Устроившись на диване в компании коробочек с десертами и термоса кофе, Кики предвкушала длинный тягомотный вечер, но ее одиночество нарушил телефонный звонок.
– Привет! Как здоровье? – Лизин голос доносился как будто с другой планеты, там, где нет измен и потрясений. Если можно так сказать о голосе, он сверкал и играл как бриллиант чистой воды.
– Лучше не бывает, – отозвалась Кики мрачно, жуя пиццу.
– Ты правда заболела? Что с тобой – температура, расстройство желудка, ПМС?
– Сколиоз! – огрызнулась она. – Какая, к черту, разница, что у меня болит? У меня все болит!
– О да, это серьезно! – Лиза на том конце провода, должно быть, улыбнулась. – У тебя чудовищно депрессивный голос. Видимо, дело не в болезнях?
– Ты, как всегда, угадала.
«Нет, Лиза все-таки единственная, с кем можно обсудить это. Уж точно не с Жанной, которая, похоже, ведет двойную игру. Что я теряю?»
И Кики, решившись, бросилась в омут признаний.
– У меня проблема со Стасом.
– Мужики вообще одна сплошная проблема.
– Только не теперь! Я подозреваю… Ну в общем…
Выговорить это вслух оказалось сложнее, чем Кики думала. Казалось, едва с языка сорвется пакостное словечко «измена», их со Стасом отношениям придет окончательный и бесповоротный конец.
– Нет, ведь это не то, о чем я подумала? – медленно и с расстановкой произнесла Лиза.
– По-видимому, ты все поняла верно.
– Тогда, подруга, не двигайся с места, я сейчас же приеду, и мы все обсудим. Поняла?
– Не стоит.
– Будешь спорить, привезу с собой семейного психотерапевта. Муженек специально нанял, чтоб мои стрессы разруливать. Так я могу с тобой поделиться, мне не жалко!
Кики содрогнулась от такой перспективы и положила трубку. До приезда Лизы она меланхолично жевала пиццу и щелкала пультом по каналам.
Подруга моментально оценила обстановку. Неодобрительным взглядом прошлась по пустым коробкам из-под пирожных и почти полной пепельнице.
– Хорошо еще, что не напиваешься тут в одиночестве, – сказала она кисло.
– Если ты приехала читать нотации, можешь проваливать, – ответила Кики с улыбкой. Все-таки в компании с Лизой было почти спокойно, почти не страшно.
– Напиваться будем вместе, – продолжила Лиза, жестом фокусника вынимая из сумки бутылку мартини. – Сок у тебя, надеюсь, отыщется?
Они уселись прямо на полу, смешивали мартини с соком в бокалах для шампанского – других в безалаберном хозяйстве Кики просто не нашлось. Потом – гулять так гулять – заказали пиццу. Расшалившаяся Кики предложила вызвать еще и стриптизеров – для полного комплекта, но Лиза шутку не оценила.
– Ну что там у тебя? Давай выкладывай, – сказала она, когда мартини уже изрядно ударило в голову. – Стас завел бабу?
– Точно. Вот уж не думала, что столкнусь когда-нибудь с этой проблемой.
– А почему нет? Чем ты лучше остальных? Ты думаешь, у нас в семье все прекрасно? Вот уж нет, Дружинин – самый обычный кобель. Ты ее видела?
– Мельком.
– Как выглядит?
– Откуда я знаю! Блондинка, кажется. Худая. Мне солнце било в глаза, поэтому разглядеть ее я не смогла. Плюс они были довольно далеко от меня.
– Так с чего ты взяла, что это любовница? Они целовались? Обнимались?
– Лиз, она взъерошила ему волосы таким собственническим жестом… – тихо сказала Кики. – Я даже описать не могу. Одно дело – поцелуйчики: страсть застигла врасплох, и все в таком духе… Но этот жест хозяйки… Плохи мои дела.
– Ты полагаешь, барышня твоего Стасика уже захомутала? – Лицо у Лизы было странным, но Кики некогда было раздумывать над этим. Ее захлестнули обида и ярость – навалились тяжелой, сбивающей с ног волной. Кики схватила бокал и сделала глоток.
– Смотри, мать, так и спиться недолго, – ровным голосом произнесла подруга. – Держи себя в руках, ладно?
– Да все в порядке, я не собираюсь напиваться. – Сигарета зажглась только с третьего раза – руки у нее тряслись. – Думаю, да. Или по крайней мере все к этому идет. Я не успокоюсь, пока не выясню, кто эта девица.
– А стоит ли? – Лиза жестом заправского бармена подлила в свой бокал апельсиновый сок. – Подумай хорошенько. Придется унижаться, выяснять, вынюхивать, выспрашивать…
– По-твоему, не стоит? – гневно спросила Кики. – Делать вид, что все прекрасно, когда на самом деле все хуже не бывает?!
– Успокойся.
– Не могу успокоиться!
– А я говорю: успокойся и послушай. Зачем тебе выяснять, кто эта девушка? Ну узнаешь ты имя, возраст, объем талии и семейное положение. Ну и что дальше? Тебе станет от этого легче? Я лично не вижу в этом ни капли смысла, только сплошное унижение. Поверь, все-таки у меня солидный опыт за плечами. Мой Вадим… – И она замолчала, вытягивая из пачки сигарету. На щеках пылал болезненный румянец, и видно было, что воспоминания даются ей нелегко. – Мой Вадим постоянно изменял мне с первого года брака. Ты удивлена? Да, я не особенно распространялась на эту тему, даже с тобой. Но на самом деле все просто ужасно. У него постоянно какие-то интрижки с секретаршами, массажистками, инструкторшами по дайвингу, официантками, редакторшами в их издательстве. Даже с парочкой своих детективщиц он спал, я точно знаю! Нет, я не Жанну имею в виду, не смотри так трагически! Так вот, я в конце концов научилась быть выше этого.
– Слушай, я никогда не думала, что все настолько…
– Настолько хреново, ты хочешь сказать? – Лиза закатила глаза. – Так оно и есть. И я просто не обращаю на это внимания. Но мне есть что терять, поэтому я помалкиваю и делаю вид, что все прекрасно в Датском королевстве.
– Есть что терять? Ты о деньгах?
– Именно. Если я разведусь, что мне останется? Должность менеджера с окладом в полторы штуки баксов?
– Лиз, это не такие уж маленькие деньги.
– Кики, родная, ты просто привыкла жить на такую сумму, поэтому для тебя это естественно. А мне – после роскошных курортов, отелей, дизайнерских тряпок и новенькой «ауди» – каково будет кататься на метро и жить в съемной квартире? Впрочем, есть у меня одна зацепка, но не будем об этом.
Она остро посмотрела на Кики и затянулась. Под потолком уже висело плотное облако табачного дыма – хоть топор вешай.
– Ладно, речь сейчас вовсе не об этом. Мартини неплохо развязывает языки, особенно девушкам, нуждающимся в утешении, ты не находишь? Так вот, если ты начнешь собирать сплетни, то можешь распрощаться с самоуважением и гордостью. Опустишься ниже плинтуса.
– Да, гордость – единственное достояние брошенной женщины. Правда, толку от нее немного.
– Забей. – Лиза обреченно махнула рукой. – Хочешь добрый совет? Забей. Плюнь и разотри.
