— Как будто он живёт в стиме? — спросила Черри. — Вот почему он всегда в REM?
— Нет, — сказал Джентри, — это не симстим. Эта штука полностью интерактивна. Всё дело в масштабах. Если это биософт класса «алеф», то у него там может быть всё, что угодно. В некотором смысле эта штука может давать доступ буквально ко всему на свете…
— Судя по поведению Малыша Африки, — сказала Черри, — этот парень платит ему за то, чтобы оставаться в таком состоянии. Что-то вроде кайфа под проводами в голове, но немного по-другому. И к тому же «проволочные торчки» не врубаются в REM, как этот…
— Но когда ты попытался прогнать его программу через свою аппаратуру, — рискнул вставить Слик, — то получил в ответ… нечто.
Он увидел, как плечи Джентри напряглись под вышитой бисером кожей куртки.
— Да, — мрачно ответил Джентри, — а теперь мне надо восстановить наш счёт у Ядерной Комиссии. — Он указал на батареи постоянного заряда, уложенные под стальным столом. — Достань-ка мне их.
— Н-да, — протянул Слик, — самое время. У меня уже задница отмерзает.
Оставив Джентри, согнувшегося над киберпространственной декой, они вернулись в комнату Слика. Черри настояла на том, чтобы подключить электроодеяло Джентри к одной из батарей так, чтобы она могла накрыть им носилки. На газовой плитке ещё оставался холодный кофе; Слик допил его, не разогревая. Черри смотрела в окно на занесённую снегом Пустошь.
— Как она стала такой? — рассеянно спросила девушка.
— Джентри говорит, что лет сто назад тут внедряли проект по землеустройству. Завезли тонны чернозёма, но так ничего и не выросло. Большая часть земли оказалась токсичной. Затем дождь смыл почвенный слой. Думаю, они сдались и начали сбрасывать сюда всё больше дерьма. Здешнюю воду пить нельзя: полным-полно полихлорбифенилов и всего остального.
— А как насчёт кроликов, на которых охотится этот ваш птичий мальчик?
— Они к западу отсюда. На Пустоши я никогда их не видел. Здесь даже крыс нет. Во всяком случае, любое мясо, какое здесь удаётся достать, приходится проверять и проверять.
— Но птицы тут есть.
— Они только устраиваются на ночёвку, а кормиться улетают куда-то ещё.
— А что там между тобой и Джентри? — Она всё ещё смотрела в окно.
— Что ты имеешь в виду?
— Сперва я решила, что вы — голубые. Ну вместе живёте.
— Нет.
— Но всё выглядит так, будто вы друг в друге нуждаетесь…
— Это его дом, Фабрика то есть. А он разрешает мне тут жить. Я… хочу жить здесь. Чтобы работать.
Зажглась лампочка в конусе из жёлтого факса, защёлкал вентилятор в обогревателе.
— Ну, может, он и псих, — протянула Черри, присаживаясь на корточки перед обогревателем и одну за другой расстёгивая свои куртки, — однако он только что сделал хоть что-то разумное.
Поднявшись на чердак, Слик обнаружил, что Джентри сидит ссутулившись на старом офисном стуле и смотрит на светящийся откидной экранчик монитора на своей деке.
— Роберт Ньюмарк, — сказал Джентри.
— А?
— Идентификация по сетчатке глаза. Или это Роберт Ньюмарк, или тот, кто купил его глаза.
— Откуда ты это узнал? — Слик наклонился взглянуть на экран со стандартной таблицей свидетельства о рождении.
Джентри пропустил его вопрос мимо ушей.
— Вот именно. Копни одно, а вляпаешься во что-нибудь совсем другое.
— То есть?
— Кому-то до смерти интересно, а не задаёт ли кто-нибудь вопросы о мистере Ньюмарке.
— Кому?
— Не знаю. — Джентри забарабанил пальцами по обтянутым чёрной кожей коленям. — Взгляни сюда: почти никакой информации. Родился в Барритауне. Мать — Марша Ньюмарк. У нас есть его ГРЕХ, но явно меченый. — Он отодвинулся вместе со стулом от стола и повернулся так, чтобы видеть неподвижное лицо Графа. — Ну что, Ньюмарк? Это твоё настоящее имя?
Он встал и направился к проекционному столу.
— Не надо, — начал было Слик, но Джентри уже нажал на кнопку подачи питания.
И снова на мгновение возникло серое нечто, но на этот раз оно рванулось к основе полусферического дисплея, съёжилось там и исчезло. Нет, не исчезло. Крохотный серый шарик завис в самом центре светящегося проекционного поля.
На лицо Джентри вернулась прежняя безумная улыбка.
— Хорошо, — проговорил он.
— Чего хорошего?
— Я понял, что это. Что-то вроде льда. Защитная программа.
— Эта обезьяна?
— У кого-то неплохое чувство юмора. Если обезьяна тебя не напугает, то превратится в вошь…
Он отошёл к рабочему столу и начал копаться в одной из корзин.
— Сомневаюсь, что им такое удастся с прямой сенсорной связью. — Теперь у него было что-то в руках. Сетка тродов.
— Джентри, не делай этого! Посмотри на него!
— А я и не собираюсь это делать, — улыбнулся Джентри. — Ты сделаешь.
Глава 22
Призраки и пустота
Глядя в грязное окошко такси, Кумико жалела, что рядом с ней нет Колина с его ехидными комментариями. Но потом вспомнила, что эта ситуация совершенно вне его компетенции. «Интересно, — подумала девочка, — а производит ли «Маас-Неотек» подобные модули для Муравейника и какую форму принял бы в таком случае призрак?»
— Салли, — спросила она полчаса спустя, когда они уже въезжали в Нью-Йорк, — почему Петал позволил мне уехать с тобой?
— Потому что он умный.
— А мой отец?
— Твой отец будет вонять.
— Прости?
— Будет очень зол. Если, конечно, об этом узнает. А может, и не узнает. Мы здесь ненадолго.
— А зачем мы здесь?
— Мне надо кое с кем переговорить.
— А я?
— Тебе тут не нравится?
Кумико помедлила.
— Да нет, нравится.
— Хорошо. — Салли поёрзала, устраиваясь поудобнее на продавленном сиденье. — Петалу пришлось нас отпустить. Дело в том, что он не смог бы нас остановить, не поранив одну из нас. Ну, может, не поранив, а скорее — не оскорбив. Тебя Суэйн мог бы потом успокоить, сказать твоему отцу, что это было сделано для твоего же блага. Но если бы ему удалось заставить меня пойти на попятную, это как потеря лица, понимаешь? Едва увидев Петала с пушкой в руках, я уже знала, что он нас отпустит. Твоя комната прослушивается, как, впрочем, и весь дом. Собирая твою экипировку, я потревожила сенсоры, регистрирующие передвижение по дому. Однако чего-то в этом роде я и ожидала. Петал же, в свою очередь, знал, что это я. Вот почему зазвонил телефон — наш друг давал понять, что ему всё известно.
