Оставлю в стороне компанию «Будущее» (кстати, ее деятельностью господин Камский остался вполне доволен — умеренные цены, легкий переход во времени, никаких проблем). Но вы лучше прочитайте протокол допроса! Комментарии, как говорится, излишни.
«Следователь: Итак, вы оказались преступным образом в Израиле 2080 года.
Камский: Почему это преступным? Я заплатил деньги и получил то, за что платил. Разве есть закон, запрещающий репатриацию в будущее?
Следователь: Спрашиваю я. Вы вернулись два года спустя. Что заставило вас это сделать?
Камский: Ну… У меня оставались кое-какие деньги. И еще — я два года работал на приисках бадырок…
Следователь: На приисках чего?
Камский: Бадырки — это такие… Ну, вроде украшений. Добывают их из незонита, и хозяин не хотел платить больше трехсот шекелей в час. Но я работал по десять часов и накопил, чтобы вернуться.
Следователь: Незонит… Хорошо, об этом потом. Вы хотите сказать, что жить в Израиле восьмидесятого года вам не понравилось?
Камский: Да чтоб я… Лучше с арабами воевать, чем с бюрократами, чтоб они так жили! Нет, вы подумайте: выходишь из дома, платишь налог за выход. Заходишь — плати налог за вход. Приходишь в офис, плати за то, что дышишь кондиционированным воздухом. Купил я супервизор — классная штука, скажу я вам, — так с меня содрали три месячных пособия за то, что приобрел предмет не первой необходимости. А на бадырки, думаете, я сам пошел? Из биржи труда направили, и не смей отказаться, иначе пойдешь на принудительное перевоспитание. В дурдом, иначе говоря.
Следователь: А скажите, какая партия у власти в восьмидесятом году? Авода? Ликуд?
Камский: Тмимут! Новая какая-то…
Кстати, вы обратили внимание — следователь ударился в политику, чего не должен был делать. Но — продолжим.
Следователь: Но ведь вы, тем не менее, имели виллу в Кейсарии, вертолет фирмы „Даяцу“ и супервизор „Сони“!
Камский: Вот именно! Вокруг виллы одни арабы, потому что Кейсарию отдали палестинцам в пятьдесят третьем. Вертолет летает только на полтора километра, потому что я, видите ли, на учете, и удаляться от города мне запрещено. А супервизор все передачи переводит на иврит и любой сюжет заканчивает неизменным „Благословен будь, Господь наш…“ согласно встроенной программе министерства по делам религий.
Следователь: Надеюсь, решив вернуться, вы не нарушили законов будущего? Иначе вам придется отвечать сразу по двум статьям…
Камский: Конечно, нарушил! А как бы я еще вернулся? Есть ведь закон. Если не прожил в стране положенных пятнадцати лет, шиш уедешь. Ни билета не продадут, ни визы не получишь, а сунешься за разрешением, пойдешь в дурдом. Как же, только ненормальный захочет уехать из такой благословенной страны! Конечно, я пошел к… Неважно, вам-то все равно до них не дотянуться.
Следователь: Подпишитесь здесь и здесь. И вы еще ответите за свое вранье…»
* * *
Круто сказано. Но следствие действительно находилось в крайне затруднительном положении. Ведь, кроме Камского, начали возвращаться из будущего и другие. Путь был таким же — появлялись они в салонах самолетов, пытались занять занятые уже места, их тут же отлавливали и во избежание лишних разговоров после посадки препровождали сначала в камеру предварительного заключения, а затем, получив предписание окружного суда, в особую резервацию в Негеве, в пятнадцати километрах от Арада. Там они и живут сейчас. Этакий концлагерь в пустыне. А что делать? Нужно ведь разобраться!
Но давайте вернемся к последней фразе следователя. Конечно, Роман Бутлер имел все основания утверждать, что Камский вводит следствие в заблуждение. Вот, к примеру, протокол допроса вернувшегося из 2080 года господина Бориса Шустера.
«Следователь: Вы утверждаете, что власть будет у партии…
Шустер: У партии Ликуд, да.
Следователь: Но вот посмотрите, вернувшийся господин Камский утверждает, что власть будет принадлежать партии Тмимут.
Шустер: Какой еще Тмимут? Такой партии вообще не существует. Ликуд у власти уже тридцать лет — с пятидесятого года. И только потому, что изменили закон о голосовании. Теперь голосовать может только тот, кто входит в Ликуд. Зачем мне Ликуд? Я пацифист. Я не хочу воевать.
Следователь: Воевать? Ликуд призывает воевать?
Шустер: Почему призывает? С пятьдесят третьего только и делали, что воевали. Премьер Бармин денонсировал все договора с палестинцами, и Кнессет аннексировал территорию государства Палестина. Сирия попыталась вякать, так их успокоили сонным газом — всю страну, представляете? Они спали беспробудно две недели, а потом Амир подписал договор о сдаче Дамаска. Его тут же убили иракцы, было это в пятьдесят шестом. И тогда египтяне напали на Ирак, а иорданские палестинцы начали бомбить Негев…
Следователь: Погодите! Я не пойму — кто за кого и с кем…
Шустер: А вы думаете — я понимал? Только одно было ясно: наша цель Израиль от Средиземного моря до Индийского океана. Конечно, Творец дал нам землю от моря до реки, но ведь с тех пор какая была инфляция! Если шекель так упал, то ведь и земля тоже…
Следователь: Скажите, и вам пришлось, чтобы накопить денег на возвращение, работать на приисках бадырок?
Шустер: На приисках чего? Не знаю никаких бадырок. Меня послали на базу стратегических ракет подземного базирования. Оттуда я сбежал, прихватив блок питания гравидвигателя. Пробирался по тоннелям до Дизенгоф-центра. Блок питания загнал какому-то американскому генералу за полцены. У них в Штатах эти блоки на вес золота, говорят. И купил обратный билет.
Следователь: Вот прочитайте. Это показания Леонида Камского. Чем вы объясните столь разительные расхождения?
Шустер: Врет. Ничего подобного не было».
* * *
Для того, чтобы читатель понял душевное состояние комиссара Бутлера, приведу еще один отрывок. На этот раз допрашивали женщину, Розу Басину, оставившую в 2080 году своего мужа.
«Следователь: Госпожа Басина, какая партия будет у власти в Израиле в восьмидесятом году?
Басина: Не знаю, какая будет, а была, естественно, Авода.
Следователь: Почему „естественно“?
Басина: Да потому, что Авода всех купила. Помните, что было в семьдесят шестом? Ах да, вас же там не было… Я все время путаю — что было, что будет, это так трудно…
Следователь: Не будем отвлекаться!
Басина: Так я и говорю. В семьдесят шестом, когда Ликуд начал раздавать репатриантам земли в Южном Египте…
Следователь: Где-где?
Басина: Южный Египет… Ну да, я точно помню. Это где Нил. Мы же Египет аннексировали еще в шестьдесят первом, когда они хотели отнять у нас Беер-Шеву. С тех пор никак не договорятся — отдавать территории или нет. Наверно, отдадут, потому что Ликуд земли раздал, а там оказались комары и эти… мухи цеце. Ну, репатрианты и завалили Ликуд. Теперь у нас Авода… То есть, будет Авода… Ну неважно.
