Новые кружки появились на столе, и парни начали целенаправленное сканирование помещения в поисках женщин. Валманн опустошил свой бокал в надежде догнать опередивших его парней, но понял, что это пустая затея, и сразу решил, что долго тут не засидится и вернется в гостиницу спать. Он не то чтобы сожалел об этом, но чувство, что он становится старым для таких мальчишеских вылазок, накатило внезапно, как холодный порыв ветра. Он смотрел на стройную гибкую фигуру Стейна Ролла, поднявшегося, чтобы «немножко косточки размять», и принял решение уделять больше времени тренировкам. Тридцатилетний Стейн двигался по залу как на пружинах, выпрямив спину, как будто был в полицейской форме. Валманн заметил, что по крайней мере две-три дамочки проводили его взглядом.
Большинство столиков было занято, а вдоль барной стойки стояли одиночки и пары. Отдельные парочки уже танцевали под музыку из громкоговорителя, но для любителей танцевать впритирочку время еще не наступило. Для этого надо было выпить куда больше.
Валманн, первым опустошивший свой бокал, собрал заказы всей компании и начал пробираться к стойке. Ожидая очереди, он обратил внимание на двух девушек, сидевших в одиночестве за столиком. Одна из них была блондинкой, а другая брюнеткой, и ему показалось, что темненькую он где-то уже видел. Он не отдавал себе отчета, что пристально на нее смотрит, пока девушка не ответила ему вопросительным взглядом, не лишенным дружелюбия. Он смущенно отвел взгляд и в этот же миг вспомнил, где видел это лицо, — совсем недавно, в доме Бломбергов, в красивой серебряной рамочке на буфете в гостиной, с алтарными свечками по бокам! Это была Агнете, заблудшая овечка, которую спас и возвратил в стадо проповедник Скард. Накрашенная, в высоких сапожках и блузке с глубоким вырезом, она бросала полудразнящие-полуприглашающие взгляды чужому мужчине, старше ее более чем вдвое.
Валманну удалось, наконец, привлечь внимание бармена и, держа в руках свои поллитровки, он направился обратно к столику, компания за которым сильно поредела. Энг и Ролл уже сидели за другими столиками, возбужденно беседуя с дамами, не проявлявшими к ним особого интереса. Оттар добродушно улыбался. Он откинулся назад на диване, такой вот крутой парень, невозмутимый и расслабленный посреди этого «кадрильного цирка».
— У меня времени навалом, — пояснил он. — Чуть позднее обязательно ввалится какая-нибудь дамочка, в дым пьяная, так что ей будет все равно. Этим полицейским ребятам просто не терпится. Прямо как настырные арабы.
Повернув голову, Валманн взглянул туда, где сидели две девушки. Брюнеточка не сводила с него глаз.
— Знаешь, мне надо кое с кем переговорить вон за тем столиком, — пробормотал он и поставил свое пиво.
— Да возьми бокал с собой, парень. Вот увидишь, у вас получится отличный треугольник, — прокудахтал Оттар. — Полицейские в Хамаре не лучше здешних, как я понимаю.
Валманн медленно прошел к столику с девушками, размышляя по дороге, как ему начать беседу, чтобы не сесть в калошу. Но брюнетка решила эту проблему за него, как только он приблизился:
— Привет, мы с вами знакомы?
— Пожалуй, что нет, — ответил Валманн.
— Мне просто показалось, что ты так тырился. — Ее слова можно было воспринять как категорический отказ, но улыбка казалась искренней и дружелюбной.
— Мне кажется, я видел твою фотографию.
— Да? А где же?
— Дома у твоих родителей. Если только тебя зовут Агнете Бломберг.
Выражение ее лица изменилось, а улыбка исчезла.
— А какое отношение ты имеешь к моим родителям?
— Да в общем-то никакого. Я с тобой хотел поговорить. Меня зовут Юнфинн Валманн, я из полиции Хамара.
— Господи помилуй! — воскликнула блондинка и схватила свою сумочку. — Тогда я немного прогуляюсь.
— Ничего страшного, — поспешил заверить их Валманн. — Это вас лично не касается, не бойтесь.
— Но у вас, должно, быть чисто личный разговор. — Девушка уже встала и направилась к стойке. — Пока, Агги.
— Можно я сяду? — Валманн почувствовал, что бросается в глаза, стоя с бокалом пива в руках около молоденькой девушки, которая, как казалось, не очень-то настроена на продолжение контакта.
— Садитесь.
— Я вовсе не хотел испортить вечер тебе и твоей подружке.
— О ком речь? — спросила она.
— Что?
— Если это не меня касается. О чем ты хотел поговорить?
— Это касается одного твоего знакомого. Проповедника Агнара Ильи Скарда.
— Ильи? А что с ним случилось?
Валманн внимательно изучал лицо девушки, чтобы зафиксировать ее реакцию, но она выглядела лишь удивленной.
— Полиция в Хамаре хотела бы поговорить с ним в связи с делом, которое мы расследуем.
— А что это за дело?
Валманн заколебался. Он понял, что она ничего не знает об убийстве в Хамаре. Не известно, как она будет реагировать. Он вовсе не хотел, чтобы в баре разыгралась сцена, однако об этом деле газеты писали уже несколько дней. И он решился:
— Его бывшую жену убили.
— О Боже! — воскликнула она. — Бедный Илья!
— Он что, этого не знает?
Она покачала головой:
— А об этом в газетах писали?
— Конечно. И с крупными заголовками.
— Илья не читает газеты.
— Почему не читает?
— Он называет прессу джунглями, в которых рыскают хищники, чтобы убить друг друга.
У него, должно быть, есть некоторый опыт в этой области, подумал Валманн, но ничего не сказал.
— Он будет переживать, — вздохнула девушка. — Они разъехались, но он все еще беспокоился о ней. Такой уж он человек. Когда это случилось?
— Я об этом не могу разговаривать. Но мы еще не поймали убийцу.
— Какой ужас! — прошептала она.
— Значит, тебе известно, что он был женат?
— Конечно! — В ее голосе проскользнули обиженные нотки. — Илья рассказал мне все о своей жизни. У нас нет секретов друг от друга. — Ее взгляд был открытым и серьезным.
Валманн отпил глоток пива и спросил:
— Какие между вами отношения, собственно?
— Отношения? — Ее глаза округлились.
— Да, знаешь… — Он вдруг смутился. Агнете Бломберг была для него загадкой — перед ним сидела оживленная молодая девушка, явно не чуждая городских развлечений, и разговаривала как учительница в воскресной школе.
Агнете вновь улыбнулась:
— Ты хочешь сказать, что Илья — не совсем в моем вкусе.
— Что-то вроде этого.
— Он был очень добр ко мне.
По голосу девушки он понял, что она тронута. Ее слова казались искренними. Валманн кивком попросил ее продолжать.
