Лотти закивала и тем самым стряхнула с себя оцепенение, которое окутывало ее как пуховое одеяло.
— Абсолютно. Профессионально. Разумно. — Она запнулась: есть еще какое-то слово, только вот какое? Ах да. — По-деловому.
— Мне придется хорошо себя вести. До понедельника, — сказал Тайлер.
— До понедельника. — Лотти не могла дождаться, когда и начнет вести себя плохо.
— Без Руби, без Ната. Только ты и я.
— Да. — Ой, теперь на его рубашке в том месте, куда она прижималась, появилось яркое желтое пятно. Когда попытка встряхнув пыльцу оказалась тщетной, Лотти сказала: — Смотри, что я наделала.
Взгляд Тайлера стал лукавым.
— Это меньшее из того, что ты сделала со мной. Но я все же переодену рубашку. Чтобы не раскрывать себя.
Пуховое одеяло приятного оцепенения исчезло в одно мгновение. Неужели он стесняется ее?
— Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал?
— А ты обидчивая. — В его голосе слышалось веселое удивление. — Вовсе нет. Я просто подумал, что ты бы предпочла, чтобы Нат и Руби ничего не узнали. И не превратили твою жизнь в кошмар.
Лотти с облегчением сглотнула. И кивнула:
— Вполне разумно.
Тут в доме зазвонил телефон.
— Придется ответить.
— А потом обязательно переоденься. Я тоже пойду переоденусь.
Быстрым движением Тайлер слегка сжал ей руку и поспешил в дом. Лотти, улыбаясь, неторопливо пошла по дорожке. Ну вот, свершилось, они впервые поцеловались. Осталось дождаться понедельника.
Когда она отошла подальше, ветки платана снова заколыхались, и братья Дженкинсы, Бен и Гарри, принялись с победным видом хлопать друг друга по плечу и тихо хихикать. Иногда во время их сидения на деревьях ничего особенного не случалось и они проводили время, вырезая не хорошие слова на коре. Иногда они развлекались тем, что бросали ветки, листья и жуков на головы несчастных прохожих. Но на этот раз им повезло. Смотреть, как целуются взрослые, гораздо интереснее, чем кидаться жуками. Причем не какие-то взрослые, а новый дядька из Америки и мамаша Ната и Руби Карлайл. Ха-ха.
Убедившись, что вокруг все чисто, Бен и Гарри, как мини-ниндзя, скатились с дерева и исчезли в кустарнике. Благополучно добравшись до своего логова, они с хохотом повалились на землю.
— Они целовались!
— Ха-ха, целовались!
— Если мы спрячемся здесь в понедельник вечером, может, увидим, как они занимаются «этим».
— Чем?
— «Этим», дубина. — Гарри подергал бедрами, чтобы объяснить брату.
— А, ясно. — Танцевать, понял Бен. Пусть ему всего семь, но он знает, что девчонки целуют мальчишек, когда танцуют с ними.
— Фантастика! — Гарри победно затряс руками. — Подожди, когда об этом узнают Нат и Руби.
Глава 25
— Привет! — Заметив Марио и Карен за столиком в углу, Лотти помахала и стала к ним пробираться.
Марио тут же что-то заподозрил и спросил:
— Что ты тут делаешь?
— Радушно ж ты меня встречаешь. Хорошо, что я уже взяла себе выпить! — Доброжелательно кивнув Карен, Лотти придвинула третий стул и села. — Вы не против, если я присоединюсь к вам? Кстати, как вы съездили в Стратфорд? Купили что-нибудь достойное?
— Гм… э-э… да. — Озадаченная столь бесцеремонным нарушением их уединения, Карен посмотрела на Марио.
— Где дети? — осведомился тот.
— Заперты в «обезьяннике». — Лотти состроила ему рожицу, потом весело улыбнулась. — Сидят с Крессидой. Я устроила себе выход в свет.
Марио сдержанно оглядел ее.
— Ну уж в этом я не сомневаюсь.
— А почему бы нет? Такой замечательный вечер. — Глотнув из своего стакана и откинувшись на спинку стула, Лотти удовлетворенно вздохнула. — Что может быть приятнее Яркого вечера в такой замечательной компании?
— Стоп. Извините. — Распрямив плечи, Карен требовательным тоном спросила: — Вы подружка Марио?
— Подружка? Да Бог с вами, нет. Я его жена.
Глаза Карен чуть не вылезли на лоб.
— Бывшая жена, — устало уточнил Марио.
— Бывшая жена и мать его детей. Но нам удалось сохранить хорошие отношения, правда? — Лотти дружески пихнула его локтем. — Не в том смысле, естественно, мы прочего остались добрыми друзьями. Я отлично лажу с Эмбер, его подружкой. Сейчас она в отпуске. Она сама прелесть, если вы познакомитесь с ней, то обязательно полюбите ее.
— Все. — Марио поднял руки. — Ты донесла свою мысль, сказала все, ради чего пришла. Но в этом не было надобности. Я уже говорил тебе, что не делаю ничего плохого. Мыс Карен просто друзья.
Гадая, насколько сильно он теперь ее ненавидит, Лотти энергично закивала:
— Знаю! И думаю, это здорово! Именно поэтому я и решила присоединиться к вам, чтобы мы могли вместе провести этот замечательный вечер и стать друзьями.
Она перехитрила его. Понимая, что выхода нет, Марио пожал плечами, добродушно усмехнулся и сказал:
— Так и сделаем.
— Отлично. — Улыбка Лотти была ослепительной. — Карен, давай на ты? Ты ведь тоже не против?
Судя по выражению лица, Карен была потрясена, как будто Лотти предложила ей вытатуировать на верхней губе очаровательные тоненькие усики. Но так как Марио уже согласился, она была вынуждена кивнуть и ответить:
— Нет, естественно, я не против.
Солгала, причем процедила сквозь стиснутые зубы, однако Лотти решила не обращать на это внимания. Она радостно воскликнула:
— Вот и славненько!
— Ой! — Как будто только сейчас вспомнив, что у нее есть бонусная карта для выхода из тюрьмы,[23]Карен выпалила: — Только мы не можем сидеть здесь долго. — Она изобразила огорчение. — Мы едем в Челтнем.
— Чтобы поесть. — Лотти опять энергично закивала. — Знаю, Марио говорил. Тебе понравится «У Триджиани», они готовят лучшее «спагетти маринара». Именно поэтому я сегодня ничего не ела!
Честно говоря, для девушки, которая ищет компанию для приятной беседы, Карен, как это ни удивительно, предпринимала очень мало усилий в этом направлении. Отужинав «У Триджиани», они поехали в Хестакомб. Путешествие домой проходило в подавленной атмосфере. Когда Марио остановил машину у «Домика волынщика», Лотти, сидевшая на заднем сиденье, наклонилась вперед и предложила:
— А давай сначала завезем Карен.
— Мы уже приехали. — Марио посмотрел в зеркало заднего вида и встретился с ней взглядом. — К тому же мне надо поговорить с Карен наедине.
