девки, дернула презрительно плечом и удалилась, демонстративно виляя задом. Эйрик прыснул в кулак, Эйвинд отвернулся, Ярик и принц смутились.
Дед пробормотал:
— Бершка хорошая, зря отказался. Дети красивые были бы.
Бедный Аладдин покраснел даже в свете костра, а Ирина прошептала ему на ухо:
— Дин, я видела, что тебе неприятно, поэтому…
— Я благодарен и ничего не думаю — ответил принц, а капитан покривил губами в попытке не смеяться.
— И хоть дед прав, негоже разбрасываться царственным генофондом! — заметила вполголоса иномирянка, а мужчины посмотрели на неё с любопытством.
Ночь флэшмоба любви продолжалась — к радости ее участников, а чужие на этом празднике жизни начальники тихо отползли спать.
«И ничего мне не завидно! Почему Эйвинд отказался, интересно?»- подумала Валиева перед тем, как заснуть. И снились ей весьма странные сны с участием толпы мужиков, которым она строила глазки, призывно хохотала и убегала по широкому полю, думая, а не слишком ли она быстро бежит…
«Присниться же такое непотребство в моем возрасте…»- сетовала на утро Ирина на выверты подсознания.
PS/ не стесняемся ставить звездочки, если нравится)))
Часть вторая Глава 9
Как бы то ни было, посильную помощь северяне местным жрицам любви оказали: и по делу, и по телу. Расставались явно довольные друг другом, что выразилось не только в слезах провожающих, но и в дополнительной паре мешков отличной мягкой рухляди, еще одной корзины с отварными яйцами (куриными, разумеется), двумя жбанами кваса и первача (?), зажаренными окороками оленя, пойманного нордами и приготовленного местными красавицами, пока уставшие, но довольные, как слоны, мужики несколько часов, по очереди, парились в бане.
Ирина в баню не пошла, а пошла к знакомой бабке, взяв с собой принца и Ярика. В качестве мзды выделила бабкам-соседкам по куску чудом сохранившегося мыла, что позволило нагреть воды и вымыться на заднем дворе всем троим.
Женщины долго рассматривали подарок, пробовали, переговаривались и — накормили пришельцев блинами или оладьями с козьим молоком. Принц пил с удовольствием, к удивлению попаданки.
— А пух у вас есть? — внезапно пришла ей в голову мысль.
После некоторой пантомимы запрашиваемое было вынесено и вручено со всем почтением, причем, в виде довольно тонкой пряжи. Ирина в восторге обняла бабок, а принц наколол дров.
***
Когда корабли покинули гостеприимную деревню, Ира дала волю чувствам: начала неприлично ржать, поскольку наблюдать за стенаниями селянок и смущением парней было так уморительно, а сдерживаться — так сложно…
— И что ты смеешься? — сконфуженный ее реакцией, пробормотал Микола, пересевший в когг.
— Да …Сейчас спою и ты поймешь!
Как-то шел сатана, сатана скучал, Он к солдатке одной постучал. Говорит, я тебе слова не скажу, Говорит, просто так посижу,
Голос певицы был слышен и на идущих в фарватере драккарах, благо, кроме птиц, ветерка да плеска волн о борта ничто не мешало. Про Махно пропустила, конечно.
Песня закончилась, и над рекой грохнул гогот довольных мужиков. Эйрик утер слезы, Аладдин опустил голову — плечи его подрагивали.
— Теперь понятно? — выразительно спросила Ира. Микола улыбался.
— Ладно, я не Господь бог, чтобы судить. Но смотрите у меня-погрозила она кулаком гребцам, чем вызвала новый взрыв смеха.
— Кобели… — громко протянула Ирина. — Как есть кобели!
***
Вилия, а пока еще Вилюйка — узкая, мелкая, быстрая, извилистая как буква «Зю» — несла на себе нордов к Холодному морю. Ветерок помогал, весла опускались в воду редко, и настроение у путешественников было приподнятым. Сильных дождей они избегали, но осень уже вступала в свои права: день заметно сократился, ночи холодели, а конца пути все не было.
Благодаря относительно спокойному плаванию Ирина довязала свитер, что очень помогало комфортно переживать ночную сырость. Принц достал бурку, парни почти не раздевались, еще и жилеты натягивали.
Многочисленные притоки повышали уровень и ширину реки, попадалось все больше населенных пунктов, и ватаге удавалось сбывать весьма выгодно инструменты в обмен на шкурки, оленьи рога, дикий мед, даже кедровые орехи! Продукты добывались или обменивались на редкие специи, соль, ткани — это хорошо шло в деревнях и селах. В городах (их было мало) наоборот, сбывали шкурки и ювелирку: местным модницам пришлись по вкусу изделия южных умельцев.
Ирина поражалась, насколько предприимчивым и деловым оказался капитан: торговался он азартно, откровенно завышал цену, но нисколько не стыдился. Впрочем, не обманешь — не продашь.
Когда на горизонте показался новый город, Ирина поинтересовалась:
— Далеко нам еще?
Густафссон посмотрел на неё:
— Устала? Это Вильна, здесь передохнем дня три, дальше будет проще. Неделю, чуть больше, по Нейману, и мы у берегов моря.
— Вильна? Вильнюс? Обалдеть! — вскричала иномирянка. — Потом Каунас, да?
— Не знаю, что ты имеешь ввиду, но примерно так — Кауна. Довольно большой и красивый город с замком, храмами и молчаливыми жителями. Они не очень жалуют гостей, хотя вынужденно терпят…
— У них это семейное, видать — под нос пробормотала Ира, но норд услышал, но комментировать не стал, как обычно.
— Эйв, а дойдя до моря, мы сразу отправимся в столицу вашу? — задала тревожащий ее вопрос попаданка.
Густафссон долго молчал, а потом сказал:
— Мы с твоим отцом решили не брать тебя на сход.
Густафссон долго молчал, попаданка уже не надеялась на ответ. Мужчина смотрел на воду, на прибрежные поля, леса, видимо, на что-то решался. Потом открыл рот и поведал весьма занимательные и, как оказалось, личные вещи. Начал издалека.
— Ты… Думаю, ты мало что знаешь о мире за пределами места, где жила раньше, я прав? Тогда слушай.
На нашем континенте есть несколько стран. Прежде они много воевали, отнимая и теряя земли, людей, богатства, пока не определились с победителями, проигравшими и границами. Во время этих стычек предки нордманов, благодаря островному положению, пользовались моментом и грабили южное побережье Холодного моря, накапливая золото, оттачивая воинские навыки и мореходные способности, а еще захватывая и удерживая куски земли в разных частях материка как силой, так и посредством политических союзов-браков. Постепенно от грабежей норды перешли к наемничеству, и теперь больше половины состава моряков и солдат во Фризии, Бриттании, герцогстве Лях-Поляцком и даже в Генуэзии-северяне. Конунги клана Эрмандов, к которым относится и нынешний Хакон Мудрый, не лезут открыто в дела соседей, но… — Эйвинд сделал многозначительную паузу и бросил взгляд на Эйрин. Та кивнула, мол, догадываюсь.
— Так вот, один из принципов, по которым живет наш народ — не сражаться друг против друга, если это не личные или разборки кланов, понимаешь? Наемники всегда оговаривают этот момент в договорах. Сначала короли не поняли
