Книга Тайные полномочия - Антон Чиж

Под стук вагонных колес клонило в сон. Члены команды разошлись по своим купе. В коридоре пассажирского вагона было пусто. Проводник тщательно проверил, чтобы каждый из господ находился на своем месте. Из-за некоторых дверей раздавался храп. Ванзаров прошел в начало вагона и тихо постучал в номер третий.

Женечка не сменила дорожное платье на что-то более удобное. Она была подтянута и внимательно смотрела на него.

— Полагаете, прилично заходить в купе к барышне?

— Есть кое-что, что я хотел бы сообщить вам с глазу на глаз, — ответил Ванзаров.

— Это меня должно заинтересовать?

— Обещаю вам, госпожа Березина.

— Мне больше нравится «Женечка», — поправили его.

Ванзаров послушно повторил. Его наградили скромной, но приятной улыбкой, голубые глазки метнули игривые молнии.

— Против вас совершенно невозможно устоять, — сказал она. — Проходите, раз вы так уверены в себе.

Ванзаров не заставил себя уговаривать дважды. Женечка выглянула в коридор, как будто за ними могли подсматривать, и затворила дверь.

— Вы всегда так ведете себя с барышнями?

С комплекцией Ванзарова в купе было не развернуться. Пришлось сложиться в плечах, став узким и соразмерным. Сзади подпирало кресло, в ногу уткнулся диванчик, а подол платья касался его ботинка. Сквозь дух казенных занавесок и плюша уже пробивался тонкий аромат хозяйки. И натоплено основательно.

— Не задумывался об этом, — наконец ответил он, найдя место рукам.

— Понимаю: вы их просто покоряете, — сказала Женечка, садясь на диванчик и как бы случайно касаясь носком ботиночка его ноги. — Сядьте уже, не играйте в приличия. Это вам не идет.

В кресле оказалось как раз столько места, чтобы дышать относительно свободно. Колени Ванзарова были стиснуты, как у хорошо воспитанного мальчика. А тепло водяной печки начало пробираться по ногам.

— У меня нет времени на романы, — ответил он.

— Чем же вы так заняты?

— Приходится совать нос куда не просят.

— Как мило, что вы так откровенны. А говорите, что не умеете покорять.

— Я не говорил, что не умею… этого делать, — аккуратно ответил Ванзаров.

— Кстати, усы вам очень идут. Такие романтические.

— Мне это уже говорили… Довольно жарко тут топят.

— Не могу разрешить вам снять пиджак, — Женечка мило улыбнулась. — Вдруг войдет дядя и подумает неизвестно что. Я все-таки невеста…

— Бутовский спит и видит сны об Олимпиаде. А господин Чичеров их оберегает.

— Вы в этом уверены?

— Вне всякого сомнения. Нас никто не побеспокоит.

Глазки Женечки вдруг стали холодными и настороженными.

— Не слишком ли разгорячились, господин Ванзаров?

— Вы неправильно меня поняли, госпожа Березина, — сказал он. — Мне надо сообщить вам новость, которая не предназначена для посторонних ушей.

— Что-то слишком серьезны вы для столь юного возраста. — Глазки опять принялись за игру. — И называйте меня «Женечка».

— Служба у нас такая, — ответил он, чувствуя, как жар пробирается по спине.

— Что же это за новость? Ума не приложу.

— Григорий Иванович Рибер не будет встречать вас в Одессе. Несколько часов назад он был убит в собственном доме. Соболезную.

Женечке обязательно надо было проверить, насколько к словам этим можно относиться всерьез, не розыгрыш ли это и не дурная ли шутка. Она, как могла, постаралась быть проницательной, заглядывая в чистое, волевое лицо, особенно стараясь проникнуть в глубину светлых глаз, в которой что-то скрывалось, но что именно, ни разглядеть, ни понять было невозможно. Она поверила и поняла сразу, что это и есть правда. Не замечая за собой дар интуиции, ко всему относясь прямо и прагматично, она растерялась от той неожиданной простоты, с какой ей преподнесли новость. Не было ни успокаивающих фраз, ни мягкого подхода. Как отрубили — сразу и без жалости. Женечка не могла понять, что это: то ли способ расшевелить ее, добившись чего-то другого, то ли циничное равнодушие к ее чувствам. Оба варианта казались ей неприятными. Она скинула ноги с диванчика, покончив с легкомысленной позой, и отсела как можно дальше, почти забилась в угол рядом с дверью. Ей захотелось закрыться чем-то большим, например шторой, чтобы не видеть его, чтобы он не мог вот так беззастенчиво пялиться на нее. Женечка не хотела ни о чем больше говорить, но понимала, что теперь уже не сможет выставить его вон и только глубже будет погружаться в ненужный, утомительный разговор.

— Как это случилось?

Голос ее изменился, стал сухим и напряженным, как будто сдерживала кашель.

— Позвольте избавить вас от подробностей, — ответил Ванзаров. — Радости они не доставят. Могу сказать только одно: причиной этому стало то, что господин Рибер заигрался в Лунного Лиса. Начатое как шутка закончилось трагедией.