— Господи, конечно нет. Я узнал одну из них. Инструкторша по плаванию из «Блю Марина Клуб». Славная девушка. К тому же я с ней уже раз переспал. — Линкольн уселся в машину. — Ну, что вы можете этому противопоставить?
Стречи неплохо знала местные извилистые тропы, и знание это помогло ей добраться до «Холидей Инн» намного раньше Ниббеттов. Хотя до встречи с ди Стефано оставалось еще часа полтора, необходимо было вытащить его из гостиницы до их появления. Бросив машину у входа, она поспешила внутрь, чтобы позвонить ему в номер. Кто-то из неизменно услужливого (это же «Холидей Инн»!) персонала указал ей на телефоны-автоматы на стене и великодушно добавил, что звонки по городу бесплатные. Позвони ему сама.
— Мистер ди Стефано? Это Стречи. Мы с вами не встречались.
— А что — у меня часы остановились?
— Нет, сейчас половина четвертого, но я решила — может, начнем пораньше?
— Черт возьми, день начался ну очень рано.
— О, простите, вы, должно быть, устали. Просто мне не терпится с вами познакомиться, — солгала Стречи.
— Хотите прямо сейчас? Я в ванной.
Стречи зажмурилась:
— Я подожду. А сколько…
— Во мне — около пяти футов десяти дюймов.[10]А в вас?
Она представила, как он лежит в ванной, расслабившись и наслаждаясь беседой с невидимой женщиной, которая ждет его внизу.
— Я подожду, — сказала она и повесила трубку.
На столиках не было ни одного журнала, тем не менее она села и принялась перечитывать меню. Минут через пять перед ней вырос высоченный широкоплечий мужчина и спросил:
— Вы мисс Стречи?
Она так и подпрыгнула:
— Мистер ди Стефано, я думала…
— Я — не ди Стефано. — Акцент был явно лондонский. — Я его водитель, Рэй Паттерсон.
Она улыбнулась:
— В любом случае, здравствуйте. Он скоро появится?
Рэй Паттерсон пожал плечами:
— Я сам его сегодня в первый раз увидел.
Он принялся рассматривать Стречи — но она к этому привыкла.
— Вы — его друг? — Он ухмыльнулся. — Или деловая знакомая?
— Второе.
Паттерсон снова пожал плечами.
Стречи села за столик. Тот встал поодаль. Стречи вздохнула. Не может же она перечитывать меню еще десять минут; если же она так и будет сидеть, крутя ручки своей сумочки, тот, должно быть, решит, что выиграл. Она сказала:
— Вам не стоит ждать. Водитель нам не понадобится. У меня есть машина.
— Мистер ди Стефано никуда не поедет без меня.
— А я никуда не поеду без своей машины.
— Тогда придется взять и то и другое. — Он в очередной раз пожал плечами.
Паттерсон не очень-то подходил на роль водителя нового лорда Эскома.
— Вас прислали из агентства?
— Я присматриваю за ним.
Стречи уставилась в пустоту. На сей раз молчание доконало его. Он неохотно признался:
— У мистера ди Стефано — дела с моим боссом.
Она кивнула:
— Так он занимается бизнесом?
Рэй кисло улыбнулся:
— Вроде того.
И вновь она не спешила с ответом.
— Мне поручено присмотреть за ним.
Стречи поежилась:
— Вы — больше чем водитель, — предположила она.
— Больше.
— А кто еще?
Он испытующе посмотрел на нее:
— Я предпочитаю не задавать лишних вопросов.
Стречи надула щеки и со свистом выпустила воздух. Веселенькая компания, нечего сказать.
Наконец появился ди Стефано. Хотя до этого Стречи не разу с ним не встречалась, без сомнения, это был он. Даже не заметь она, как напрягся при его появлении Паттерсон, было что-то в манере, с которой Фрэнки появился в фойе, потому что она мигом поняла, кто перед ними. Вокруг было много мужчин ростом пять футов десять дюймов. Но только один из них носил ярко-голубой костюм до боли американского вида, кремовую рубашку с воротником-апаш и тонкую золотую цепочку, энергично топоча по полу своими «Джонсон-и-Мерфи».
Он подошел, пожал руку Стречи, одобрительно посмотрев на нее.
— Надеюсь, Паттерсон приглядывал за вами?
— Да, он был сама вежливость — насколько это возможно в его случае.
— Да ну? О'кей, Паттерсон, ты свободен.
— Мне велено вас отвезти.
Фрэнки ди Стефано обалдел:
— Иди-ка отсюда. Когда — если — ты мне понадобишься, я позову. Понял?
Паттерсон уставился на него. Он был вдвое больше ди Стефано, но через пару-тройку секунд сдался:
— Вы здесь босс.
— Вот и не забывай этого! — отрезал ди Стефано. — Ну что, Стречи, — пошли?
Деларму удалось застать Тину дома только потому, что он явился очень рано — когда она впопыхах заглатывала ленч. Допустим, второй шоколадный круассан — это уже слишком, но впереди был тяжелый день: ей предстояло колесить по своему обширному приходу, навещать престарелых леди с воображаемыми болезнями и читать вслух полуглухому вдовцу. Притом распределитель зажигания снова начал барахлить. Проклятая развалина стала такой же хлипкой и хрупкой, как и те самые престарелые леди, — даже хуже: тем было под восемьдесят — и ничего, бегали.
Деларм появился внезапно — его черный силуэт вдруг заслонил свет, исходивший от застекленной кухонной двери, — ни дать ни взять кадр из фильма Уэса Крейвена.[11]Он воззрился на Тину. Та подавилась вторым круассаном и закашлялась, выплевывая крошки на разобранный стол. У-у, богомерзкий фанатик! Не надо было есть второй круассан. Будьте уверены — ваши грехи найдут вас. Она собралась было открыть дверь, но к нёбу прилипла крошка, и ей пришлось быстро отхлебнуть кофе. Лицо ее покраснело, глаза заслезились: не в силах произнести ни слова, она махнула Деларму: мол, открыто. Он продолжал пялиться на нее через стекло.
Наконец она открыла ему дверь и пошла к раковине выпить стакан воды.
— Я хотел поговорить с вами, — пустился он в ненужные объяснения.
Она достаточно пришла в себя, чтобы спросить:
— Так вот зачем вы пришли!
Не дав ему и рта открыть, поспешно добавила:
— Мне надо уходить. Меня ждут прихожане.
— Я хотел встретиться с ними.
