Всю первую ночь лил дождь, и река ревела, набираясь силы. Кажется, мы вовремя проскочили через дамбу!
Утром пошли на разведку. Раскисшая земля вокруг дома была испещрена львиными следами. В километре от Банаги протекает еще одна река, она тоже превратилась в яростный поток, преграждая нам путь к границе Национального парка. Теперь мы совсем отрезаны, остается только писать письма да слушать радио. Сквозь эфир до нас дошел призыв о помощи из маленькой сомалийской деревушки недалеко от лагеря Эльсы. Их там совсем затопило…
Метрах в ста от нашего дома обосновался буйвол. Мы не могли понять, как он переносит соседство львов, но нам объяснили, что он здесь старожил.
13 декабря за рекой прошли машины с герцогом и его свитой. Гостя сопровождали председатель правления парка, директор и три инспектора. В этот день герцог покинул Серенгети. Нам не терпелось получить письма и отправить свои, мы послали гонца в Серонеру. Он одолел бамбуковый мостик. Отшагал восемнадцать километров по грязи, перешел вброд вторую разлившуюся реку и выполнил поручение. С ним мы отправили заказ на специальную клетку, о которой прочли в книге «Цирковой доктор», написанный Дж. Гендерсоном, главным ветеринаром американского цирка «Риньлинь Бразерс энд Барнум энд Бейли». Такая клетка позволяет с наименьшим риском оперировать льва. Ее делают из толстой проволочной сетки. При помощи вращающейся ручки можно катить стенку на роликах внутрь и прижимать льва к другой стенке, так что он не может двинуться. Мы давно списались с доктором Гендерсоном и теперь решили заказать себе такую клетку в Найроби, чтобы быть во всеоружии, если нам все-таки разрешат сделать операцию Джеспэ.
К 15 декабря дорогу привели в порядок, можно было возвращаться в Серонеру.
Мы сразу же отправились к урочищу львят и встретили там кривую львицу. Она четверть часа спокойно наблюдала за нами. Нет, конечно, это не Эльса-маленькая, но на всякий случай мы несколько раз окликнули ее, попробовали поманить миской, из которой Эльса-маленькая лакала рыбий жир. Кривая продолжала разглядывать нас, потом ушла в урочище. Странно, что она так долго и пристально нас изучала. Может быть, у нее в урочище спрятаны львята?
Меня донимала малярия. Когда мы вернулись в лагерь, я легла в постель. Включила радио и под аккомпанемент львиного рыканья прослушала в отличном исполнении «Кавалера роз». Я очень люблю и ту и другую музыку, но никогда еще не слышала их одновременно.
На следующий день мы встретили зебр, среди которых была одна горбатая, на полметра короче нормальной зебры. Вместе с тем она казалась крепкой и здоровой. Мы часто видели диких животных с зобом и иными пороками, но с горбом еще не встречали.
Должна признаться, что когда я летала в Найроби, то в приступе отчаяния впервые в жизни пошла к гадальщику. Он заверил меня, что 21 декабря мои звезды переменятся, кончатся все неудачи и мне безумно повезет. Конечно, я решила, что найду львят. В решающие дни я должна носить что-нибудь голубое — это мой счастливый цвет. Я страшно стыдилась и ничего не сказала про гадание Джорджу, однако день и ночь не расставалась с голубым носовым платком и, когда настало 21-е, с утра ждала, что же будет. Мы хотели пробиться к урочищу, но путь нам преградило озеро, которое образовалось на месте солонца. Джордж вошел в воду. Как будто неглубоко. Он снял ремень вентилятора, мы двинулись вперед и почти тотчас увязли. Сбросив верхнюю одежду, я мигом схватила фотокамеры и выскочила. Второпях я забыла даже про голубой талисман, а когда оглянулась, то увидела, как мой платочек уплывает прочь, а с ним и моя вера в прорицателей. Мы до вечера провозились с машиной и к урочищу добрались только на следующий день утром. Мой лендровер стоял на месте. Мы осмотрели его, потом проехали по долине еще двадцать пять километров, но встретили только жирафа и двух гиен. Цеце зверствовали вовсю, а дорога была такая скверная, что у нас лопнула задняя ось. И когда мы вечером с грохотом въехали в затопленную грязью Серонеру, нас встретили возгласами: «Подводная лодка идет!» Так это название и пристало к машине Джорджа.
