разливать свой яд:
— Как же ты так купился, папа? Ты — такой здравомыслящий человек и позволил обвести себя вокруг пальца!
— Лиля, о чём ты хотела со мной поговорить? — решил я перевести разговор в другое русло.
— О разделе бизнеса. Может, она поэтому и прыгнула к тебе в постель, чтобы ты не вёл это дело?
— Я не собирался вести это дело, и ты это прекрасно знаешь…
— Ага! — она обличающе ткнула пальцем в сторону Татьяны. — Значит, ей удалось тебя убедить через койку. Вот уж не думала…
— Лиля! Немедленно прекрати говорить гадости! — резко прервал я дочь, взял её под локоть и буквально силой потащил в прихожую.
— Ты сердишься, потому что я права! — уверенно сказала Лиля.
— Я сержусь, потому что ты говоришь глупости и оскорбляешь мою любимую женщину! Кстати, никакую половину бизнеса твой Валера не получит.
— Почему это?
— По документам пекарни принадлежат Таниной маме.
— То есть судиться бесполезно?
Я кивнул: — Конечно. К бизнесу своей тёщи он не имеет никакого отношения.
— Всё предусмотрела! Вот змея!
— Прекрати говорить о Татьяне в таком тоне!
— А тебя в койку затащила для подстраховки значит? — словно не слыша меня, продолжала Лиля. — Выбирай, папочка: или я, или эта старуха!
— Пошла вон! — гаркнул я.
— Что⁉ — округлила глаза девочка-дочь.
— Пошла вон. — Уже тише сказал я.
— Так, друзья мои! Я не собираюсь быть причиной семейных разборок, — в коридоре появилась Таня. Она уже оделась в своё восхитительное платье, — поэтому ухожу. А вы тут как-нибудь уж сами…
— Таня, послушай!..
И тут, как назло, в очередной раз заиграла мелодия на телефоне.
— Ты в суд опоздаешь… — Таня обула лодочки. Взяла свою сумочку и, пройдя мимо нас, исчезла за дверью.
— Вот видишь, папа! Она даже переубеждать тебя не стала. Значит, я права.
— Извини, Лиля, мне надо уходить. У меня заседание в Невском районе…
— Папа, а если бы она не ушла, ты кого бы выбрал?
Я молча развернулся и пошёл в комнату переодеваться. Голова гудела от бесконечной череды мыслей. Что если Лиля права, и Таня решила просто потешить своё самолюбие? В груди защемило… Я присел на кровать и потёр виски. Нет, нет! Не могла она так поступить! Насколько я смог её узнать, подлость не в её характере. Когда я переоделся и вернулся в прихожую, Лили уже не было. Я не стал размышлять, почему она ушла, не дождавшись меня. Гораздо больше меня волновали слова дочери и то, почему Татьяна не стала их опровергать. Как бы я не убеждал себя в порядочности Тани, червяк сомнений продолжал подтачивать мою душу…
Я ехал к зданию суда. Никак не удавалось взять себя в руки. Вспоминал Танино лицо, когда она уходила… чужое… холодное… непроницаемое…. У кабинета суда меня встретил Василий.
— Что с Вами, Евгений Юрьевич? На Вас лица нет…
— Я его потерял сегодня, Вася… — горько сказал я. — Ты уж держи руку на пульсе, хорошо?
— Не переживайте, шеф. Всё сделаем!
Татьяна. Глава 25
Я выскочила из Жениной квартиры злая, как сто чертей! Похоже, Лиля не утратила с возрастом власти над своим отцом. Вон как он в лице изменился, когда она ему сказала, что я Валеру хочу позлить! Не зря я просила его взять паузу. Как чувствовала, что может что-то произойти. Вот и произошло…
— Девушка, а Вы кто? — новый охранник удивлённо посмотрел на меня.
— Какая разница, если я уже ухожу? — пожала я плечами и распахнула дверь парадной.
Да… быстро закончилось моё женское счастье. Можно сказать, в зародыше погибло. Я тряхнула волосами, отгоняя от себя неприятные воспоминания. Сначала чуть кислотой не облили, потом обвинили не весть в чём…
Чтобы выпустить пар и успокоиться, я решила пройти пешком до следующей станции метро. Пока шла злость потихоньку отступала. Злость отступила, а вот голод, как назло, дал о себе знать. Позавтракать-то я не успела. Спасибо тебе, Лиля! В этом районе большинство кафе работали с одиннадцати утра, а на часах не было и девяти. Я зашла в метро. Проехала несколько остановок, вышла и через пять минут была в своей пекарне. Так как пекарня находилась рядом с метро, то открывалась она рано. Многие по дороге на работу забегали купить себе что-нибудь вкусненькое, а кое-кто даже завтракал. Таких клиентов мы знали в лицо и делали для них утренние скидки. Надо сказать, это привлекало ещё больше посетителей. Когда я вошла в пекарню, продавец Леночка с удивлением посмотрела на меня.
— Ой, Татьяна Игоревна! А Ваши любимые булочки будут готовы только через пять минут. — Огорчённо сказала девушка.
— Ничего! Я съем не любимые, — усмехнулась я. — Сделай мне, пожалуйста, какао, а из выпечки… из выпечки… дай киш с лососем.
Я с удовольствием позавтракала. Затем вызвала такси и поехала домой. Злость вся вышла, а вот боль и обида остались. Чтобы как-то приглушить их, я занялась домашней уборкой. Такой… генеральной… по полной программе… Сняла занавески с окон и забросила в стиральную машину. Перебрала шкаф в своей комнате. Нашла ещё кое-какие Валерины вещи. Уложила их в свою спортивную сумку. Потом Светлане отвезу. Пусть брату передаст.
Я собиралась немного передохнуть и выпить кофе, когда раздался телефонный звонок. Звонил Валера.
— Это правда, что ты с Вересовым⁉ — вместо «здравствуй» прорычал он в трубку.
— Господи, и ты туда же!! Тебе до этого какое дело, можешь объяснить?
— Я не позволю, чтобы какой-то чужой дядька воспитывал моих сыновей! — гаркнул муж.
— Забирай их к своей молодой жене и воспитывай сколько твоей душе угодно! — парировала я.
Ответом мне было глухое молчание.
— Ты где, Валерий Дмитрич?
— Лиля не согласна. Я с ней уже разговаривал. — Уже тише сказал Морозов.
— А Вересов согласен, так что извини… И не мешай мне налаживать новую жизнь! — теперь уже гаркнула я и отключилась.
