была готова? – спросила она.
Торн покачал головой:
– Чем меньше вы знаете, тем меньше придется изворачиваться, когда она будет задавать вопросы. – Он поджал губы. – Вполне вероятно, что Венера и изменница, и убийца. Мне все-таки не нравится, что вы участвуете во всем этом.
– Не беспокойтесь обо мне. У меня вполне достаточно других тем для бесед с Венерой, чтобы отвлечь ее и побудить открыться. – Диана не могла не усмехнуться, вспомнив весьма специфический вопрос. – Пока самым многообещающим был разговор, когда я притворилась, что страшно переживаю из-за того, что вы начнете изменять мне после женитьбы.
Остро глянув на нее, Торн скривился в улыбке:
– Сейчас можете не сомневаться в моей верности. У меня достаточно забот и с вами, и с помолвкой. Ни к чему все усложнять еще больше.
Все, что произошло на следующей неделе, и заинтриговало, и обескуражило Диану. Начался сезон с приглашениями на балы, рауты, на обеды, именины и венецианские завтраки. В этом сумасшествии ей удалось устроить еще три сеанса с мадам.
И каждый раз Диана пыталась осторожно расспросить ее и чувствовала, как они обе играют в кошки-мышки. Венеpa умолкала, едва только речь заходила о ее прошлом, и Диана не могла не признать, что их болтовня приносит мало пользы.
Кроме того, появился повод забеспокоиться об Эми. При всех успехах в свете, который не устоял перед ее очарованием, однажды, когда Диана вернулась под вечер из студии, она обнаружила, что Эми рыдает в своей спальне, уткнувшись лицом в подушки. Диана кинулась к ней с расспросами, и Эми поведала, что один из ее поклонников вот уже в третий раз за последнюю неделю неожиданно не является на встречу.
Зная, что только один поклонник мог повергнуть ее в такое состояние, Диана пришла к выводу, что кузина страдает из-за того, что Реджинальд Нили откровенно пренебрегает ею.
Диана могла только радоваться, что их тайный роман дал трещину, и надеяться, что все закончится окончательным разрывом молодых людей.
Теперь Диана могла целиком сосредоточиться на главной проблеме – мадам Венере.
После второго сеанса она уже не сомневалась, что та ведет свою собственную игру. Их беседы стали все более походить на изящную дуэль умов, когда каждая пыталась выудить информацию у другой. Только на четвертом сеансе Диане тем не менее удалось склонить Венеру к разговору о детских годах. Предлогом была слабость той к шоколаду.
– Когда я была маленькой, – задумчиво заговорила Венера, – гувернантка каждое утро подавала горячий шоколад мне в постель. Это мое самое трепетное воспоминание, – вздохнула она. – Потом я несколько лет мечтала об огромной чашке какао со сливками, над которой вьется парок. Мне этого так не хватало, что я поклялась: когда вырасту, заработаю столько денег, чтобы можно было пить шоколад каждое утро. Теперь я всегда начинаю день с чашки шоколада в постели.
Диане стало любопытно. Венера явно происходила из богатой семьи, если у нее была гувернантка, и она привыкла к шоколаду по утрам. Если несколько лет у нее этого не было, должно быть, тогда для нее наступили трудные времена.
– Что-нибудь случилось с вашей гувернанткой? – как можно безразличнее спросила Диана.
Венера посмотрела вдаль, словно вспоминая что-то.
– Я лишилась родителей в детстве, как и вы. А потом последовали годы, которые были… трудными.
– Простите меня, пожалуйста, – воскликнула Диана, борясь с сочувствием. – Могу представить, как вам было тяжело.
– Нет, вы не можете представить! Ваши родители погибли от несчастного случая. Моих – убили у меня на глазах.
Диана застыла, не в силах сказать ни слова. «Убили?» Какой-то скрипучий смешок вырвался у Венеры.
– Вы, наверное, шокированы. Они умерли насильственной смертью. Я до сих пор вижу это в кошмарах.
– Какой ужас!
– Ужас. Но пожалуй, самое жуткое – в то же время я потеряла своего брата.
Диану замутило.
– Его тоже убили?
– Нет, мы оба выжили, но он для меня словно умер. Нас разделили и отправили по разным приютам. Меня – в приют для девочек, его – в работный дом для мальчиков. Только десять лет спустя я смогла увидеться с ним.
– Вы много пережили, – запинаясь, произнесла Диана, не в силах придумать ничего более подходящего.