Я легла рано, а уже в пять утра меня разбудили два льва, которые тявкали около нашей кухни. Я повернулась лицом к входу. Вдруг стенка подалась внутрь под чьим-то напором, несколько оттяжек оборвалось, и вошел здоровенный лев, похожий на огромную пуховку для пудры. Он остановился в метре от моей кровати. Нас разделял только походный стол. Я закричала. Мои вопли ошарашили льва, он вышел и вернулся к своему приятелю. Вместе они пробежали мимо палатки Джорджа, но мы еще долго слышали их ворчание. Видимо, им не нравилось, что мы светим на них фонариками. На следующую ночь они опять явились, но теперь я была начеку и отгоняла их криками, не дожидаясь, когда кто-нибудь заглянет ко мне. Два друга прошествовали между палатками и скрылись в темноте.
Машину Джорджа пришлось поставить на ремонт, так что в урочище львят мы доехали потом на грузовике. Шофер повел грузовик обратно, а мы пересели в мой лендровер.
Это было в Сочельник. Дождь лил не переставая, львят не было, и вечером мы поехали в лагерь в самом унылом расположении духа. Вдруг по пути новая неожиданность: река вздувалась на глазах и уже достигла глубины двух с половиной метров. Значит, путь в Серонеру отрезан и придется ночевать здесь… Досадно, конечно, но, может быть, именно теперь нам представится случай приманить львят фарами, о чем мы так давно мечтали. Мы отогнали машину подальше от реки и включили дальний свет. Сразу же налетели целые полчища комаров и других насекомых. Аэрозоли у нас не было, и мы оказались беззащитными перед этим нашествием. Я накрыла лицо тряпкой, которой протирала ветровое стекло.
Дважды мы слышали львиное рыканье и оба раза надеялись, что это львята. Но пришла только гиена. Ее очень занимали наши покрышки. Крики на нее не действовали, но, учуяв наш запах, она обратилась в бегство. Лежа на переднем сиденье, я вспоминала, как мы встречали Рождество в прошлом и позапрошлом году. В 1959 году в первый день Рождества вдруг явилась Эльса. Это была наша первая встреча после того, как она стала матерью, и от радости, что вновь видит нас, Эльса смахнула весь обед с праздничного стола. В Сочельник 1960 года она и львята смотрели, как я зажигаю свечи на елке, и Джеспэ стащил подарок, приготовленный для Джорджа. В этот день я прочла письмо с распоряжением перевезти львов.
Сегодня все было совсем иначе… Утром, когда я поздравила Джорджа с праздником, он удивленно спросил:
— Как, разве нынче Рождество?
Я была рада, что мы провели ночь в машине, а не в лагере, но Джордж считал, что надо пробиваться в Серонеру, пока за нами не послали спасательный отряд. Будет лишний расход бензина, а его и так мало осталось.
За ночь вода спала, и реку мы одолели, но тут же ухнули в яму. Я так стукалась головой, что увидела звезды — только не те счастливые звезды, о которых толковал мне прорицатель. Потом меня мутило, голова раскалывалась от боли. Я боялась, как бы у меня не было сотрясения мозга.
В лагере бои рассказали нам, что всю ночь кругом бродили львы. Об этом же говорили многочисленные следы.
Нас ожидала большая рождественская почта. Со всех концов света пришли подарки. Наши заочные друзья учли, в каких условиях мы работаем, так что кроме приятных вещиц, которые мы могли отвезти в Исиоло, было много предметов, полезных в лагерной жизни.
