завтра в это же время. Нас вытащат.
— Но кому ты позвонил? Ты что, номера какие-то помнил?
Вот я ни один не помню из своих контактов.
— Смешно, но… один номер я помнил наизусть. Кроме того, я не мог позвонить друзьям. Я… никому не доверяю теперь. Отец мог их всех купить, притом очень дорого. Но есть один незаинтересованный человек, который, я думал, точно может мне помочь. И я не прогадал.
— И кто это?
— Твой помощник из клуба.
— Этот… как его…
— Стальнов. Я помнил номер его клуба. Он очень запоминающий. Одни четверки почти.
— И что, он возьмет больницу штурмом? Он бандит, что ли, какой-то?
— Нет, не он. А его незаконнорожденный брат. Он как раз-таки на таком и специализируется. Помогает людям решать… трудные вопросы.
— Киллер?.. — округляю глаза.
— Да нет. Он не убивает. Но пригрозить этим всегда может, если кто-то встанет у нас на пути.
— Кирилл… это же больница. Здесь люди. Они не пострадают?..
— Больница? Ну да. Для особенных людей. Которые здесь либо скрываются от кого-то, либо еще что. Тут лечение назначают такое, какое им скажут, а не какое нужно.
— Ты прав, — встряхнула головой. — Прости… Мы должны выбраться отсюда.
— Ничего не бойся, — еще сильнее стискивает мою руку своей. — Ничего страшного не произойдет. Мы просто уедем из города. Главное… приезжай завтра. Только это нужно.
— Я приеду.
— Выгляди естественной. Максим подозрительней всех, учти. Не говори с ним. Вообще ни с кем не болтай.
— Я поняла, — киваю. — Теперь скажи, как ты себя на самом деле чувствуешь. Только правду говори.
— Я смогу дойти завтра до машины, — меня мало это утешает.
— Но тебе без помощи врачей может стать хуже… Я вообще без понятия, как за тобой правильно ухаживать.
— Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Врача мы мне найдем. Такого, который быстро на ноги меня поставит.
— Но куда мы поедем?..
— Лучше пока тебе ничего не знать. Но я обещаю, что это будет безопасное место.
Дверь открывается, а я спешу отпустить его руку. Медсестра пришла, чтобы меня выгнать.
— Время вышло, — слышу у себя за спиной.
— Не закончилось, — парирует Кирилл.
Я оборачиваюсь и вижу ошеломленное выражение лица девушки.
— Но вам нужны процедуры…
— Ты не слышала меня? Выйди.
Медсестра молча, на большой скорости покинула палату.
— Она просто делает свою работу… — оправдываю девушку.
— Подставная сучка, — прошипел Кирилл. — Поверь, она все знает. Про все и про всех. Ей тут ни как в обычных больницах платят. Ей скажут — она и яду в капельницу введет.
— Ты меня пугаешь…
— Не бойся, Уль. Я им живой нужен, — улыбается. — Но когда я поправлюсь… они очень горько обо всем пожалеют. Обо всем, что сделали тебе.
* * *
По дороге в этот проклятый дом я пыталась настроиться. Кирилл прав, я должна вести себя естественно. Безо всяких этих. Вести себя так, чтобы я смогла завтра беспрепятственно к нему поехать.
По приезду меня ждало то, чего я собиралась избежать даже в будущем. Я не хотела этой встречи.
Родители были здесь. Они еще не видели меня. Стояли в холле. Спинами ко мне. О чем-то говорили с хозяйкой дома.
Это все Ксения Павловна. И она назло мне это сделала. Я говорила ей, что не хочу этого, а она это из вредности. Гнусная баба.
— Ульяна! — увидела меня мама и со всех ног, на каблуках, помчалась ко мне.
Я помню ее такой в один момент из моего детства. Когда мне было семь. Меня тогда чуть машина насмерть не сбила. И вот теперь…
— Ульяночка! — как накинется на меня. — Ой, прости, прости… — отстраняется. — Ты же в положении. Боже, ты жива доченька… Как же я рада! Я думала, что уже никогда тебя не увижу!
Я смотрела пустым взглядом матери за плечо. Отец тоже приближался. Как всегда сдержан, но взгляд все же растерян.
— Ульяна…
— Ты можешь ничего не говорить, — обрываю речь отца. — Я все равно не поверю ни единому твоему слову. Надеюсь, ты счастлив, что смог спасти свой бизнес. Он, конечно, всего этого стоил.
— Уля, Ксения нам сказала, что у вас с Кириллом теперь все хорошо. Значит, не зря все это было… Ты же его полюбила, правда?
Смотрю я на них, и вижу совершенно чужих людей. Даже мама… Я была так зла на нее, но все же думала, что это пройдет через время. Время прошло, злость тоже, а теперь только отчужденность. Не только Кирилл потерял семью, но и я.
Да, я полюбила Кирилла, но им за наше воссоединение благодарна никогда не буду. Он, как и я, был частью их большой игры. Они до сих пор играют нами. И они не остановятся. Считая себя сильнее нас, они в любой момент вовлекут нас во что-то новое. Кирилл прав. Мы должны бежать.
— Зачем вы приехали?
— Как это зачем?! — округляет мама глаза. — Ты… ты жива! Я… я…
Надо же, слов не находит.
— Да, я жива. Увидели? Что-то еще?
— Не веди себя так, Ульяна, — начинает учить меня отец в своей манере.
— Веду, как вы того заслуживайте. Вы в курсе, что я здесь пленница?
— Это не так, — подходит к нам Ксения Павловна. У нее слух как у летучей мыши. — Ты не пленница.
— А зачем тогда за мной по пятам охранник ходит?
— Для твоей безопасности, конечно же. Думаю, Кирилл только за.
Кирилла вы травите, мрази!
— Конечно, — киваю. — Он всегда любил меня контролировать.
— Вы с ним поговорили? — интересуется Ксения.
— Да. Он просил меня вас… слушаться, — лукавлю, кривя взгляд.
— Всегда знала, что он самый разумный из всех моих сыновей. Тоже хочу его завтра навестить, — и тут у меня спадает наигранная ухмылка. — Поедем к нему завтра вместе.
Черт…
Я было хотела возразить, но поняла, что только хуже этим сделаю, навлеку на себя подозрения. Кирилл ясно выразился, что никто не помешает нам уйти завтра. Даже его мать.
— А я все думала, когда же вы изъявите такое желание, — саркастично ухмыльнулась.
— Спишу твою дерзость на гормоны, — хмурится женщина. — Не считай, что мне плевать на своего сына. Просто я не хотела его нервировать своим присутствием. Я понимаю, что он в обиде на всех нас.
— Есть за что. Вам это наследство дороже всего.
— Не дороже всего. Просто мы идем к своей цели.
— Не взирая ни на что, надо добавить. Идете по головам, по трупам, если нужно…
— Ульяна… — прошипела мама. — Не надо. Зачем ты так?.. Не усугубляй свое положение.
— Я иду наверх.
Не могу это слушать. У
