Книга Поедательницы пирожных - Галина Куликова

— Что вы здесь делаете?! — страшным голосом спросилМарьянов, чувствуя, что сердце колотится вдвое быстрее, чем обычно. Он был встрашном замешательстве. — Вас кто сюда звал?

— Родион Алексеевич, я… Что у вас тут случилось? —Ее огромные голубые глаза наполнились слезами.

— Не вздумайте плакать, — процедил Марьянов изакрыл плечом дверь кладовки, чтобы его секретарша сразу не увидела тело и неупала в обморок. — У меня тут случилось самое страшное, что только можетслучиться. Несчастный случай. Погибли два человека — моя жена и моя приятельница.

Он выложил все это отрывистым тоном, отчаянно надеясь, чтоКарина не станет причитать и охать, трагически вопрошая, что теперь будет.

— По… Погибли? — прошептала та, хватаясь рукой загорло. — Я думала, та женщина в гостиной…

— Думали, она спит? Нет, не спит. Она умерла. Я вызвал«скорую помощь», — добавил он. — Но врачи почему-то не едут и неедут.

— Ваша жена тоже умерла? — переспросила Карина,задрожав всем телом.

— Да, она тут, в кладовке, — он мотнулподбородком. Разговор получался совершенно диким.

— Примите мои… То есть мне очень жаль. РодионАлексеевич, как это произошло?

— Не знаю. Мне кажется, они отравились. Обе еликорзиночки с кремом, которые я привез с собой.

— Из розового пакета?!

Карина обернулась и посмотрела в сторону гостиной, на стол,мимо которого она только что прошла.

— Не вздумайте трогать пирожные, — предупредилМарьянов. — Мне надо вызвать милицию.

— Не надо! — с неожиданной страстью воскликнулаКарина и шагнула к нему, быстро заговорив: — Родион Алексеевич, вас сразуарестуют как главного подозреваемого! Я знаю, у меня так однажды двоюродныйдядя вляпался и пропал ни за что ни про что. Два года в тюрьме сидел по ложномуобвинению. Потом правда вскрылась, настоящего преступника арестовали, дядювыпустили, но было поздно. Он к тому моменту уже совершенно больной был исломленный. Как только домой вернулся, сразу же слег и умер…

Она замолчала, не сводя с Марьянова умоляющего взгляда.

— А что вы мне прикажете делать? — сердито спросилон, понимая, что его секретарша права на все сто. — Бежать в лесопарковуюзону и жить в дупле вместе с белками?!

— Вы же не виноваты в этом несчастье, правда? —спросила Карина с прежним пылом.

— Правда, — бросил Марьянов. — Но это ещенужно доказать.

— Вот и надо доказать! Только для этого у вас должныбыть развязаны руки. Вы должны остаться на свободе.

Эти ее слова Марьянова ужаснули. Дело, значит, еще хуже, чемон себе представлял. Даже его секретарша понимает, что его немедленно схватят иначнут допрашивать.

— Я должен быть на свободе, — повторил он вслед заней. — Но куда я пойду?

— Я вас спрячу! — с жаром пообещала Карина. —Я вас так хорошо спрячу, Родион Алексеевич, что вас никто никогда не найдет!

— Звучит зловеще, — пробормотал Марьянов, быстропрокручивая в голове свои возможности. — Вы не боитесь во все этоввязываться?

— Я уже ввязалась, — призналась Карина. — Яследила за вами.

— Следили? За мной?! Но с какой стати?

— Родион Алексеевич, — Карина торопливооглянулась, — мне кажется, что нам лучше уехать прямо сейчас. Потому что,если вы вызвали «скорую», она должна появиться с минуты на минуту. А уж врачинемедленно позвонят в милицию, вы же понимаете, да?

— Вы предлагаете просто взять и уйти? И оставить здесьмою жену и… и Лену?

— У вас нет другого выхода. Карину трясло от волнения.

— Хорошо. — Он наконец решился. — Мне нужнокое-что сделать наверху. На чем вы приехали?

— На своей машине. Часа три назад.

— Вы что, все это время сидели в засаде?

— Да, — просто ответила она и взмолилась: —Родион Алексеевич! Я вам потом все расскажу. Давайте скорее!

— Хорошо.

Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл их, встретилсясо взглядом Карины. В этом взгляде было и сострадание, и еще что-то такое,отчего у Родиона на миг перехватило дыхание. Справившись с внезапной слабостью,он спросил:

— А вдруг это банальное пищевое отравление? Как будетвыглядеть мое исчезновение?

— Очень просто. Вы напились, ничего не помните. Непомните, как приехала жена, как приехала ваша приятельница. Уже едва соображая,вы вызвали секретаршу, то есть меня, и она — то есть я! — увезла васдомой.

— Ничего более дурацкого отродясь не слышал, —хмыкнул Родион.

— А вы знаете, что в дурацкие признания легче верят?

— Здесь еще была сестра моей жены, — призналсяМарьянов. — Вот она действительно напилась вдрызг. А когда узнала онесчастье, сбежала, прихватив с собой кое-что. — Он в двух словахрассказал Карине о записывающем устройстве и тут же спохватился: — Мнепросто необходимо побывать в спальне и найти камеру. Должна же быть там камера,с которой шло изображение! Ждите меня здесь, хорошо?

Он побежал на второй этаж, а Карина, преодолевая страх истараясь не обращать внимания на тело женщины, лежавшей на диване, приняласьосматривать гостиную. Потом, задержав дыхание, заглянула в кладовку. Онапонимала, что другой возможности отыскать хоть какие-то улики на местепредполагаемого преступления у них с Марьяновым уже не будет.

Возле тела Ноны, которая еще недавно вызывала у Карины однутолько ненависть, лежала та самая сумочка, из-за которой в приемной разгорелсясыр-бор. Карина метнулась на кухню и поискала резиновые перчатки. Нашла ихдовольно быстро и натянула на руки. Потом вернулась в кладовку и открыласумочку марьяновской жены. Вытащила оттуда записную книжку и несколькоквитанций. Чтобы не вызвать подозрений милиции, сотовый она решила не уносить,а только посмотрела последние звонки и переписала номера телефонов, с трудомудерживая ручку негнущимися из-за перчаток пальцами. Потом зажмурилась исфотографировала мертвую женщину своим сотовым.

Еще она сделала несколько фотографий гостиной, в том числесняла накрытый стол и тарелку с оставшимися пирожными. Из сумочки Лены Божокона извлекла визитницу и несколько бумажек с записанными на них именами,телефонами и электронными адресами. Сотовый Лены не включался — илиразрядился, или не работал вообще.