— Но ты мог позвонить мне из телефона-автомата или еще откуда-нибудь. Он напал на меня!
Она села на футон и принялась плакать и рассказывать, что случилось. Таро слушал, поглаживая ее по спине. Да, видать, ужасный у нее был денек. А что самое плохое, так это то, что Дзэния, возможно, увидел ее. Всю дорогу до Осака Таро пытался придумать, как вытащить Джессику из передряги. Но если пленник узнал ее, круг возможностей для этого сразу сужается.
Окончив рассказ, Джессика вытерла глаза, а потом взглянула на свои ладони при свете фонарика.
— Боже, я такая грязная, — прошептала она. — И усталая. И голодная. Хоть еды-то принес?
На дне сумки Таро оказался пакетик с сушеной каракатицей. Она взяла его и разорвала упаковку.
— Я съем даже это, — вздохнула она.
Пока она жевала, он отдал ей свой фонарик и вытащил другой. Потом подошел к Дзэния и внимательно осмотрел его. Бинты на голове, справа, были окровавлены, но не слишком сильно. Таро прислушался. Все еще дышит.
Склонившись над ним, Таро снова подумал: что же теперь делать?
Когда Таро вернулся, Джессика копалась в его сумке. Сушеная каракатица торчала у нее изо рта, как сигарета.
— Есть чего-нибудь попить? — спросила она.
Он сел рядом с ней.
— Йогурт, камо сиранаи[28].
Она нашла пластиковую бутылочку.
— Питьевой йогурт и каракатица. Конечно, меня опять вырвет, но у меня абсолютно пустой желудок.
— Джессика..
— Знаешь, как иностранцы вот это называют? «Коровья моча». Ну, знаешь, корова, молоко… — Она сделала глоток. — Фу, какая гадость.
— Джессика, — окликнул Таро. — Послушай меня.
Таро предлагал дать деру. Перенести Дзэния в ставший теперь анонимно белым фургон, припаркованный в трех кварталах отсюда, и уехать. Выбросить его где-нибудь в пригородах, а потом рвануть в Вакаяма. Там у Таро друзья, которые посадят их на корабль, перевозящий краденые автомобили на Филиппины. Люди все время контрабандой пробираются в Японию, так что, наверно, не трудно будет контрабандой вывезти двоих из нее.
Джессика сказала:
— Я не могу поехать на Филиппины. У меня нет паспорта, нет денег…
— Никто не проверяет паспорт, — возразил Таро. — Просто уезжай.
— Уезжать на Филиппины без денег и паспорта?
— Конечно. У меня есть деньги. Немного. Иди куда-нибудь в джунгли, найти какую-нибудь группу, проси их, они хотят заработать деньги.
Разговор становился опасным.
— Что ты имеешь в виду? Какую такую группу я могу найти в джунглях?
— Ну, знаешь, повстанцы. Террористы.
— Террористы?
— Ну да Там полно всяких, самых разных. Мы обязательно найдем кого-нибудь.
— Для чего?
— Чтобы они похитили тебя.
Да, такой разговорчик возможен лишь в темном, заброшенном лодочном сарае в конце самого плохого дня твоей жизни. Джессика понадеялась, что Таро что-то перепутал, слишком быстро перескакивая с японского на английский. Она спросила:
— Я должна попросить каких-нибудь террористов, чтобы они меня похитили?
— Конечно, — подтвердил Таро. — Все всегда так поступают. Сделай видео, пошли его в американское посольство, попроси два-три миллиона долларов. Скажи, что ты была похищена в Японии, вместе с этим парнем, Дзэния. Так ты станешь — как это сказать? — невинной.
— А как я должна объяснить, почему ударила его? И кто должен заплатить эти два миллиона долларов?
Таро пожал плечами:
— Твои родители. — Словно извинялся.
— Но у моих родителей нет двух миллионов. А если бы и были, то они не стали бы тратить их на меня.
— Проси два миллиона, — объяснил Таро, — а получи сто или двести тысяч. Примерно так. Половину дай террористам.
Неужели он говорит серьезно? Похоже на то. Только посмотрите на него. Джессика закрыла глаза и ущипнула себя за переносицу. Это же просто смешно.
— Таро, я не поеду на Филиппины. Отдаться в лапы террористов — да ты, должно быть, шутишь.
Таро спросил, показывая на Дзэния:
— Ты хочешь остаться тут? С ним?
— Нет, я не хочу остаться с ним! — почти закричала она, снова выходя из себя. Сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться. — Послушай. Еще одно фальшивое похищение — это плохая идея. А кроме того, мы не можем бросить Криса.
Таро пристально посмотрел на нее:
— Так ты считаешь, он вернется?
Она не знала, что ответить. Да. Нет. Может быть. Она не имела об этом никакого представления. Помолчав немного, Джессика предположила:
— Крис не пропал бы без причины.
— Да? Ты дала ему свою банковскую карточку, так? Сказала ему свой код?
Да…
— Сколько у тебя денег на счету? — спросил Таро. Он смотрел на нее с каменным выражением лица.
Она не хотела ему отвечать. Он будет смеяться над ней. Два с половиной миллиона или около того. Джессика уже сама думала о такой возможности. Крис вполне мог опустить ее на все ее сбережения. Это, конечно, не триста с лишним тысяч долларов, но вполне достаточная сумма для того, чтобы выбраться из страны и исчезнуть на время, это уж наверняка.
Оставить ее вдвоем с Таро разбираться с той кашей, которую они втроем заварили. Боже, неужели он так поступит? А может, он уже осуществляет этот план? Господи, эти сраные Филиппины… Джессика подняла руки вверх. Хватит.
— Постой. Может, с ним что-то случилось. Может, он попал в аварию? Может, заблудился?..
— Или отправился прямиком в аэропорт Кансай. Может, сейчас уже там.
— Таро! Прекрати! Давай подождем еще немного. Но Таро продолжал на нее давить:
— Сейчас самое время, то омоу[29]. Ночь, на улице никого…
— Прекрати!
Джессика встала и отошла в сторону, ломая руки. Черт побери, она не верит, что все так плохо. Крис вернется. Вернется. Она открыла дверь и выглянула наружу. И хотя не увидела его, это ничего не значило.
— Еще несколько часов, — убеждала она больше себя, чем Таро. — Он обязательно приедет.
В половине второго ночи Крис наконец нашел гравиевую дорожку перед электростанцией. Колено болело нестерпимо. Оглядевшись, он не увидел поблизости «астро». Это могло быть хорошим знаком — Таро оказался достаточно умен, чтобы спрятать фургон где-нибудь подальше. Но Крис не увидел света в окнах лодочного сарая. У Таро в машине были фонарики. Почему он их не принес? Почему Таро и Джессика не воспользовались ими? Почему они сидят здесь в темноте?
