Правда, ее не покидало ощущение, что в данный момент она мало чем отличается от тех баб, которые потрошат карманы своих возлюбленных, наизусть запоминают каждое слово в их паспорте и изучают содержимое бумажника. Те действуют по старинке, а на стороне Серафимы высокие технологии…
Впрочем, рефлексировать некогда. Если уж очень хочется, этим можно заняться позже, в своем номере. А сейчас Серафима велела себе откинуть сомнения и нажала Enter.
Нужного ей Никиты Аверинцева в Яндексе не нашлось. Все, что угодно, даже второклассник-вундеркинд, выигравший конкурс поэтов, а вот ее Ника не было. Серафима даже разозлилась: и на себя, и на бездушную железяку-компьютер. Видимо, сегодня просто не ее день, все из рук валится.
На исходе второго часа в почту упало письмо из редакции. Как и следовало ожидать, отправителем числился вовсе не Гусев. Адрес был незнакомым: наверное, секретарша постаралась. Серафима открыла файл, быстро просмотрела статью. Как и следовало ожидать, ни о каком Вове и тем более о Графе речи там не шло. Так что можно было расслабиться и просто насладиться стилем и легким слогом.
«А что, у меня явный талант! Написано очень даже неплохо, несмотря на то что тогда я была на три года моложе. Впрочем, меня это уже не утешит».
Остаток времени она потратила на обход своих «дежурных» гостевых книг и форумов. Летом там была полная глушь и тоска, и Серафима быстро бросила это никчемное занятие. Оставалось надеяться на то, что у Ника все прошло удачно.
Из душного и задымленного интернет-кафе она вышла озлобленной на весь мир и слегка пьяной. На жаре ее быстро развезло, от пива шумело в голове, и приходилось часто останавливаться в теньке и делать передышки.
Когда до гостиницы оставалось совсем немного, Серафима остановилась последний раз, закурила, глядя на забитый людьми пляж, и вдруг совершенно отчетливо осознала, что она, Серафима Соколовская, редкостная дура.
Внутри нее кто-то заговорил спокойным, рассудительным голосом, и ей оставалось только сокрушенно кивать и соглашаться с каждым словом:
«Это очень темная история. Никаких концов не найдешь, особенно если полагаться на непроверенные сведения. С чего ты взяла, что тебе вообще говорят правду? Ты выяснила личность Ника? Ты проверила его родство с ювелиром? Ты видела переписку по поводу алмаза?»
Мысль была настолько новая, что Серафима хлопала глазами и тупо таращилась на прохожих. Сигарета давно погасла и выпала из пальцев, а зажечь новую она сейчас не смогла бы.
«Все это очень подозрительно и смахивает на элементарный обман. Парню требовалась помощь, и он задурил тебе голову красивой сказочкой про бабушку и благородного джентльмена. С чего ты взяла, что алмаз действительно завещан Нику? Поверила ему на слово? Ты могла бы быть хоть чуточку умнее, подключить здравый смысл и логику, а не только чувства».
В гостиницу Серафима явилась совершенно опустошенная. Действительно, из-за этой безответной влюбленности она растеряла остатки здравомыслия. Проще говоря, у девушки снесло крышу. Мало ли, с кем не бывает!
Вот только кто теперь поймет, помогала ли она человеку отыскать его законное наследство или попросту была соучастницей и пособницей грабителя?!
Глава 16
Ник сидел за столом и меланхолично хлебал суп. Вид у него был весьма расстроенный: глаза страдальчески смотрят куда-то в пространство, брови изогнуты, уголки губ опущены. Посторонний человек мог решить, что парню просто подали пересоленный суп, но Серафима сразу поняла, что у него не вышло со слежкой.
Подсаживаться к Нику она не стала. Нашла местечко в углу, подальше от всех: горластого многочисленного семейства поляков, Камиллы с мужем, паренька, утомленного жизнью стриптизера… Ни Агаты, ни Крысеныша, ни омерзительного Жирдяя в столовой не было, за что огромное им спасибо. Хотя бы аппетит никто не испортит.
Суп и в самом деле оказался пересолен. Алла извинительно улыбнулась и в ответ на это замечание принесла стакан с минеральной водой. Но есть это произведение кулинарного искусства Серафима все равно не стала. На второе подавали традиционный салат из вялой капусты и скользкие пельмени, начиненные чем-то подозрительно напоминающим морковное пюре. Тоже очень «съедобно». Серафима поковыряла вилкой салат и решила чуть позже сбегать вниз, к крепости, и купить пару восхитительно вкусных чебуреков.
Ник наконец очнулся от спячки, поднял глаза и увидел Серафиму. Видимо, желая что-то ей сообщить, он принялся строить многозначительные гримасы. Все это здорово напоминало нервный тик. Серафима устало вздохнула и показала глазами куда-то в сторону потолка, что означало: встретимся в номере. Тот понял, кивнул и отставил тарелку.
Но уходить Серафима не торопилась. На веранде она выкурила традиционную сигарету за чашкой чая, оглядела окрестности, залитые солнцем. Настроение было ниже плинтуса, видеть Ника не хотелось, общаться с ним тем более.
«Что, если он и вправду меня обманул? – тревожно билось в голове. – Если он никакой не внук, а обычный вор и мошенник? Что мне делать?»
Она поднялась и неохотно прошла к своему номеру. Ник был там – сидел на корточках, упершись спиной в плохо выкрашенную стену, и, казалось, спал с открытыми глазами. Серафиме пришлось шепотом позвать его два или три раза, прежде чем он соизволил очнуться и обратить на нее внимание.
– Идем к тебе! – бросила она коротко и пошла по коридору.
– Почему ко мне?
– Потому что у меня от этой клетушки начинается клаустрофобия. А тебе что, жалко?
– Да нет, что ты…
Очутившись в своем номере, Ник принялся изображать гостеприимного хозяина: открыл мини-бар, достал откуда-то стаканы и смешал варварский коктейль из мартини и разных соков. Получившаяся смесь напоминала компот – как по вкусу, так и по крепости. Серафима задумчиво сделала глоток, вспомнила о выпитом недавно пиве, но решила, что эта сладкая водичка ничем ей не повредит.
Сунув ей в руку стакан, Ник угомонился, лег на кровать, как всегда, в кроссовках и притих. Серафима уже вполне привыкла к его манере вести себя – слегка инфантильной и чрезвычайно непосредственной, но сейчас ее раздражало в Нике абсолютно все. Она со стуком опустила стакан на полированную столешницу, подошла к кровати и велела:
– А ну вставай!
– В чем дело? – Ник поднял на нее ангельски голубые глаза в обрамлении девчачьих ресниц.
– Что за манера – валяться на кровати в присутствии девушки? Я что, твоя жена? Невеста? Отставить фамильярности! Это по меньшей мере неуважение к даме!
Ник медленно приподнялся и раскрыл от удивления рот:
– А что тебе не нравится?
– Все не нравится! Разлегся тут, понимаешь, словно я мебель! Рояль! Комод!
– Пожалуйста, можешь лечь рядом, – предложил он и тут же получил подушкой по голове.
– Идиот! – прошипела Серафима, ища глазами предмет потяжелее. – Дубина стоеросовая!..
