Она не позволит себе поверить в то, что жизнь с ним возможна! Не допустит этого снова. Он опять бросит ее, и на этот раз ее сердце не выдержит…
— Нет, Грант, все кончено.
— Не кончено. И никогда не кончалось. — Грант крепко прижал ее к себе, пресекая попытку вырваться.
— Все кончено. — Фелисити запрокинула голову и посмотрела Гранту в глаза. — Но ведь с нами на самом деле никогда такого не было, верно? Никогда не было нас.
В ответ Грант крепко поцеловал ее.
— Разве ты еще не поняла, моя милая Фелисити? С той ночи, когда ты дала обет быть моей, а я дал обет быть твоим, мы стали единым целым… Как бы там ни считалось по закону.
Глава 20
Когда Фелисити услышала эти слова, сердце сперва заколотилось у нее в груди, а потом как будто стало биться через раз. Она всмотрелась в глубину его светло-карих с зеленью глаз и в них, в открытости его лица увидела, почувствовала всеми фибрами своей души, что он говорит правду.
Она уже видела такое выражение, когда Грант верил, что любит ее. И она тоже в это верила, хотя и оказалась преданной.
Но на этот раз все было как-то иначе. Он узнал, каково это, желая богатства сильнее всего, обрести полные карманы золота и пустоту в сердце, жаждущем любви.
Фелисити провела ладонями по его лицу.
— Грант, моя любовь никогда не ослабевала. — Она приподнялась на носки и нежно поцеловала его в губы. — Но ты разбил мое сердце, и рана эта еще не зажила.
— Так пусть моя любовь станет целебным бальзамом. Мои помыслы не всегда были тверды, но любовь не угасала ни на минуту. — Грант встал перед ней на колено и поднял левую руку. — Если ты примешь меня и согласишься стать моей женой, я буду самым счастливым мужчиной в мире.
Из кармашка жилета Грант достал золотой перстень с печаткой.
— Моя мать отдала это мне незадолго до смерти. Для меня этот перстень хранит воспоминания о чистой, безусловной любви, но, что важнее, в нем заключено обещание любви вечной. — Он поднял перстень и поднес его к ее безымянному пальцу. — Ты выйдешь за меня, Фелисити?
Губы ее задрожали, сердце переполнилось чувствами. Сказать она сейчас ничего не могла, поэтому просто кивнула, и с ее ресниц сорвались слезинки счастья.
Лицо Гранта тоже претерпело ряд изменений: если сначала оно было серьезным, то потом сделалось удивленным, после чего стало недоверчивым и, наконец, засветилось от неподдельного счастья. Он надел перстень матери на палец девушки, и тот подошел идеально.
— Как же я этого сразу не понял! Этому перстню было суждено стать твоим, Фелисити, потому что ты — смысл моей жизни.
Он встал с колен.
— О, Грант, неужели это на самом деле происходит? Или это сон? — Фелисити крепко сжала его пальцы.
Грант улыбнулся, глаза его заблестели. Он поднял ее правую руку и приложил к своей груди.
— У меня для тебя есть еще что-то.
Ладонью Фелисити почувствовала, что в его жилете есть внутренний карман и что он не пустой. Она вопросительно подняла брови.
— Ну что, посмотрим, что там?
Его пальцы быстро расстегнули пуговицы жилета, и он сунул ее руку себе за пазуху.
Фелисити знала: от Гранта можно ожидать чего угодно. Из кармашка она достала сложенный лист бумаги.
— Разверни. — Его глаза горели в предвкушении.
Пальцы ее задрожали, когда она начала разворачивать лист, и вдруг, еще не увидев, что внутри, она все поняла.
— Боже, Грант… Это же специальная лицензия на брак, верно?
Рука ее затряслась, и ей пришлось сделать вид, что она обмахивается бумагой как веером.
На лице Гранта появилась озорная улыбка.
— Еще рано, моя дорогая?
— Думаю, что нет. — Фелисити почувствовала, как у нее загорелись щеки от мысли о том, в чем она собиралась признаться вслух. — Ведь я не могу дождаться, когда смогу побыть со своим мужем… Как жена.
Какое-то время они стояли, глядя друг на друга и ожидая, кто первым заговорит или что-то сделает.
— Фелисити, искушение слишком велико. Но я должен вернуть тебя в дом миссис Фрай, пока все не будет готово к свадьбе.
Фелисити ждала услышать от Гранта не это. По правде говоря, она надеялась, что он ничего не скажет, а просто заключит ее в объятия и уложит на кровать.
— Я не хочу возвращаться к миссис Фрай в такую погоду. Я и так промокла до нитки, чего доброго еще простужусь.
— Я могу сходить найти извозчика, а в твоем чемоданчике наверняка есть во что переодеться. — Он посмотрел на кожаную дорожную сумку, потом обратно на Фелисити.
Почему он такой благородный, когда я вовсе не хочу этого? Она разочарованно вздохнула. В том, что его влекло к ней, как к женщине, сомнений не вызывало. Столь заметное доказательство его пылкости не заметить было невозможно. Неужели он не видел, что и она хотела его не меньше?
Наконец Фелисити смогла представить себе будущее с ним, жизнь мужа и жены, и ей ужасно хотелось еще и почувствовать это будущее… прямо сейчас.
— Ты прав, Грант, там есть сухая одежда. Не мог бы ты достать серое шерстяное платье, пока я сниму плащ и разуюсь?
Поколебавшись, Грант повернулся, раскрыл кожаный чемоданчик и стал рыться в вещах, ища серое платье.
Фелисити времени не теряла. Расстегнув застежку у горла, она сорвала плащ и корсаж под ним. Пальцы потянули за ленточку под лифом, рукава упали с плеч, и освободившееся платье соскользнуло на пол. Он замер, глядя на нее.
Она стояла перед ним в одной прозрачной рубашке, чулках и стоптанных башмаках.
— Прошу прощения. — Он отвернулся, но протянул руку. — Твое платье.
И снова Фелисити оказалась в растерянности. Зачем он так усложняет? Она села на кровать.
— Не мог бы ты помочь мне снять башмаки? Они совсем промокли.
— Конечно! Как же я сам не догадался предложить!
Грант встал перед ней на колени, расшнуровал башмаки и стянул их по очереди.
Фелисити сняла подвязки, ни на мгновение не отрывая взгляда от Гранта.
— Как же руки замерзли! Ты не поможешь с чулками? Не хочу зацепить и порвать ногтями.
Грант послушно поднес руки к ее правой ноге и начал медленно, не прикасаясь к коже, скатывать чулок вниз, по икре, пока не снял его со ступни. После этого он взялся за левый чулок, но на этот раз его теплые пальцы скользнули по ее бедру. Опустившись до ступни, он, желая снять чулок, поднял ее и отвел в сторону, так что ноги оказались раздвинутыми.
Наконец-то!
Он посмотрел ей в глаза с немым вопросом.
Фелисити легла спиной на кровать и немного повернула голову, чтобы ему была видна блаженная улыбка на ее лице.
