Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
— Согласна! Вот, к примеру, ты — как была шлюхой, так и останешься ею! Правда, с каждым годом ценник твой все ниже и ниже! Не за горами закат карьеры, дорогая Дина. И тогда твою жизнь украсит лозунг «сосу за копейку», — парировала я и резко захлопнула дверь своей квартиры, чтобы не быть растерзанной разъяренной потасканной дамой. Она что-то прокричала, но не было слышно из-за хорошей шумоизоляции. Мне было немного стыдно за свои слова, ведь, по сути, я опустилась до ее уровня — хабалки.
Каждый день я чего-то ждала — сигнала, знака свыше. Это было глупо, но я чувствовала — что-то произойдет и я пойму, как лавировать в этом водовороте отчаянья. И выйду героем-победителем. Чтобы отвлечься, я начала писать книгу. Сюжет я поменяла, никто больше не изобретал дебильный скафандр для полета, чтобы осуществить свою больную фантазию. В ней Луна влюбилась в яркое Солнце. Однажды они заметили друг друга в разных частях пространства и оба поняли, что не могут жить без любви. Небесные тела обратились к Вселенной с просьбой соединить их навсегда, но та ответила, что если это случится, то все живое погибнет. Видя, как терзаются влюбленные, Вселенная создала им возможность изредка соединяться — в моменты Затмения. С тех пор они ждали возможности побыть наедине, и когда это случалось, они так неистово занимались любовью, что где-то наступала тьма. Финал я видела печальный — они очень хотели быть вместе и решили со следующей встречи не расставаться больше никогда. И тогда на Земле настал конец света… Когда моя сказка про любовь Луны и Солнца была почти дописана, в мою дверь позвонили. На пороге стоял улыбчивый парень-курьер. Он протянул крупный сверток, заставил расписаться в квитанции и исчез. Я не спеша сорвала оберточную бумагу, в ней была упакована картина Жана, где среди шелковых простыней изящно лежала девушка.
— Ты приукрасил меня, мой добрый друг, — проворчала я, сравнивая рисунок с оригиналом перед зеркалом. От плохого питания я сильно похудела, и ребра немного выделялись. Бренчать костями модно, моя внешность теперь была близка к модельной.
Я придумывала, куда пристроить картину. Может поселить ее в мире не рожденных детей — в детской, обустроенной миловидным изменщиком Славой? Или в зале — на радость случайно забредшему гостю? Вдруг обо мне вспомнит мать и приедет проверить, жива ли я, ведь в случае моей безвременной кончины, она — единственная наследница! И тут я поняла: эта картина и есть тот самый знак, которого я жду! Появившись в моем доме не случайно, она подтверждает, что существует единственный в мире человек, по которому я скучаю и которого… не то чтобы люблю… Но каждая клеточка моего организма, желает ощутить его прикосновение и почувствовать, что он рядом.
Я внимательно исследовала упаковку — обратного адреса не было! И у мальчишки, принесшего посылку, я не потрудилась уточнить, откуда взялся этот красочный изыск. Я изучала картину, внизу была какая-то надпись, но разобрать ее было очень непросто. Неподалеку от меня находилась картинная галерея, я решила, что там мне помогут, ведь если врач пишет непонятными каракулями рецепт, названия лекарств каким-то образом распознают в аптеках!
На улице не было дождя, но небо было отвратительного темно-серого цвета. Я зашла внутрь галереи, колокольчик радостно взвизгнул, оповещая о моем прибытии. Через мгновение в зале появился улыбчивый мужчина, но при виде меня его лицо стало менее приветливым.
— Что вам угодно? — шепотом уточнил он.
— Мне нужна ваша помощь. Возможно, у вас есть специалист, который может разобрать надпись на картине? — как и безголосой собеседник, я тоже отвечала тихо, чтобы не нарушить идиллию в храме искусства. В музеях ведь запрещают громко разговаривать.
— У меня болит горло, и я не могу говорить по-другому, — ответил человек, расплывшись в улыбке, которая выглядела немного фальшивой. Он рассматривал меня пристально, с любопытством. Я знала, что выгляжу и пахну не свежо, но мне было плевать, что он обо мне думает. Я рассказала о картине, которую получила утром и поспешила познакомить его с творчеством моего мучителя. Он задумчиво уставился на голый силуэт, затем на меня. Наверное, подумал, что не похожа, или возможно решил, что на полотне другая натурщица. Мужчина искренне не понимал, чем мог бы мне помочь, и с какой целью я разыскиваю художника.
— Понимаете, у меня не осталось ничего… и никого… И мне кажется он — моя единственная надежда.
— Надежда на что? — шептал голос.
— На то, что в моей жизни есть хоть какой-то смысл.
Я заплакала, чем смутила сотрудника галереи. Он взъерошил свою короткую стрижку и немного подумав, предложил мне зайти на следующий день, но картину велел оставить.
— А вдруг вы ее потеряете? — испуганно произнесла я замешкавшись.
Он заверил, что вернет картину в целости и сохранности, а на то, чтобы изучить надпись, понадобится некоторое время.
До следующего дня я еле дожила. Я навела порядок в доме, приняла ванну и даже сделала макияж, чтобы как-то занять время ожидания. Мы договорились о встрече в полдень, но я направилась немного раньше, потому что не могла больше ждать.
Колокольчик запутался в шнурке и не прокричал о вновь прибывшей гостье. В зале не было ни души, и вдруг я услышала голос Жана… Мое сердце забилось, и я, словно завороженная, направилась к источнику звука. Второго собеседника не было слышно, возможно он говорил по телефону… Через мгновение на меня налетел человек, с которым была назначена встреча.
— Я думал, мы договорились на двенадцать, — прошептал он немного растеряно.
— С кем вы беседовали? — уточнила я.
— Ни с кем…
— Я слышала голос! И он принадлежит художнику той картины! Где он? — я отодвинула живое препятствие и побежала искать Жана. Я обошла все помещения, но его нигде не было. Наконец, я обнаружила запасной выход и догадалась, что он скрылся через него.
Мужчина ждал меня в центре основного зала. Там было много картин, часть из них — очень яркие, красочные. В основном на них была одна и та же женщина. Она занималась привычными делами: принимала ванную, пила кофе, смеялась… Увидев ее в синем платье, оголяющим ногу, я вдруг поняла, что большинство этих экземпляров демонстрируют мою жизнь под присмотром человека в маске, а моделью на полотнах являюсь я сама. Я испуганно смотрела по сторонам и чуть не лишилась чувств. Этот человек знал Жана, но по какой-то причине скрывал знакомство с ним.
— Под картинами написано «monamour» — моя любовь, — прошептал он.
У меня сжалось сердце, на мгновение показалось, что я ощущаю запах кожи Жана, и я с тоской уставилась на мужчину, ожидая хоть каких-то разъяснений. Он ничего не говорил. Это было невыносимо.
— Могу я с ним встретиться? Или… оставить ему записку… Может просто передать послание…
— Оставьте телефон, я ему передам информацию.
Я обрадовалась, но потом вспомнила, что отключена от мира. Наверняка если бы Жан захотел меня увидеть, то не сбегал бы прочь, как крыса с тонущего корабля! Я злилась на него, на себя, и на этого слащавого жигало, пытающегося быть обворожительным. Я попросила вернуть мне картину и извинилась за свою настойчивость. В свою берлогу я возвращалась ни с чем, моя свеча надежды гасла на холодном ветру.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
